мне слишком плавной и как бы наперед заученной.) - Простите, что я вры-
ваюсь к вам. Но мы были как раз на станции, наш автомобиль остался
там... - "Почему она не подъехала к дому? - молнией промелькнуло у меня
в голове. - И вот я вспомнила, что вы живете здесь. Я так много слышала
о вас, с вице-президентом вы проделали прямо чудо, его нога отлично за-
жила, он опять уже играет в гольф. Да, да, у нас все говорят об этом, и
мы охотно отдали бы нашего ворчливого военного врача и обоих других
впридачу, если бы вы переехали к нам. Вообще, почему вас никогда не вид-
но? Вы живете, точно йог...
слова. Что-то нервное и неспокойное чувствуется в этой пустой болтовне,
и я сам заражаюсь беспокойством своей гостьи. Почему она так много гово-
рит, задаю я себе вопрос, почему не называет себя? Почему не снимает ву-
али? Лихорадка у нее, что ли? Больна она? Сумасшедшая? Я все сильнее
волнуюсь, чувствую себя в смешном положении, стоя так перед ней под не-
иссякаемым потоком ее болтовни. Наконец, она на миг останавливается, и я
прошу ее наверх. Она делает своему бою знак остаться и первая поднимает-
ся по лестнице.
прелесть, книги! Я хотела бы их все прочесть! - Она подходит к полке и
рассматривает названия книг. В первый раз с тех пор как я вышел к ней,
она на минуту умолкает.
мало времени... это была ведь просто прогулка... Ах, у вас есть и Фло-
бер, я его так люблю... чудесная, удивительная вещь его "Education
sentimentale"... [6] Я вижу, вы читаете и по-французски. Чего только вы
не знаете!.. Да, немцы... их всему учат в школе... Право, удивительно -
знать столько языков!.. Вице-президент бредит вами и всегда говорит, что
вы единственный хирург, к кому он лег бы под нож... Наш старый доктор
годится только для игры в бридж... Кстати, знаете ли (она все еще гово-
рит, не оборачиваясь), сегодня мне самой пришло в голову, что хорошо бы-
ло бы посоветоваться с вами... а мы как раз проезжали мимо, я и подума-
ла... Ну, вы сегодня, может быть, заняты... я лучше заеду в другой раз.
подал и заверил ее, что сочту за честь быть полезным ей теперь или когда
ей угодно.
то же время перелистывая книгу, снятую с полки, - ничего серьезного,
пустяки... женские неполадки, головокружение, обмороки. Сегодня утром,
во время езды, на повороте мне вдруг стало дурно, я упала без чувств...
бой должен был поднять меня и принести воды... Ну, может быть, шофер
слишком быстро ехал... как вы думаете, доктор?
время... да... обмороки и тошнота.
вынимает другую и начинает перелистывать. Удивительно, почему это она
все перелистывает... так нервно, почему не подымает глаз из-под вуали? Я
намеренно ничего не говорю. Мне хочется заставить ее ждать. Наконец, она
снова начинает тоном легкой болтовни:
кая-нибудь опасная тропическая болезнь?
пульс...
ряю температуру каждый день, с тех пор... с тех пор, как начались эти
обмороки. Жара нет, всегда тридцать шесть и четыре. И желудок в порядке.
чего-то от меня хочет, в такую глушь ведь не приезжают, чтобы поговорить
о Флобере. Я заставляю ее ждать минуту-другую. - Простите, - говорю я
затем, - разрешите мне задать вам несколько вопросов?
ется ко мне спиной и начинает перебирать книги.
да... были ли у вас подобные явления?
и нервности.
сейчас была та же причина?
лице, которое я видел в профиль.
вас... перейти в другую комнату?
шительный взгляд, устремленный на меня.
недомогания.
человеку, погибающему от одиночества, вторгается женщина, впервые за
много лет белая женщина переступает порог его комнаты... И вдруг я
чувствую присутствие в комнате чего-то зловещего, какой-то опасности. Я
весь похолодел: мной овладел страх перед железной решимостью этой женщи-
ны, начавшей с беспечной болтовни, а потом вдруг обнажившей свое требо-
вание, словно сверкнувший клинок. Я знал ведь, чего она от меня хотела,
угадал это сразу - не в первый раз женщина обращалась ко мне с такой
просьбой, но они приходили не так, приходили пристыженные и умоляющие,
плакали и заклинали спасти их. Но тут была... тут была железная, чисто
мужская решимость... с первой секунды почувствовал я, что эта женщина
сильнее меня... что она может подчинить меня своей воле... Однако... од-
нако... во мне поднималась какая-то злоба... гордость мужчины, обида,
потому что... я сказал уже, что с первой секунды, даже раньше чем я уви-
дел эту женщину, я почувствовал в ней врага.
смотрит на меня из-под вуали, смотрит прямо, требовательно и хочет зас-
тавить меня говорить. Но я не уступал. Я заговорил, но... уклончиво...
невольно переняв ее болтливый, равнодушный тон. Я притворялся, что не
понял ее, потому что - не знаю, можете ли вы понять это - я хотел заста-
вить ее высказаться яснее, я не хотел предлагать, наоборот... хотел,
чтобы она попросила... именно она, явившаяся с таким повелительным ви-
дом... И, кроме того, я знал, какую власть надо мной имеют такие высоко-
мерные, холодные женщины.
обмороки в порядке вещей, более того, они даже являются залогом нор-
мального развития беременности. Я приводил случаи из медицинских журна-
лов... Я говорил, говорил спокойно и легко, рассматривая ее недомогание
как нечто весьма обычное, и... все ждал, что она меня остановит. Я знал,
что она не выдержит.
все эти успокоительные разговоры.
ребенка, мое здоровье было в лучшем состоянии... но теперь я уж не та...
у меня бывают сердечные припадки...
койство. - Сейчас послушаем! - Я сделал вид, что встаю, чтобы достать
трубку. Но она мгновенно остановила меня. Голос ее звучал теперь резко и
повелительно, как команда.
Я не хотела бы терять время на исследования - вы могли бы, думается,
оказать мне немного больше доверия. Я, со своей стороны, достаточно до-
казала свое доверие к вам.
я ведь врач. И первым делом снимите вуаль, садитесь сюда, оставьте книги
и все эти уловки. К врачу не приходят под вуалью.
том села и подняла вуаль. Я увидел лицо - такое, какое боялся увидеть:
непроницаемое, свидетельствующее о твердом, решительном характере, отме-
ченное не зависящей от возраста красотою, с серыми глазами, какие часто
бывают у англичанок, - очень спокойные, но скрывающие затаенный огонь.
Эти тонкие сжатые губы умели хранить тайну. Она смотрела на меня повели-
тельно и испытующе, с такой холодной жестокостью, что я не выдержал и
невольно отвел взгляд.
Затем она вдруг сказала: - Знаете вы, доктор, чего я от вас хочу, или не
знаете?
вас от обмороков и тошноты, устранив... устранив причину. В этом все де-
ло?