убаюкаем, мы тебя укачаем! Не правда ли, как хорошо твоим старым ветвям?
Их так и ломит от удовольствия! Спи сладко, спи сладко! Это твоя триста
шестьдесят пятая ночь, ведь ты еще все равно что годовалый малыш! Спи
сладко! Облака сыплют снег, он ляжет простыней, мягким покрывалом вокруг
твоих ног! Спи сладко, приятных тебе снов!"
провести в грезах всю долгую зиму, видеть во сне картины пережитого, как
видят их во сне люди.
веческому счету он был теперь на сороковом десятке. Больше, великолепнее
его не было дерева в лесу. Вершина его высоко возносилась над всеми де-
ревьями и была видна с моря издалека, служила приметой для моряков. А
дуб и не знал о том, сколько глаз искало его. В его зеленой кроне гнез-
дились лесные голуби, куковала кукушка, а осенью, когда листья его каза-
лись выкованными из меди, на ветви присаживались перелетные птицы, от-
дохнуть перед тем, как пуститься через море. Но сейчас, зимой, дуб стоял
без листьев, и видно было, какие у него изгибистые, узловатые сучья; во-
роны и галки по очереди садились на них и говорили о том, какая тяжелая
настала пора, как трудно будет зимой добывать прокорм.
лушаем же!
вокруг звон колоколов, грезился теплый тихий летний день. Он широко рас-
кинул свою могучую зеленую крону; между его ветвями и листьями играли
солнечные лучи, воздух был напоен ароматом трав и кустов; пестрые бабоч-
ки гонялись друг за другом; мухи-поденки плясали, как будто все только и
существовало для их пляски и веселья. Все, что из года в год переживал и
видел вокруг себя дуб, проходило теперь перед ним словно в праздничном
шествии. Ему виделись конные рыцари и дамы прошлых времен, с перьями на
шляпах и соколами на руке. Они проезжали через лес, трубил охотничий
рог, лаяли собаки. Ему виделись вражеские солдаты в блестящих латах и
пестрых одеждах, с пиками и алебардами; они разбивали палатки, а затем
снимали их. Пылали бивачные костры, люди пели и спали под широко раски-
нувшимися ветвями дуба. Ему виделись счастливые влюбленные, они встреча-
лись здесь в лунном свете и вырезали первую букву своих имен на его ис-
сера-зеленой коре. Веселые странствующие подмастерья, бывало, - с тех
пор прошло много, много лет, - развешивали на его ветвях цитры и эоловы
арфы, и теперь они висели опять и звучали опять так призывно. Лесные го-
луби ворковали, словно хотели рассказать, что чувствовало при этом дере-
во, кукушка куковала, сколько летних дней ему еще осталось жить.
корешков до самых высоких ветвей и листьев. И чудилось ему, что он потя-
гивается, чуялась жизнь и тепло в корнях там, под землей, чуялось, как
прибывают силы. Он рос все выше и выше, ствол быстро, безостановочно тя-
нулся ввысь, крона становилась все гуще, все пышнее, все раскидистее. И
чем больше вырастало дерево, тем больше росла в нем радостная жажда вы-
расти еще выше, подняться к самому солнцу, сверкающему и горячему.
стаи перелетных птиц или белых лебедей.
и звезды среди дня, и были они такие большие, блестящие! Каждая свети-
лась, словно пара ясных, кротких очей, напоминая о других знакомых гла-
зах - глазах детей и влюбленных, которые встречались под его кроной.
его лесных друзей... Ему так хотелось, чтобы и все другие деревья, все
кусты, травы и цветы поднялись вместе с ним, ощутили ту же радость, уви-
дели тот же блеск, что и он. Могучий дуб даже и в эти минуты блаженного
сна не был вполне счастлив: ему хотелось разделить свое счастье со всеми
- и малыми и большими, и чувство это трепетало в каждой его ветке, каж-
дом листке страстно и горячо, словно в человеческой груди.
