Чтение 30–й страницы книги ~Уилт~

-- Репетиции? Какой репетиции?

Уилт немного подумал.

-- Интересное слово репетиция, -- заметил он. -- Оно происходит от
французского...

-- Плевать, откуда оно происходит, -- перебил инспектор. -- Я хочу
получить ответ.

-- Есть в нем что-то похоронное, если хорошо подумать, -- продолжил
Уилт свои изыскания в области семантики12.

Инспектор немедленно попался на удочку.

-- Похороны? Чьи похороны?

-- А кого хотите, -- сказал Уилт жизнерадостно. -- Репетировать,
повторять. Можно сказать, что, когда вы проводите эксгумацию, вы повторяете
похороны. Хотя я не думаю, что вы пользуетесь катафалками.

-- Ради Христа, -- заорал инспектор, -- не меняй тему. Ты сказал, что
что-то репетировал, и я хочу знать что.

-- Просто одну идею, -- сказал Уилт. -- одну из мимолетных идей,
возникающих в воображении, которые порхают, как бабочки летом над поляной
разума, подгоняемые легким ветерком ассоциаций, дождь которых возникает так,
внезапно... Право, неплохо сказано.

-- Я так не думаю, -- сказал инспектор, с горечью глядя на него. -- Я
хочу знать, что ты репетировал. Вот что я хочу знать.

-- Я же сказал. Идею.

-- Какую идею?

-- Просто идею, -- сказал Уилт. -- Просто...

-- Да простит меня Господь, Уилт, -- завопил инспектор, -- если ты
снова заведешь про этих блядскйх бабочек, я нарушу правило всей моей жизни и
сверну тебе шею ко всем чертям.

-- Я вовсе не собирался говорить на этот раз о бабочках, -- ответил
Уилт обиженно. -- Я хотел сказать, что у меня появилась идея написать
книгу...

-- Книгу? -- рявкнул инспектор. -- Какую книгу? Сборник стихотворений
или детектив?

-- Детектив, -- ответил Уилт, воспользовавшись подсказкой.

-- Понятно, -- сказал инспектор. -- Значит, ты собираешься написать
занимательный детектив. Дай-ка я попробую угадать сюжет. Значит, жил да был
преподаватель техучилища, который ненавидел свою жену и решил ее убить...

-- Продолжайте. -- сказал Уилт, -- пока у вас неплохо получается.

-- Еще бы, -- сказал инспектор с удовлетворением. -- Ну. этот
преподаватель считает себя умным парнем, способным одурачить полицию. Он
бросает пластиковую куклу в яму, которую должны залить бетоном, надеясь,
что, пока полиция возится, пытаясь ее оттуда достать, он спрячет тело жены
где-нибудь в другом месте. Кстати, Генри, где ты закопал миссис Уилт? Давай
покончим с этим раз и навсегда. Где ты ее спрятал? Скажи. Тебе же самому
будет легче.

-- Нигде я ее не прятал. Я сказал это уже один раз и готов повторить
еще хоть тысячу. Сколько раз можно говорить вам, что я не знаю, где она?

-- Я скажу за тебя, Уилт, -- заявил инспектор, когда к нему вернулся
дар речи. -- Мне и раньше приходилось встречаться с крутыми парнями, но
перед тобой я снимаю шляпу. Ты самый крутой из всех, с кем мне когда-либо не
повезло встретиться.

Уилт покачал головой.

-- Вы знаете, инспектор, -- сказал он, -- мне вас жаль, честное слово.
Вы не способны разглядеть правду, даже если она у вас прямо под носом.

Инспектор поднялся и вышел из комнаты. -- Эй. ты, -- обратился он к
первому же попавшемуся детективу, -- иди к нему и задавай этому поганцу
вопросы, и не останавливайся, пока я не скажу.

-- Какие вопросы?

-- Любые. Какие в голову придут. Не переставай спрашивать его, зачем он
засунул надувную пластиковую куклу в яму. Спрашивай снова и снова. Я его
расколю, этого урода.

Вернувшись в свой кабинет, он бросился в кресло и принялся думать.

13

Тем временем в техучилище сержант Ятц сидел в кабинете мистера
Морриса.

-- Извините, что я вас опять беспокою, -- сказал он, -- но требуется
уточнить кой-какие детали насчет этого Уилта.

Заведующий гуманитарным отделением устало поднял глаза от расписания.
Он безуспешно пытался найти кого-нибудь вместо Уилта для группы каменщиков.
Прайс не годился, потому что у него занятия с механиками, а Уильяме не
согласится. Он и так накануне ушел домой с расстройством желудка на нервной
почве и пригрозил, что вообще откажется подменять любого, кто в его
присутствии, хотя бы упомянет группу каменщиков еще раз. Оставался только
сам мистер Моррис, и он был согласен, чтобы сержант беспокоил его сколько
его душе угодно, лишь бы не идти на занятия к этим чертовым каменщикам.

