Чтение 30–й страницы книги ~Судья~

придется...

Катерина тяжело опустилась на заднее сиденье "мерседеса" и трясущимися
руками начала стаскивать сапоги.

Как только сапоги оказались в руках Маркова, спаниель утратил к Кате
всякий интерес и начал бросаться на Степу.

Катерина поджала зябнущие ноги в тонких колготках и непослушными пальцами
достала сигареты. Степа вежливо поднес ей огонек зажигалки, а потом начал
мять и прощупывать каждый шов на сапогах. Когда щелкнула секретная пружинка
и на правом сапоге сдвинулся каблук, Катя даже не удивилась тому, что из
тайничка вдруг хлынула тонкая струйка белого порошка - подсознательно она
уже ждала чего-то подобного. Марков быстро перевернул сапог, не давая
порошку полностью просыпаться на снег, спаниель совсем обезумел, хрипел и
трясся, пытаясь достать крупицы порошка...

- Да, - сказал Степа с какой-то даже растерянностью в голосе, -
интересная картина вырисовывается... Сапоги вы, очевидно, тоже сегодня в
первый раз видите, Екатерина Дмитриевна? Наверное, вам их дали поносить?

Катерина закрыла глаза и молчала.

- Так, - подвел итог Степа. - Придется все-таки проехать к нам на
Литейный, там и разберемся, откуда что взялось.

Минут через пятнадцать местечко "кричи-не кричи" опустело. Автобусы
увезли задержанных, "скорая" - умирающего Ноиля, остались лишь постовые да
двое омоновцев, стрелявших из автоматов, - им нужно было дождаться дежурного
следователя. Милиционеры поворачивались спиной к ветру, перекуривали и
возбужденно обменивались впечатлениями, стараясь пореже смотреть в сторону
Малой Невки, где в глубоком снегу лежал на спине мертвый Танцор. Казалось,
он смотрел неподвижными глазами в черное небо и улыбался...

Антибиотик узнал о задержании группы и стрельбе на "стрелке" в тот самый
момент, когда Катю вели по угрюмому коридору третьего этажа дома номер
четыре на Литейном проспекте.

Виктор Палыч отреагировал на плохие новости удивительно спокойно: видимо,
интуитивно ждал их, предчувствовал...

Доклад своего подручного Васи Антибиотик выслушал, ни разу не перебив.
Потом долго молчал, закрыв глаза и массируя пальцами виски. Он казался
старым и усталым, но когда веки Антибиотика снова поднялись, плеснуло из-под
них на Васю холодным волчьим блеском.

- Челищев где? Его что, на стрелке не было?

Двухметровый Вася молча покачал головой. Виктор Палыч вскочил с кресла и
забегал по кабинету:

- Сыскать... Найди мне его, Васенька... Черепу позвони, он людьми
поможет. Из-под земли мне его найдите!

Следующие сорок минут Виктор Палыч провел в кресле. Его лицо казалось
абсолютно спокойным, глаза закрыты, и если бы не нервный тик, время от
времени пробегавший по векам, можно было бы подумать, что он спит. На самом
же деле в душе Антибиотика творилось черт знает что. Виктор Палыч не
понимал, что происходит, и это унижало его. Такого чувства он не испытывал
давно, поэтому нервы его буквально вибрировали от бешенства. Челище-ва не
было на стрелке. Неужели он?

Зябко стало Антибиотику, неуютно, но тут ход его размышлений нарушил
Вася:

- Челищев в мусорне валяется еле живой, говорят, уделали его, как Бог
черепаху... А "мерс" его на Кировском стоит, простреленный, сейчас на
штрафстоянку поволокут...

Виктор Палыч, не отдавая себе в этом отчета, вздохнул с облегчением:

- Во сколько его повязали?

- В восемнадцать тридцать пять, - Вася для убедительности сверился со
своим ежедневником. - Создавал аварийную обстановку, сопротивлялся при
задержании, хулиганил...

- Опаздывал, видать, - Антибиотик покачал головой и досадливо скривился:

- Как все не ко времени, ну просто - одно на второе... Так ты, Васенька,
езжай, забери Сережу, я позвоню, решу вопрос, там сложностей быть не
должно... Если что - с Бельсоном связывайся... И ко мне сразу...

Когда Вася привез Челищева к Степанычу, а потом внес его на руках в
кабинет, удивился даже видавший всякое Антибиотик. Сергея избили до такой
степени, что его было не узнать: ноги его подгибались, и Васе приходилось
держать Челищева на своем плече, чтобы он не упал на пол.

Виктор Палыч подскочил к Сергею и попытался заглянуть ему в щелки глаз:

- Сережа, что стряслось-то? Как же это, сынок?!

