кисть почти начисто, она еле держалась на связках и коже. Придя
в себя, Иван пошел в медпункт (хорошо, что догадался),
придерживая оторванную кисть левой рукой. В медпункте, уже в
ожидании скорой помощи, потерял сознание.
случай. Бывали случаи подобного рода с другими пацанами, и не
раз. Об этом они слышали, обсуждали это... Но тут - случай
произошел с другом. А это совсем другое дело.
привыкал к протезу, а ребята - к нему, новому, без кисти. Друг
оставался с ними, но одним гармонистом стало меньше.
азартной. Ребята так полагали: на деньги - азартная, просто
так - не азартная. В подкидного дурачка играли, не прячась.
дураках. Он уже хотел было расстроиться, как неожиданно над
головами картежников раздался голос Бориса Ильича, завклубом
поселка:
Ребята
если бы
Да нет, я знаю, что вы не бездельники: и дома помогаете, и
вагоны, бывает, разгружаете. Вижу по своему брательнику. - Он
кивнул на одного из игроков. - Претензий никаких. Однако, и
свободное время не за картами же проводить. Я давно наблюдаю за
вами: хороший бы клубный актив получился. Из вас кто-нибудь
занимался в самодеятельности? А может быть кто из вас музыкант,
поэт, художник?
гармошке. У Женьки выходило неплохо. Все, конечно, поняли, что
Борис Ильич имел ввиду. Речь шла о хорошей, грамотной игре на
каком-либо инструменте, пусть даже на гармошке или балалайке.
Поэтому они, попросту говоря, скрыли свои музыкальные таланты.
он-то и попался на "крючок" завклубом. Хотя в Саперную Колька
приезжал только на каникулы. Другие ребята не захотели
становиться "активом клуба". Танцы их не прельщали, биллиарда в
клубе еще не было. А рисовать и сочинять стихи вообще никто не
умел.
согласились вступить в Добровольную народную дружину и помогать
ему в проведении клубных мероприятий и поддержании
общественного порядка на должном уровне во время их проведения.
закончил ФЗУ при мясокомбинате и уже знал, что его распределяют
работать на второй колбасный завод, на Лиговке. Кроме того, у
него по причине прерванной игры поднялось настроение, он шутил,
и первый согласился вступить в ДНД.
для поддержания общественного порядка из числа желающих. Друзья
в знак солидарности записались все. Толя помогал Женьке. Он
буквально загорелся этим делом, недаром после службы в армии
пошел на работу в милицию. Они записали данные Кольки и Володи,
взяли с них по фотокарточке и по характеристике-рекомендации из
их школ.
обошлось и без ошибки. Из-за отчеств. Отчеств-то друг друга
ребята не знали. С Володей было проще, у него брат - Борис
Ильич, значит, и он - Ильич; а Колька уехал в Ленинград и
отчества не оставил. Женька написал ему свое: Павлович. Так и
ходил Колька с удостоверением на имя Николая Павловича. Да и
кто там проверять бы стал? Сходило все время. Позже на
дежурствах они уже не по имени друг друга величали, а по
фамилии (официальнее) или по имени-отчеству (значимее). В этом,
первом их, по-взрослому серьезном деле, все же был элемент
игры. Особенно, когда дело касалось Володи, брата завклубом.
перед тем, например, как вывести из клуба "клюкнувшего" и
хорохорящегося мужичонку, рассуждали:
полагаете, Владимир Ильич?
ничего, батенька, ничего. Не с такими справлялись.
меньше и меньше. Друзья понемногу взрослели. Женька уже
работал. К тому же, его сильно стал интересовать
противоположный пол. А девчонки в Саперной были что надо.
Женька больше других интересовался рыженькой шуструшкой,
голенастой полячкой Ядзей. Он и сам ей нравился. Даже
посторонним было видно, что она к нему "неровно дышит", как
говорили в Саперной. С Ядзей встречались недолго.
с Тонькой толстой Маши часто ночевали в сарае, на сеновале, и
мальчишки иногда лазали к ним, рискуя быть замеченными кем-либо
из жителей. Лазали далеко не все, а только те, кому был
адресован девичий призывный свист с сеновала, когда ребята
проходили мимо сараев. Домой в таком случае возвращались, когда
добрые люди уже готовились просыпаться. Хорошо, что и сами
летом ночевали в сараях - никому лишнего беспокойства.
магнитом притягивала парней своей свежей юностью Оля,
племянница Музы Петровны, руководительницы местной
художественной самодеятельности. Муза и сама была молода и
красива и являлась желанным объектом ухаживаний самодеятельных
артистов, большинство из которых были солдатами.
привлекла еще очень молоденькая чернявая девчушка Нина, старшая
из многодетной семьи Кулиничей. Но к ней он сначала не смел и
подступиться. Она была еще совсем юной, а он уже имел опыт
"общения с девушками". Несмотря на усталость (работа на
колбасном заводе не из легких, да и дорога не близкая) он
старался не пропускать таких мероприятий, как танцы, на которые
раньше, бывало, и не затянешь. Причем, если в клубе по
какой-либо причине танцев не было, ездил в Ивановское,
Никольское, Отрадное, ходил в Корчмино или даже перебирался на
другой берег Невы, в Овцыно. Нужны были не сами танцы, а новые
впечатления, новые знакомства и встречи со старыми знакомыми.
два-три человека. Когда возвращались домой по железной дороге,
напрмер, из Ивановского, то часто приходилось прыгать на ходу
поезда, так как не все поезда останавливались в Саперной. Из
Корчмино возвращались обычно с песнями.
танцев почему-то не было, и они пошли к Женькиной знакомой
Вале. Родителей у Вали дома не оказалось, но оказалась подруга
из Ленинграда, тоже Валя. И была приготовлена закуска: салаты,
огурчики, колбаса, тушеное мясо и другие вкусные вещи. Было
много спиртного. Женька понял, что танцев не предвиделось, а
приглашали его под видом танцев на запланированную, как он стал
догадываться, вечеринку. Ему знакомые давно говорили, что
Валька его хочет "захомутать". Он же решил, что в "хомут" лезть
не обязательно, а погулять не грех.
ходили к ней, соседи высказывались с неодобрением. Про нее же
все говорили, что она - "оторви да брось". Об этом чуть позже
Женька узнал и сам. А подруга ее ему не понравилась. Но
подруга-то предназначалась не ему, а Кольке. Женька нет-нет, да
поглядит на друга: улыбается, значит, все нормально. Хотя может
быть - из вежливости.
"Расцвела сирень в моем садочке" сменялась "Красной розочкой",
"Розочку сменяло: "Кап,
кря-кря-кря..." и так далее.
сдержанно, потом в танцах стала всем телом тереться о него, а
когда он, стесняясь, старался отстраниться, вдруг зло бросала
его и бежала разбивать другую пару. Женька тянулся к ней и
боялся ее. Он-то мог сдерживать свои порывы, а Валька - нет.
Она заваливала его на диван, несколько раз укусила...
Отбиваясь, Женька видел, что у друга с его дамой все идет
Флинт Эрик
Прозоров Александр
Лондон Джек
Бажанов Олег
Андреев Николай
Андреев Николай