мыслить -- палец поднимается. Неужели я буду?.. ласкать на
расцветшей белизне простыней белую расцветшую плоть, которая
тихо клонится навзничь, буду касаться цветущей влаги подмышек,
жидкостей, соков, цветения плоти, проникать в чужое
существование, в красную слизистую оболочку, в душный, нежный,
нежный запах существования и буду чувствовать, что я существую
между мягких, увлажненных губ, губ красных от бледной крови,
трепещущих губ, разверстых губ, пропитанных влагой
существования, увлажненных светлым гноем, буду чувствовать, что
я существую между сладких, влажных губ, слезящихся, как глаза?
Мое тело из плоти, плоть живет, плоть копошится, она тихо
вращает соки, кремы, эта плоть вращает, вращает мягкую сладкую
влагу моей плоти, кровь моей руки, сладкая боль в моей раненой
плоти, которую вращают, она идет, я иду, я спасаюсь бегством, я
негодяй с израненной плотью, израненный существованием об эти
стены. Мне холодно, шаг, мне холодно, другой, сворачиваю
налево, он свернул налево, он мыслит, что свернул налево. Сошел
с ума? Может, я сошел с ума? Он говорит, что боится сойти с
ума, существование, пылинка в существовании, он
останавливается, тело останавливается, он мыслит, что
останавливается, откуда он явился? Что он делает? Он снова
идет, ему страшно, очень страшно, негодяй, желание как мгла,
желание, отвращение, он говорит, что ему противно существовать,
ему противно? он устал оттого, что противно существовать. Он
бежит. На что он надеется? Он бежит -- убежать, броситься в
воду? Он бежит, бежит, сердце бьется, бьющееся сердце -- это
праздник. Сердце существует, ноги существуют, дыхание
существует, они существуют в беге, в дыханье, в биенье,
тихонько, тихонько, я задыхаюсь, он говорит, что он задыхается;
существование захватывает мои мысли сзади, тихонько
развертывает их СЗАДИ; меня хватают сзади, сзади насильно
принуждают мыслить, то есть быть чем-то, чем-то позади меня,
что дышит легкими пузырьками существования, туманный пузырек
желания, в зеркале он бледен, как мертвец, Рольбон умер, Антуан
Рокантен не умер, хоть бы лишиться чувств -- он говорит, что
хотел бы лишиться чувств, он бежит, догоняет (сзади), сзади,
СЗАДИ, на маленькую Люсьену напали сзади, существование
изнасиловало ее, набросившись сзади, он просит пощады, ему
стыдно просить пощады, сжальтесь, на помощь, на помощь, значит
я существую, он входит в "Морской бар", маленькие зеркала
маленького борделя, в маленьких зеркалах маленького борделя
отражается бледный и вялый рыжий верзила, который падает на
банкетку, играет проигрыватель, существует, все вращается,
проигрыватель существует, сердце бьется -- вращайтесь,
вращайтесь, соки жизни, вращайтесь, желе, сиропы моей плоти,
сласти... проигрыватель.
существований исчезает. Этот голос принадлежал женщине из
плоти. Надев свое самое нарядное платье, она пела перед
пластинкой, и ее голос записывали. Женщина? Полноте! Она
существовала тоже, как я, как Рольбон, я не хочу ее знать. Но
есть это. Про это нельзя сказать: оно существует. Крутящаяся
пластинка существует, воздух, пронзенный вибрирующим голосом,
существует; голос, оставивший след на пластинке, существовал.
Я, слушатель, существую. Все заполнено, повсюду существование,
плотное, тяжелое, мягкое. Но по ту сторону всей этой мягкости,
недосягаемая, совсем рядом и, увы, так далеко молодая,
безжалостная и безмятежная -- эта... эта четкость.
муха, она греется, потирает одну о другую передние лапки. Окажу
ей услугу и раздавлю ее. Она не видит, что над ней занесен
указательный палец-гигант, поблескивающий на солнце золотистыми
волосками.
потроха; я избавил ее от существования.
жду, когда придет время ложиться спать. (К счастью, бессонницы
у меня нет.) Через четыре дня я увижу Анни: на сегодняшний день
это единственный смысл моей жизни. А дальше что? Что будет,
когда Анни уедет? Я отлично знаю, что втайне надеюсь --
надеюсь, что она никогда больше от меня не уедет. И однако, мне
ли не знать, что Анни никогда не согласится стареть на моих
глазах. Я слаб и одинок, я нуждаюсь в ней. А я хотел бы
предстать перед ней во всей своей силе. К жалким слабакам Анни
беспощадна.
у него открыт, он прерывисто дышит, как запыхавшаяся собака.
Признаюсь -- в это утро я почти обрадовался, когда увидел его.
Мне нужен был собеседник.
-- Если вы озябли, можно пересесть поближе к батарее. Вот те
господа сейчас уйдут, они уже попросили счет.
говорю с другим человеком -- со мной этого не бывало уже много
лет.
свежем воздухе, на солнце. Они проходят мимо широких окон,
двумя руками придерживая шляпы. Они смеются, ветер раздувает их
плащи. Нет, пересаживаться я не хочу. Зачем? К тому же сквозь
стекло между белыми крышами купальных кабин я вижу море,
зеленое и плотное.
фиолетового цвета. Сейчас он отдаст их в кассу. На обороте
одного из них я читаю:
столиком у двери, -- это коммивояжер, он часто останавливается
в отеле "Прентания". Время от времени от устремляет на меня
внимательный, улыбчивый взгляд -- но меня он не видит, он
слишком поглощен тем, что он ест. По другую сторону кассы двое
клиентов -- краснолицые и коренастые -- смакуют мидий, запивая
их белым вином. Тот, что пониже, с жидкими желтыми усиками,
рассказывает какую-то историю, которая нравится ему самому. Он
выдерживает паузы и смеется, скаля ослепительные зубы. Второй
не смеется, взгляд у него жесткий. Но иногда он поддакивает
рассказчику кивком головы. У окна худой смуглый человек с
благообразным лицом и красивой отброшенной со лба назад сединой
задумчиво читает газету. Кожаный портфель он положил на стул
рядом. Он пьет минеральную воду Виши. Еще немного -- и все эти
люди выйдут из кафе на улицу; отяжелевшие от пищи, обвеваемые
морским ветерком, в распахнутых плащах, с легким шумом и легким
дурманом в голове, они зашагают вдоль парапета, разглядывая
детей на берегу и корабли в море; они пойдут на работу. А я не
пойду никуда, у меня работы нет.
редких волосах.
закусок: пять кружочков колбасы, или редиску, или креветки, или
порцию салата из сельдерея под острым соусом. За улитки
по-бургундски надо доплачивать.
по-бургундски?
редиску. -- И, краснея, поясняет мне: -- Я очень люблю редиску.