бесконечности крохотного существа. Он понял, что дух сумерек бессилен, а
это значило, что они погибнут оба.
половина вздоха - малое время для людей, но не для магов...
изменилось на лужайке перед широкой лестницей; что-то дрогнуло,
зарокотало, напряглось во мраке, и свежий ночной воздух вдруг неожиданно
загустел, превратился в упругую грозовую субстанцию, которую неведомые
силы гнули и мяли, словно раскаленную сталь на наковальне. Почти сразу же
он опять стал прежним, прохладным и пронизанным запахами недалекого моря,
но Конан чувствовал, что напряжение не исчезло, а лишь сместилось куда-то
назад и в сторону, не то к воротам, не то к усадебной ограде. Краем глаза
киммериец успел заметить, как слева, под дубом, возникла неясная тень;
затем сверкнула беззвучная синеватая молния, и сразу же тиски, сжимавшие
его руку, ослабли.
темноволосый гигант с глазами синими, как небо на закате, и высокий
человек в сером плаще. Широкая утоптанная дорога тянулась вдоль морского
берега, уходила к великим туранским городам, к Султанапуру, Акиту,
Аграпуру и горам Ильбарс; от нее ответвлялся Окружной путь, ведущий на
запад, к Бритунии и Киммерии.
полно людей, с которыми ты хотел бы свести счеты, верно?
оружия да сапог, он ничем не поживился в доме колдуна - Фарал не позволил.
Сказал, что то богатство - проклятое.
уговаривать. К наставнику приходят по доброй воле, иначе он ничему не
может научить. Так, во всяком случае, он мне говорил.
что, всякий, кому довелось у него побывать, умеет бросаться молниями? Как
ты?
разные, и каждый учится чему-то своему, такому, что вложил в него при
рождении великий Митра. Мой наставник лишь помогает раскрыться этому
таланту.
бог даровал частицу своей Силы. У тебя собственный путь, киммериец... но я
бы хотел, чтобы когда-нибудь он привел тебя к Учителю.
с непривычной робостью произнес:
как когтистые лапки крохотного демона охватили его палец.
усмехаться, понимающе кивнул.
божественной Силой Митры! Как же иначе! Ведь мы вместе сражались со злым
колдуном... ты, я и он... тот, кто затаился в твоей сумке... И мы его
победили! Разве могу я отказать в помощи верному соратнику? Скажи только,
чего он хочет.
моря его страна. Серые скалы, серые тучи и серый дождь... Унылое местечко
на мой вкус, но ему нравится. И потом, он очень стар и хочет покоя... ну,
ты понимаешь... чтоб была тишина, плеск волн и никаких забот...
хмурым. Он ощущал, как коготки Шеймиса все сильнее и сильнее впиваются в
кожу.
обязан служить мне до смерти, иначе великий Митра прихлопнет его, как
комара.
верен своему долгу. Он - благой бог и карает только отступников.
помоги.
выхватил оба своих меча и широко развел локти; сталь звонко звякнула о
сталь. - Видишь, крест, - произнес он, показывая взглядом на клинки. -
Крест - древний знак Митры, солнечного бога, и сейчас мы попытаемся
испросить у него милости для твоего приятеля. Ты должен коснуться ладонью
этого символа, а потом... потом... да, потом ты повторишь за мной некое
заклинание... что-то вроде Заклятья Разлуки. Как скажешь его, твой друг
сразу попадет туда, где серые скалы и серое море... Не думай, что серое
всегда уныло, - неожиданно добавил Фарал. - Я вот люблю этот цвет...
правая по-прежнему была в сумке. Голубоватая сталь клинков казалась
холодной и отливала серебристым лунным светом; Шеймис замер под его
ладонью, словно испуганная мышь. Повинуясь кивку Фарала, киммериец
сосредоточился; потом начал произносить фразу за фразой, не понимая их
смысла, но старательно повторяя все, что говорил его спутник. Язык был ему
незнаком; мелодичные хрустальные звуки струились водопадом, и заклинание
показалось Конану похожим на песню. Впрочем, не слишком длинную - десяток
фраз, не больше.
миг лицо его стало сосредоточенным, затем руки со странно сложенными
пальцами нацелились на сумку, и вдруг Конан ощутил под своей ладонью
пустоту.
серого моря, под серым дождем... Тишина, покой... Словом, все, как ему
хотелось.
самом-то деле! Это твое заклинание... Заклятье Разлуки... такая сильная
магия!
сумку, которую Конан вновь прицепил к поясу. - Видишь ли, я немного знаю
кхитайский... научился, когда пришлось побывать в тех местах... Ну, и... -
он смолк, затем потрепал Конана по плечу. - Словом, сейчас мы с тобой
повторили одну кхитайскую поэму - что-то о луне, плывущей в темных небесах
над нефритовыми горами, у подножий которых цветет жасмин... Кхитайцы, они
понимают толк в подобных вещах.
жасмине... Думаю, твой приятель не понимает по-кхитайски, и для него вся
эта тарабарщина прозвучала очень торжественно.
на самый север Вилайета! Да туда же надо добираться целый месяц! И потом,
он... он... в общем, он мне говорил, что лишь очень сильный маг может
разорвать нашу связь.
странник. - Ты собирался его отпустить, он хотел уйти... Вот тебе и магия!
Ну, а я подтолкнул его напоследок - вроде как дал хорошего пинка, чтобы
забросить туда, куда он так рвался. К этим серым скалам...
избавился от сумеречного духа. Были в этом свои приятные и неприятные
стороны, свои преимущества и потери. Теперь унылая физиономия Шеймиса не
будет маячить перед глазами и не придется слушать его вечное нытье,
хлебать прокисшее пиво, давиться черствым хлебом, да и таскать в сумке это
крысиное отродье... Но кто назовет его, Конана, господином? Хозяином? С
кем переброситься ему словом на долгом пути? Да и кислое пиво, и сухой
хлеб - не говоря уж о бараньих костях с намеком на мясо! - совсем неплохие
Корнев Павел
Шилова Юлия
Зыков Виталий
Круз Андрей
Куликов Роман
Шилова Юлия