Чтение 30–й страницы книги ~Оскал гориллы~

"Я, Бенджамин Эддикс, выражая свою последнюю волю, пишу это завещание
собственноручно, в состоянии смиренного раскаяния. Я вел себя деспотично.
Я был невероятно самодоволен. Я слишком был склонен к тому, чтобы осуждать
окружающих меня людей. В особенности я сожалею о тех обстоятельствах,
которые привели меня к разрыву с моим братом Германом.

Сегодня вечером я испытал величайшее эмоциональное потрясение. Миссис
Джозефина Кемптон, моя бывшая служащая, которую я более или менее прямо
обвинил в воровстве, абсолютно невиновна. Ценные предметы, которые, как я
полагал, она украла, были обнаружены при обстоятельствах, исключающих
всякие сомнения в том, что они были украдены расшалившейся обезьяной, и я
один несу ответственность за действия этой обезьяны.

Таким образом, я, выражая свою последнюю волю, завещаю следующее.
Джозефине Кемптон, моей бывшей экономке, я приношу мои чистосердечные
извинения и завещаю ей сумму в пятьдесят тысяч долларов. Мортимеру Херши,
моему менеджеру, услуги которого, кстати, и без того хорошо оплачивались,
я завещаю десять тысяч долларов. Натану Фэллону, которому, полагаю, я
переплатил много лишнего и который иногда действовал полностью вопреки
моим интересам, я завещаю один доллар и ценный совет: самое главное, что
должно быть присуще служащему, - это абсолютная, непоколебимая верность. Я
верю, что этот совет окажется ему полезным, где бы и на каком посту он в
будущем ни работал.

Я назначаю свой банк "Сиборд микэникс нэшнл траст компани"
исполнителем моей последней воли и требую, чтобы все установленные законом
действия, связанные с распоряжением завещанным мной имуществом,
производились Сиднеем Хардвиком, работающим в фирме "Хардвик, Карсон и
Реддинг".

Хардвик оторвался от бумаги и произнес:

- Вот так, господа. Завещание датировано вечером вторника, оно
полностью написано рукой Бенджамина Эддикса и подписано им.

- Это, вне всякого сомнения, - сказал Мейсон, - позволяет по-новому
взглянуть на ситуацию. Я обратил внимание, вы сказали, что прочитаете
часть завещания.

Хардвик улыбнулся:

- Совершенно верно. Здесь есть еще несколько распоряжений, касающихся
его бывших работников, и заключительный пункт, в котором все остальное
имущество завещается его брату.

- Фамилия его брата токе Эддикс? - Спросил Мейсон.

- Нет.

- А могу я узнать ее?

- Позднее.

- А как он распорядился своим состоянием в прошлом завещании?

Хардвик улыбнулся, но ничего не ответил.

- Ну хорошо, я спрошу по-другому, - сказал Мейсон, - была ли в том
завещании упомянута миссис Кемптон?

- Нет. Определенно не была.

- То есть таким образом Эддикс, вероятно, пытался искупить свою вину,
- предположил Мейсон.

- Я решил, что вы должны об этом знать, - сказал Хардвик. - Это
укрепляет позиции вашего клиента, к тому же информация может оказаться
весьма ценной для вас, господа, при заключении договора о размере вашего
гонорара. Другими словами, я решил, что вы были бы разочарованы, установив
размер гонорара за ваши услуги, а затем обнаружив неожиданно, что у вашей
клиентки имеется пятьдесят тысяч долларов, о которых вы ничего не знали.

- Благодарю вас, - сказал Мейсон, - а что нужно вам?

- Я хотел бы побеседовать с вашей клиенткой, Джозефиной Кемптон, -
сказал Хардвик. - Я хотел бы побеседовать с ней наедине. Я хотел бы
обсудить с ней один абсолютно конфиденциальный вопрос.

- То есть, как я понимаю, - удивился Мейсон, - вы не хотите, чтобы мы
при этом присутствовали?

- Я хотел бы побеседовать с ней абсолютно конфиденциально.

Мейсон взглянул на Джеймса Этну.

- Что касается меня, то я не возражаю, - сказал Этна, - я,
разумеется, очень вам благодарен и...

- А я возражаю, - сказал Мейсон.

- То есть как? - воскликнул Хардвик.

Мейсон усмехнулся:

- Я не настолько вам благодарен.

- Я же предоставил вам информацию...

- Разумеется, - сказал Мейсон, - вы предоставили нам информацию,
которая поможет нам определить размер гонорара. Мы вам благодарны за это.
Я готов для вас сделать все что угодно - я лично. Но наша клиентка
находится в несколько ином положении. Я не собираюсь раздавать авансы за
счет моей клиентки, пока не буду точно знать, что вам нужно.