-- Располагайте мной, -- сказал он с любезностью. которая представляла
любопытный контраст с его загнанным видом. -- Какие детали вас интересуют?

-- Только общее впечатление о человеке, сэр,-- сказал сержант. --
Какие-нибудь странности?

-- Странности? -- мистер Моррис на минуту задумался. Если не считать
безропотную готовность год за годом преподавать в самых ужасных классах,
мистер Моррис никаких странностей за Уилтом не знал. -- Наверное, можно
считать немного странной его фанатическую приверженность "Повелителю мух",
но я сам никогда..

-- Подождите минутку, сэр, -- прервал его сержант Ятц, торопливо
записывая что-то в блокнот. -- Как вы сказали, "фанатическая привязанность"?

-- Я имел в виду...

-- Мухам, сэр?

-- "Повелителю мух". Это книга такая, -- сказал мистер Моррис,
сознавая, что вряд ли стоило об этом говорить. Полицейские казались не
слишком большими ценителями всех тех изысков литературного вкуса, который он
привык считать признаком интеллигентности. -- Надеюсь, я не сказал ничего
лишнего.

-- Разумеется нет, сэр. Все эти маленькие детали позволяют нам понять,
как работает ум преступника.

Мистер Моррис вздохнул. -- Должен сказать, что когда мистер Уилт пришел
к нам из университета, мне и в голову не могло прийти, что такое может
случиться.

-- Конечно, сэр. А мистер Уилт никогда плохо не отзывался о своей жене?

-- Плохо? Бог мой, да нет. Да и нужды не было говорить. Ева говорила
сама за себя. -- Сквозь окно он посмотрел на работающую бурильную машину.

-- Значит, по-вашему, миссис Уилт была не очень симпатичным человеком?

Мистер Моррис покачал головой. -- Ева была ужасной женщиной.

Сержант Ятц облизал кончик своей шариковой ручки.

-- Как вы сказали, "ужасной", сэр?

-- Боюсь, что так. Она как-то посещала мои вечерние занятия по
элементарной драме.

-- Элементарной? -- переспросил сержант и сделал соответствующую
запись.

-- Да, хотя в случае с миссис Уилт больше бы подошло определение
стихийная. Она так экспансивно играла все роли, что была далека. от
убедительности. Ее Дездемона -- это было нечто, такое трудно забыть.

-- Она была импульсивной женщиной, вы это хотите сказать?

-- Давайте лучше скажем так, -- заметил мистер Моррис. -- Если бы
Шекспир написал пьесу так, как ее интерпретировала миссис Уилт, то
задушенным бы оказался Отелло.

-- Понятно, сэр, -- сказал сержант. -- Вы имеете в виду, что она не
любит черных.

-- Не имею представления о ее взглядах на расовую проблему, -- сказал
мистер Моррис. -- Я говорил о физической силе.

-- Сильная женщина, сэр?

-- Очень, -- ответил мистер Моррис с чувством.

На лице сержанта отразилось искреннее недоумение.

-- Как-то странно, что такая сильная женщина дала себя убить Уилту и не
оказала большого сопротивления, -- сказал он задумчиво.

-- Я в это тоже не могу поверить, -- согласился мистер Моррис. -- Более
того, это говорит о том, что Генри обладает фанатическим мужеством, чего я
никогда в нем не подозревал. Наверное, в тот момент он обезумел.

Сержант Ятц ухватился за эти слова.

-- Значит, вы серьезно считаете, что он был не в своем уме, когда убил
свою жену?

-- В своем уме? Кто же в своем уме убьет жену и бросит ее тело...

-- Я хочу сказать, сэр, -- перебил сержант, -- не считаете ли вы
мистера Уилта сумасшедшим?

Мистер Моррис заколебался. У него в штате было немало психически
неуравновешенных людей, но ему вовсе не хотелось это афишировать. С другой
стороны, не исключено, что таким признанием он поможет бедняге Уилту.

-- Да. я думаю, можно так сказать, -- в конце концов сказал Моррис, у
которого было доброе сердце. -- Очень даже сумасшедший. Сержант, между нами,
любой человек, согласившийся учить таких кровожадных молодых негодяев, как у
нас в училище, не может быть полностью нормальным. Только на прошлой неделе
Уилт ввязался в перепалку с наборщиками и получил удар в лицо. Я думаю, это
сказалось на его поведении в дальнейшем. Надеюсь, вы сохраните все, что я
вам сказал, в строжайшей тайне. Я бы не хотел...

-- Разумеется, сэр, -- сказал сержант.-- Ну, не буду вас больше
задерживать.

Он вернулся в полицейский участок и доложил о своих успехах инспектору
Флинту.

-- Совершенный псих, -- провозгласил он. -- Так он считает. Он