Чтение 30–й страницы книги ~Киллер навсегда~

само собой получилось, что роль основного злодея отвели ему, а он и не
возражал. Не впервой. Раз-два - и все. Полминуты работы. Только обязательно
надо, чтобы и Чужой приложился. Так оно вернее получится. Так ему не
захочется, если в очередной раз окажется в ментовке, язык распускать.

- Надо лампочку выкрутить. Светло слишком, - заметил Парамон.

- Темнота - друг молодежи, - хохотнул Стенли. - Крути.

Парамон поднялся и выкрутил.

- А так вообще ни хрена не видно.

- Разберемся. - Парамон спустился в подвал. На улице мок под дождем Чужой.

- Слышь, Парамош, а если она вообще не придет?

- Тогда я тебя трахну.

- Гы-гы-гы...

Из квартиры вышел мужчина, посветил зажигалкой, вскочил на перила и вкрутил
лампу на место. От резанувшего по глазам света Брут ойкнул. Мужчина ушел,
Парамон выругался.

- Надо было совсем разбить.

На улице остановилась машина.

- Она?

- Я чо, вижу?

Через минуту оба поняли, что да, она. Женщину сопровождал кавалер.
Здоровенный, с почетной "голдой" на шее, в браслетах и "гайках", мобильник
из кулака почти не виден. Зверь, а не мужчина. Подельники вжались в угол.

Парочка поднялась на второй этаж. Отворилась железная дверь.

- Спасибо, Славик. Ты зайдешь?

- Разве что на десять минут.

Дверь закрылась, и стало тихо. Брут чихнул от запаха духов и толкнул
напарника локтем:

- Пошли. Здесь нам ловить не хер. Выйдя из подъезда, они едва не налетели
на широченный нос черного "мерседеса - CL К", запаркованного на пешеходной
дорожке.

- Сильный мужик, - завистливо вздохнул Парамон.

На углу к ним подлетел Чужой, мокрый и нервный:

- Ну чего, все?

Ответом его не удостоили, говорили между собой:

- А если она и завтра с ним приедет, тогда что?

- Придется валить обоих. Может, он совсем и не крутой...

- Да? По-твоему, его тачка похожа на лоховоз?

- Надо встать по-другому. Как киллеры. Сверху. И лампочки разобьем. Тогда
ништяк получится.

- А Стенли чего сегодня скажем?

- Как есть, так и скажем. Хочет - пусть сам идет проверять...

Заметив свернувшего в подворотню прохожего, они переглянулись и ускорили
шаг.

- Ты где?

- Тут.

- Ну и?..

* * *

Катышев позвонил, когда Волгин подъезжал к бизнес-центру, где размещался
офис Татьяны.

- На работу ходить вообще не собираешься? Ты чо, совсем охренел?

- Я заходил, тебя не было.

- Короче, завтра утром тебя ждут в УСБ. Нас обоих ждут.

- Чисто конкретно? А по какому поводу?

- По твоему, блин! Начальство очень недовольно.

- Ты про себя?

- Сергеич, не ерепенься. Я все понимаю, и опер ты неплохой, но там, - слово
"там" было сказано с большой буквы и выделено паузами с обеих сторон, - там
всего не объяснишь. У них там свои понятия. Так что готовься.

- Василич, я на больняке. Со вчерашнего дня. Сотрясение мозга и всего
прочего. Даже справка есть.

- Сотрясение бывает, когда есть мозг, а у тебя - одна кость. Что, под
трамвай попал?

- Вроде того.

- Значит, завтра в девять у меня. Вместе с трамваем.

Волгин пожал плечами.

В ряду дорогих машин с трудом нашлось место для его "шестерки". Он выключил
мотор и магнитолу - все равно никакого толка, только хрип из динамиков, и
закурил. Один из офисов "Арго" находился в этом же центре, и можно было
зайти к бывшим коллегам, полчаса в запасе у него еще были, но не хотелось.
Не только из-за разбитого лица - как и предполагалось, опухоль спала.
Просто не хотелось, и все. Бывает.

Татьяна вышла раньше, чем он ожидал. Остановилась, скользнула взглядом по
автомобилям, удивилась и посмотрела более внимательно. Сзади нарисовался
Славик, шепнул что-то на ухо, показал на свой "мерседес". Татьяна
отказалась.