доставало; он поглядел вниз и вдруг услышал запах ясменника, а потом и
еще более сильный запах жимолости и фиалок, и ему показалось даже, что
он слышит кукушку.
собой другие деревья, они тоже росли и тянулись вверх; кусты и травы то-
же. Некоторые даже вырывались из земли с корнями, чтобы лететь быстрее.
Впереди всех была береза; словно белая молния, устремлялся вверх ее
стройный ствол, ветви развевались, как зеленые покрывала и знамена. Все
лесные растения, даже коричневые султаны тростника, поднимались к обла-
кам; птицы с песнями летели за ними, а на былинке, зыбившейся на ветру,
как длинная зеленая лента, сидел кузнечик и наигрывал крылышком на своей
тонкой ножке. Гудели майские жуки, жужжали пчелы, заливались во все гор-
ло птицы; все в поднебесье пело и ликовало.
дуб. - И голубой колокольчик, и малютка маргаритка!"
здесь год назад? А чудесная дикая яблонька и все те, кто украшал лес
много, много лет? Если б они дожили до этого мгновенья, они были бы с
нами!"
как раз над ним.
Они все тут со мной, и малые и большие! Ни один не забыт! Возможно ли
такое счастье?"
отделяется от земли.
никакие узы! Я могу взлететь к самому источнику света и блеска! И все
мои дорогие друзья со мною! И малые и большие - все!"
бушевала страшная буря - это было в рождественскую ночь. Море накатывало
на берег тяжелые валы, дуб скрипел и трещал и был вырван с корнями в ту
самую минуту, когда ему снилось, что он отделяется от земли. Дуб рух-
нул... Триста шестьдесят пять лет его жизни стали теперь как один день
для мухи-поденки.
звонили колокола, изо всех труб, даже из трубы самой бедной хижины, вил-
ся голубой дымок, словно жертвенный фимиам в праздник друидов. Море все
более успокаивалось, и на большом корабле, выдержавшем ночную бурю, под-
няли нарядные рождественские флаги.
мету на берегу! - сказали моряки. - Кто нам его заменит? Никто!
почтили моряки старый дуб, поверженный бурей на снежный покров. Донес-
лась до дуба и старинная песнь, пропетая моряками. Они пели о рождестве,
и звуки песни возносились высоко-высоко к небу, как возносился к нему в
своем последнем сне старый дуб.
большую быстроту - не на состязании, а вообще в течение целого года.
справедливости, если судьи - твои близкие друзья и родные. Однако прису-
дить второй приз улитке? Мне это даже обидно!
справедливо рассудили высокоуважаемые судьи, и я вполне разделяю их мне-
ние! - заметил заборный столб, бывший свидетелем присуждения призов. -
Улитке понадобилось полгода, чтобы переползти через порог, но всетаки
она спешила на совесть и даже сломала себе второпях бедренную кость! Она
душой и телом отдавалась своему делу, да еще тащила на спине свой дом!
Такое усердие достойно всяческого поощрения, вот почему ей и присужден
второй приз.
Быстрее меня на лету, смею думать, никого нет! Где только я не побывала!
Везде, везде!
Вечно рветесь в чужие края, чуть у нас холодком повеет. Вы не патриотка,
а потому и не в счет.
внимание? - спросила ласточка.
хоть полгода, тогда посмотрим!
Я ведь знаю, что заяц бегает, только когда думает, что за ним гонятся, -
словом, из трусости! А я смотрела на движение как на свою жизненную за-
дачу и пострадала при исполнении служебных обязанностей! И уж если кому
и следовало присудить первый приз, так это мне! Но я не люблю поднимать
шум, терпеть не могу!
ливо! - заявила межевая веха. - Я вообще держусь порядка, меры, расчета.
Уже восьмой раз я имею честь участвовать в присуждении призов, но только
в этот раз настояла на своем. Дело в том, что я всегда присуждаю призы
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий
Березин Федор
Прозоров Александр
Ильин Андрей