и просто сидели молча (так было сразу после Перл-Харбора, например). И все
равно было чудесно, может, так оно даже всего лучше было, по словам Джейн.
ходила, хотя непременно нужно было ей знать, когда и где они проводятся, -
первым делом об этом осведомлялась, стоило нам куда-нибудь приехать. А не
посещала она эти собрания, оттого что в восточных штатах - мы теперь на
Востоке жили - они очень уж напоминали Народные общества, как их описывает
Роберт Редфилд. Тоже все сплошь люди, связанные кровными узами да живущие на
землях, которые спокон веку их роду принадлежали. И еще вот что
останавливало Джейн, да и кого угодно остановило бы: не любили там чужаков,
ну разве что какой-нибудь богач заглянет, но чтобы хватило ему такта
поскорее уйти. (Похоже на тех молодых израильтян, которые росли в киббуцах,
- Бруно Беттельхейм описывает таких в своем романе "Дети мечты".)
выступить в унитарианской церкви на Гарвард-сквер в Кембридже, штат
Массачусетс. Ни к кому я там не испытывал чего-нибудь, напоминающего
родственные чувства, и ясно было, что этим чопроным профессорам я не могу
сообщить решительно ничего такого, что они сами не обсуждали уже много, лет
назад, либо признав истиной, либо коллективно отвергнув. Самый настоящий
киббуц - в своем роде).
проявилось в первый раз, когда она была еще совсем подросток и упорно
твердила, что у нее будет семь детей, не меньше. Так оно и вышло. Трое у нас
было собственных, и вроде бы решили - хватит. Но тут умерли моя сестра и ее
муж, вот и добавилось еще их трое.
необычные вещи, мне невольно кажется, что ничего-то мы не смыслим
относительно времени. Ведь и гибель могучего парохода "Титаник" тоже
предсказывалась. Один писатель даже роман об этом сочинил, еще когда судно
не спустили со стапеля).
того, что у ее матери периодически случалось помрачение рассудка), зато она
просто обожала детей и те тоже ее обожали. (Когда наш брак распался и
фтористоводородная кислота - выражаясь фигурально - прямо-таки разъедала мое
существование, я как-то сказал в гостях одному психиатру, что следующая
жена, если таковая появится, должна быть из тех, кто в детстве по-настоящему
любил свою мать. Психиатр прокомментировал:
саморазрушительные формулировки - что от "мужчин, что от женщин. "Может, вам
лучше проехаться в бочке по Ниагарскому водопаду, а?")
снова стала испытывать приступы непереносимого одиночества, а что тут мог
сделать я - помощи ни от кого, да еще сигарету изо рта не выпускаю, - вот и
получалось, нечем ей помочь.
ею - так мне казалось - до самозабвения. У наших детей был знакомый Джоди
Кларк, он поступил на работу в центр йоги Махариши Махеш, - подбирал
желающих и учил ТМ. Сам он этой ТМ мог тысячу часов без продыха заниматься
(а кончилось тем, что погиб в авиакатастрофе, когда с борта самолета
высматривал в Северной Каролине подходящий участок для лагеря ТМ). Джейн
рассказала Джоди, какие необыкновенные вещи постигает, медитируя, и он
изумился. "Надо же, - говорит, - а мне ни разочка такого не привиделось!"
восприятия, когда в пустом помещении горят все лампы и работает кондиционер.
А для нее заниматься ТМ - все равно что в кино ходить. И когда она стала
посещать епископальную церкорь, приобщение святых тайн для нее, думаю, тоже
было чем-то вроде фильма. (Сомневаюсь, чтобы сам Папа, или настоятель Пол
Мур-младший, или та непримиримая дама, что не дала нам с Джил венчаться в
Церковке за углом, хоть раз в жизни так близко ощущали присутствие Христа,
как Джейн, стоило ей глотнуть вина и заесть вафелькой.) Она была ясновидящая
- как ее мать, да, кстати, и как ее сын Марк, пока у него с психикой не
стало все нормально. (Правда, ее, в отличие от Марка и меня, ни разу не
пришлось помещать в лечебницу.) ТМ, а затем Епископальная церковь сделали ее
видения не только благородными и лишенными всякого страха, а еще ужасно
интересными, как бы тронутыми святостью. (Людей вроде нее, должно быть,
миллионы, только никто на них не обращает внимания, когда на них что-то
снисходит во время церковной службы, на концерте или прямо на скамеечке в
парке, если поблизости ее карусель и играет музыка.)
