сходить, навестить...
комнату... Трах - и готово! Разве угадаешь, куда он прилетит?
возразила Лена.
стенки прошибают. Ну ладно, не будем об этом говорить, - сказал Миша, видя,
что девочка нахмурила брови. - Чего настроение портить! Давай лучше
проиграем пластинки.
значит, они не простые и Григорий Петрович привез их не для подарка. Из
рассказа Лены было ясно, что на пластинках они ничего, кроме музыки, не
нашли, хотя очень тщательно их осматривали. Допустить, что дядю Ваню
постигла неудача и он ушел, как говорится, "не солоно хлебавши", Миша не
мог. Он слишком высоко ценил ум, опыт и знания Ивана Васильевича. Осмотрев
пластинки, Миша тоже ничего особенного не нашел. Самые обыкновенные
английские пластинки. Фокстроты он не любил, но вальс понравился. Плавный
ритм, приятная мелодия трогали душу и создавали грустное, почти печальное
настроение. И опять почему-то вспомнился Васька. Лежит он, бедняга,
неподвижно на койке и думает... О чем он думает сейчас? А может быть, не
думает, а слушает радиопередачу или разговаривает с раненым солдатом.
Вспомнились живые, насмешливые Васькины глаза, блестевшие в прорезях марли.
Вспомнился последний их разговор, так сильно смутивший Степку...
работа. Выметали штукатурку и мыли полы, в окна вставляли фанеру, трясли
одеяла, меняли белье, переставляли кровати, укладывали раненых на старые
места. Три снаряда попали сегодня в госпиталь и нанесли серьезные
повреждения. В нижнем коридоре, в самом его конце, на деревянных топчанах
лежали два тела. Им не нужен был ни уход, ни забота, и никто не обращал уже
на них внимания. Длинный, сильно похудевший солдат в нижнем белье лежал на
боку, неестественно откинув правую руку в сторону. Другой, значительно
меньше, забинтованный с ног до головы, лежал на спине. Умерших следовало
давно унести в покойницкую, но для этого не было ни людей, ни времени. Все
думали только о живых, стараясь как можно скорее ликвидировать повреждения.
В палате уже хватились мальчика.
раненый, которого только что принесли из убежища и положили на кровать. -
Алексеевна...
сиделка.
всхлипнула, заморгала глазами и полезла в карман за платком. - Все... помер
наш Васенька... ни за что погиб...
заплакала.
Совсем еще мальчик... Не довелось сердечному дожить до победы... А ведь как
хотел!.. Бабушка, говорит, Алексеевна... скоро мы фашистов из-под Ленинграда
прогоним... Обязательно, говорит, прогоним...
думал свое.
поскорей.
главный инженер завода, сидевший поблизости, и, прикрывая микрофон ладонью
руки, тихо сказал:
дело?.. Да что вы говорите!.. Неожиданность... Хорошо, я ему передам.
содержание разговора. Выступавший в это время начальник участка замолчал,
ожидая, когда внимание и слух директора освободятся. В комнате наступила
тишина. По выражению лица главного инженера все почувствовали, что произошло
нечто серьезное. Брови директора нахмурились.
тяжелую весть. Погиб Кожух...
войны.
сейчас на фронте, знали его жену, знали и Васю, работавшего в лаборатории
завода. Героическое поведение мальчика, спасавшего от пожара цех, полученные
при этом тяжелые ожоги были не единственной причиной, почему Васю знали и
любили. За год работы он показал себя достойной сменой и настоящим
патриотом.
- Дайте мне комитет комсомола. Кто это говорит? Вот что, Сычева... Мне
сейчас сообщили из госпиталя, что Вася Кожух погиб... Нет, умер... Ну,
конечно, совсем... Да ты подожди. Слушай. Пошли сейчас ребят, и перевезите
тело на завод... Верно. Комсомольские похороны... Что? А где вам удобней?
Нет, в лаборатории нельзя. Лучше всего у вас в комитете... Давай организуй.
- Окончив разговор, директор повернулся к председателю завкома. - Николай
Михайлович, а тебе придется взять на себя... Надо матери сообщить.
Подготовить.
предзавкома. - Женские слезы для меня хуже всего...
произнес секретарь парткома и встал. - Я скажу матери.
двух синичек, в тайник попался воробей, неизвестно откуда и зачем залетевший
на кладбище, но того, что было нужно и ради чего Степа мерз тут с утра до
вечера, не случалось. Человек в очках и в финской шапке больше не появлялся.
пропадаешь целый день?
надо, а ты где-то болтаешься.
Попадешь под снаряд, как Василий...
Ничего, скоро он поправится
что его завтра хоронят.
госпитале во время обстрела. Сегодня лежит на заводе в комитете комсомола, а
завтра похороны.
продолжала говорить о том, как она сегодня ходила проведать Наталью, как та
сидит возле стола и не отрываясь смотрит на сына, словно ждет, что он
откроет глаза и глянет на нее, как она спокойно, без слез отвечала ей... Но
Степа не слышал. Он как бы раздвоился. В голове у него вместе с пульсом
стучали слова: "Васька умер. Васьки нет", - но понять он их не мог. Где-то
глубоко в памяти стоял живой, веселый, решительный Васька, и сколько бы ни
долбила эта страшная мысль в одну точку, она не могла проникнуть в сознание.
что лежит он забинтованный в больнице. Ну и что? Поправится и встанет. Ноги
у него целы... А когда кончится война, мы начнем вместе учиться. Ведь мы так
решили..."
что? Сейчас умер, а потом опять будет жить", - протестовал Степа всем своим
существом и никак не мог представить, что Васька ушел из жизни навсегда.
Алексеев дома не ночует.
видя, что сыну сейчас не до еды, не стала удерживать.
Черепнин Владимир
Афанасьев Роман
Конюшевский Владислав
Андреев Николай
Роллинс Джеймс
Херберт Фрэнк