- Могу заверить вас, мистер Мейсон, что речь идет о вопросе, не
имеющем ни малейшего отношения к тому делу, по которому в настоящий момент
проходит ваша клиентка. Это должно оставаться в высшей степени
конфиденциальным. Фактически миссис Кемптон и сама не будет знать, что
именно я пытаюсь выяснить.

Мейсон покачал головой:

- Я хочу знать, на какую именно дичь вы охотитесь, до того, как
позволю моей клиентке войти в зону обстрела.

- Это не нанесет ей никакого ущерба.

- Ситуация как раз такова, - сказал Мейсон, - что она имеет право
воспользоваться советом юриста - советом юриста, который исключительно и
полностью действует в ее интересах.

- Боюсь, мистер Мейсон, что вы запрашиваете слишком высокую цену за
ваши услуги.

Мейсон улыбнулся:

- А вы довольно высоко оценили зачитанные вами пункты завещания.

- Ну хорошо, - сказал Хардвик, - предположим, что вы все равно узнали
бы о содержании завещания после того, как его зарегистрировали бы для
официального утверждения. Но, зная его заранее, вы можете для себя лично,
господа, выиграть несколько тысяч долларов.

- Мы вам благодарны, - сказал Мейсон, - но мы помогаем клиентам во
имя _и_х_ интересов, а не наших личных.

- Я не думаю, что запрошенная мной цена непомерно высока, - сказал
Хардвик.

- О чем вы собираетесь говорить с миссис Кемптон?

- Я не вправе вам сообщить.

- Хорошо, - сказал Мейсон, - в таком случае, я скажу вам, и мы
посмотрим, насколько точно я угадал.

- Вы скажете мне? - воскликнул в изумлении Хардвик.

- Совершенно верно, - сказал Мейсон. - Вы собираетесь расспросить
Джозефину Кемптон об убийстве Элен Кэдмас.

- Убийстве Элен Кэдмас? - переспросил Хардвик.

- Совершенно верно, об убийстве. У вас есть основания полагать, что
кто-то сбросил Элен Кэдмас за борт яхты. Вы располагаете информацией,
которой у нас нет. Вас также беспокоят некоторые проблемы в связи с
наследством. Когда я узнаю больше о том, что вас интересует, я смогу
ответить вам подробнее.

Хардвик громко откашлялся, снял очки, тщательно протер их и нацепил
обратно на нос.

- Ну, насколько я прав? - спросил Мейсон.

- Это все только ваши догадки, - сказал Хардвик.

- Конечно, догадки, но мои догадки довольно близки к истине, не
правда ли?

- Ну, предположим, только для того, чтобы поддержать разговор, что
это так. И что дальше?

- Вот именно это мне и нужно выяснить.

- Честно говоря, меня тревожит нечто, что может оказать серьезное
влияние на судьбу вашей клиентки.

- Вы, разумеется, не собираетесь всерьез выдвигать теорию о том, что
Джозефина Кемптон убила Элен Кэдмас?

- Я не высказывал подобных обвинений.

- Вы не сказали этого прямо, - возразил Мейсон, - но это именно то,
чем вы хотите нас напугать - так некоторые вытаскивают чертика на ниточке
и трясут им перед носом у ребенка.

- Я просто хотел, чтобы вы осознали - вашей клиентке необходимо со
мной сотрудничать.

- Разумеется, - сказал Мейсон, - мы не намерены стоять в стороне, в
то время как вы пытаетесь повесить убийство на нашу клиентку.

- Я не собираюсь вешать на нее убийство, если она будет со мной
сотрудничать. Я обещаю вам, господа, что никогда ни единого слова не
передам полиции, что бы мне ни стало известно. В конце концов, - продолжал
Хардвик, - нам совершенно незачем занимать антагонистические позиции. Мне
нужно узнать всего лишь две вещи и...

- Две вещи? - перебил его Мейсон.

- Совершенно верно.

- Мне показалось, что речь шла всего об одной.

- Но вы ведь не дождались, пока я закончу. Мне нужно поговорить
наедине с вашим клиентом, и мне нужны те самые дневники Элен Кэдмас.

Мейсон покачал головой.

- В обмен на которые, - продолжал Хардвик, - вы можете рассчитывать
на мое полное сотрудничество с вами на всех стадиях процесса.

- К черту всю эту вашу сладкоречивую дипломатию, - сказал Мейсон. -
Если говорить прямо, то вы пришли нас шантажировать. Вам нужны дневники
Кэдмас, и вам нужно, чтобы миссис Кемптон таскала для вас орешки из огня.
А если она откажется это делать, вы собираетесь повесить на нее убийство
Кэдмас.