католической церкви штата Пенсильвания, но с войны вернулся скептически
настроенный по отношению к религии. А настоятель Мур, как уже говорилось,
скептиком уходил на войну, зато вернулся истовым поборником Троицы. Он
рассказывал, что во время боев на Гвадалканале ему было видение. И после
этого видения (хотя он был из богатой семьи, получил образование,
приличествующее отпрыскам преуспевших англосаксов, общался с людьми такого
круга и разделял их вкусы) стал он священником в приходах, посещаемых только
беднотой, потому что те, кто побогаче, перебрались в пригороды, и отныне с
отвращением вспоминал про социальный дарвинизм (а также неоконсерватизм,
ФБР, ЦРУ, республиканцев, чье чувство юмора подавляется вечными запорами, и
так далее).
равными беседовать, если собирались ветераны той ли, любой другой войны. (По
этой причине иной раз появляется чувство, что я-таки нашел свое Народное
общество по модели Роберта Редфилда.) Когда настало время отвечать на
вопросы после речи в Национальном музее авиации и космонавтики, меня
спросили, насколько серьезным потрясением было оказаться в местах,
подвергшихся стратегической бомбардировке, - что это значило для "моей
личности. Я ответил, что для меня война была захватывающим переживанием,
которое я бы ни на что не променял, а что касается личности, самое большое
влияние на ее становление оказали соседские собаки, рядом с которыми я рос.
(Были среди них чудесные, были и злые. А были на вид злые, но вообще-то
чудесные).
считает: я человек без веры, а значит, духовно ущербен. Когда нашу с Джил
дочь Лили крестили в самом крупном готическом соборе - прихожане там такие
бедные, что епископу Нью-Йорка не удалось добиться, чтобы его службу
показывали по кабельному телевидению, - я не присутствовал. (Уже за одно это
меня должны бы там не выносить, но, думаю, не выносят главным образом под
другой причине - из-за сигарет. Бернарда 0'Хэйра хоронили, положив ему в
карман пачку сигарет и спички. Боюсь, мне такого от Джил не дождаться, хотя
кто знает. Не следует ни о ком предвзято судить.)
паралитика, я им иногда сообщаю, что по своим взглядам я унитарий, верующий,
что спасение будет даровано (как бы хорошо!) всем. Поэтому унитарий держат
меня за своего. Оказали мне честь, пригласив выступить на их собрании в
Рочестере, штат Нью-Йорк, в июне 1986 года. И сказал я вот что (почти так же
начиналась моя речь перед выпускниками штата Род- Айленд):
Хаббард, - да, а предки мои были народ свободомыслящий, потом сделались
унитариями, но в общем-то не придавали большого значения такого рода
конфессиональным номинациям. Кин Хаббард выступал на церемонии выпуска в
нашем колледже. И высказался насчет таких вот напутственных речей перед
выпускниками. Сказал, что лучше бы вещи, которые действительно важны, не
приберегать, вываливая единым махом напоследок, а четыре года одаривать ими,
семестр за семестром.
действительно важны. Знаю, вы уже достаточно в таких вещах понаторели,
потому что люди вы образованные и в смысле учености, и в том смысле, что
прошли через всем известную американскую школу суровых проверок
обстоятельствами.
далеко не мальчиком. Мне шестьдесят три года, но всего два месяца назад я
набрел на одно высказывание Фридриха Вильгельма Ницше, современника Марка
Твена, - а оно объясняет и оправдывает то духовное состояние, которое
знакомо мне, и моим детям, и было знакомо моим индианским предкам, думаю,
что и Марку Твену тоже. Ницше - само собой, по-немецки - высказался в том
духе, что лишь человек, обладающий большой верой, может себе позволить быть
Скептиком.
времена, когда столько американцев находят жизнь лишенной смысла, а оттого
готовы принести в жертву свою волю и здравый смысл, отдавшись во власть
шарлатанов, вымогателей и юродивых. Эти лжепроповедники охотно им внушат
какую-нибудь веру, потребовав взамен денег или тех крох политической
влиятельности, которые оставлены людям, лишенным веры, в нашем
плюралистическом и демократическом обществе.
возрождения в нашей стране, в том числе и президента, но сводятся они, в
сущности, всего к двум заповедям. Заповедь первая: "Прекратите думать".
Заповедь вторая: "Повинуйтесь". А такие заповеди - не думать, - повиноваться
- с энтузиазмом воспримет лишь отчаявшийся в способности разума сделать
жизнь на земле чуть лучше да еще солдат, проходящий подготовку в учебном
лагере.
В формуляре, который я носил с собой, были отмечены группа крови и
вероисповедание. Последнее армейские чиновники пометили литерой "П" -
"протестант". На этом крохотном листочке нет места для примечаний и
библиографии. Теперь-то я думаю, что уместнее была бы литера "С" -
"сарацин", мы ведь сражались с христианами, затеявшими какой-то сумасшедший
крестовый поход. У этих христиан на гимнастерках, флагах, винтовках и прочем
снаряжении для убийства были выведены кресты, ну в точности как у воинов