Сергей открыл дверь и помахал рукой, потом вылез, пошел ей навстречу. Она
наконец его заметила. Невольно оглянулась на окна - не видит ли кто из
знакомых, на Славика, курившего с таким же бугаем у своего "четыреста
тридцатого".

- Ты это специально?

- Разве я сегодня опоздал?

- Я не про то. Ты зачем на ведре приехал?

- С этим ведром связано столько воспоминаний!

- А где "ауди"?

- Отдал в ремонт. Сразу не заметил, но твой Славик, оказывается, очень
сильно помял капот. Головой, если не ошибаюсь.

- Тебя тоже неслабо помяли.

- Спасибо за комплимент. Проклятые трамваи.

- Трамваи?

- Носятся как угорелые. Садись, не бойся, сиденье чистое. Как успехи на
работе?

- Сергей! Мы, кажется, не собирались ругаться.

- Извини.

До его дома доехали молча.

Татьяна задумчиво смотрела в боковое окно. Когда-то самая близкая, а теперь
самая далекая женщина.

В квартире ей почти ничего не напоминало о прошлом. Трехкомнатную они
купили в последний год совместной жизни. Сергей тогда работал в "Арго", у
Татьяны уже был любовник, и она готовилась податься в бизнес. До хозяйства
руки у нее уже не доходили.

Тем не менее присела на диван, посмотрела вокруг странным взглядом.

- Чай, кофе? - предложил Волгин. - Или чего покрепче?

- Чего покрепче, - ответила она раздраженно. - Совсем немного.

- Твой вкус не изменился?

- Изменился, но у тебя этого все равно нет. Лей, что найдется. И давай...
побыстрее.

Выпили не чокаясь. Сергей принес чемодан с ее вещами. Она равнодушно
отбросила платья и костюм, перебрала фотографии, выбрала какие-то
украшения. Все это заняло мало времени. Уложила нужное в сумочку,
равнодушно хлопнула крышкой чемодана. Встала.

- Остальное можно выкинуть.

- Сейчас исполним.

Почему-то ему все время хотелось ей нахамить.

- Почему ты мне все время хамишь?

- Отсутствие культуры, наверное.

- Вот и опять... Ты меня отвезешь или звать такси?

- Отчего ж, подкину. Все равно в магазин выходить.

И опять ехали молча. Светофоры, повороты выбоины под колесами, сквозняк
через приоткрывшееся заднее окно.

- Ужасно, - поежилась Татьяна, когда Сергей сворачивал во двор.
Остановились.

- Перекурим? - предложил Сергей. Татьяна угостилась его сигаретой -
когда-то он приучил ее к французским. Докурила быстрее, чем он. И опять все
молча.

- Ну, я пошла. Не опоздай в магазин.

- Не опоздаю.

Посмотрели друг на друга. Татьяна отвернулась и потянула "крючок" на двери.

- Счастливо, - сказал Сергей, включая зажигание.

* * *

Нинка, уколовшись, заснула. Стенли откинул с плеча ее руку, встал.
Настроение было паршивым. Прошелся по квартире. Подвернулась кошка - то ли
приблудная, то ли Нинкина любимица. Стенли врезал ей так, что она улетела в
конец коридора. Легче не стало.

Сидя у кухонного окна, выкурил две сигареты.

За пять километров от него курили Татьяна и Волгин.

Зашел в ванную, хотел постоять под душем, но передумал, ограничился тем,
что плеснул на лицо холодной воды и выскреб заржавевшим станком подбородок.
Он бы вообще никогда не брился, но солидной щетины не получалось, росло
как-то клочками, и приходилось с этим бороться.

Парамоша вернул долг исправно, но с квартирой начал темнить. Якобы там
постоянно кто-то есть, какие-то родственники, и надо ждать, пока они уедут.
Или другим продал тему, или с самого начала гнал фуфло, авторитет дешевый
зарабатывал. Стенли пригрозил, но это не подействовало.

- На следующей неделе, верняк, - стоял своем Парамон.

На следующей уже неинтересно... Если сегодняшнее дело выгорит, то бабок и
так хватит. А если ребята на чем-то спалятся, то, один хрен, надо рвать из
города. В ментовке их быстро раскрутят, на этот счет у Стенли иллюзий не
было. Боль в почках периодически напоминала о том, что когда вопросы задают
всерьез, то отвечать приходится как на духу. Правда, давно это было. Сейчас
опера так не лютуют. Кончается их время. Но все равно стрђмно. Смотря к