Глаза Челищева слезились и не выражали никаких мыслей. С трудом
Антибиотик разобрал какой-то полушепот-полухрип:

- Не... знаю... Стрелять... начали... Потом... все время... пиздили...

Голова Сергея поникла, и хрип прекратился.

Виктор Палыч выругался и поднял взгляд на Васю:

- Что мусора говорят?

Вася пожал свободным плечом:

- А что мусора? Говорят, несся, как сумасшедший, на команды сотрудников
не реагировал, при задержании пытался скрыться... Они теперь на своем твердо
стоять будут, им ведь тоже в Нижний Тагил неохота... Обоснованное применение
силы...

Антибиотик задумчиво кивнул. Не нравилась ему вся эта история, совсем не
нравилась. Виктору Палычу казалось, что кто-то неведомый, злой и сильный
ходил рядом, пакостил, а потом наблюдал со стороны за делами рук своих...

- Ладно, Вася, отвези его в "Костюшку", а то, не дай Бог... И вот что -
пацанов там оставь, пусть посмотрят... Часто что-то в последнее время в
нашего Сережу стрелять стали, так ведь и попасть однажды могут...

Антибиотик заперхал, закашлял - только хорошо знающие его люди понимали,
что так Виктор Палыч иногда смеется, когда ему совсем не смешно.

Вася кивнул и вынес Челищева из кабинета. Протискиваясь в дверь, он задел
головой Сергея дверной косяк. Челищев застонал и пробормотал что-то, а потом
снова обмяк на плече у гиганта.

- Стой! - встрепенулся Виктор Палыч. - Что он сказал?

- Вроде, "Катенька, родная..." - наморщил лоб Вася.

Антибиотик махнул рукой, позволяя ему уйти, и остался в кабинете один.

- Родная, значит! - сказал себе под нос Виктор Палыч и вдруг с чудовищной
яростью запустил хрустальным фужером в стену. - Как?! Как у этой суки на
стрелке могли оказаться наркотики?! Что происходит?! Кто сдал?! Почему
мусора начали стрелять по Челищеву?!

Ни на один из этих вопросов Антибиотик ответа не находил. Он упал в
кресло, поразмышлял еще немного и подвинул к себе телефонный аппарат:

- Алло, Слава? Узнал меня? Дело есть. С крестничком твоим красноперым
надо бы повидаться, необходимость ощущается... Да я понимаю, что сегодня уже
вряд ли, сегодня и не надо... А вот завтра к вечеру - очень бы хотелось...
Да, да... Ну, до встречи.

Виктор Палыч повесил трубку и в который раз уже начал перетасовывать в
мозгу события последних недель: смерть Габриловича, Гуся, Глазанова,
Доктора, Никодимова, выход из тюрьмы и новый арест Званцева, исчезновение
Челищева, потом эти нападения на него. Антибиотик верил в случайности и
совпадения, но что-то в последнее время их стало слишком много. Слишком!

Тем временем на Литейном, дежурный следователь допрашивал Катерину. Она
уже отошла от шока, полученного при задержании, и держалась уверенно, даже с
неким вызовом. Когда ее привели в небольшой кабинет, впритык заставленный
столами и украшенный подлинными картинами мастеров XVIII века, а также
изъятыми автопокрышками и телевизорами, Катя даже попыталась пошутить с
усталым хмурым следователем;

- А у вас здесь мило... Просто филиал спецзапасника Эрмитажа.

Следователь не улыбнулся, достал из консервной банки недокуренную
сигарету, затянулся, подслеповато щуря глаза:

- Помещений не хватает, вот и вся причина. Давайте к делу перейдем.

- Давайте, - легко согласилась Катя. - Только без своего адвоката я
никаких показаний давать не буду.

Следователь пожал плечами.

- Это ваше право. Вы - не орех, а я - не молоток, чтобы вас колоть. Не
хотите давать показания - как хотите.

Катерина упрямо наклонила голову и чуть поджала губы:

- Без адвоката я говорить не буду! Следователь усмехнулся и развел
руками:

- Ну и славно. Для начала мы вас задерживаем в порядке статьи сто
двадцать второй УПК РФ, ну, а там видно будет. Как говорится, утро вечера
мудренее.

- Как это задерживаете? Дайте мне позвонить! - Катя потянулась было к
телефону, но следователь опустил руку на трубку.

- Екатерина Дмитриевна, не надо, вы ведь сами - юрист, должны все
понимать.

- Это произвол! Я жаловаться буду! - Катерина вскочила со стула, на ее
щеках выступили красные пятна:

- Вы за это ответите.

Следователь сморщил нос и грустно покивал головой:

- Конечно, отвечу... Обязательно отвечу. А как же? А в плане пожаловаться
- вы имеете полное право написать жалобу прокурору.

Катя снова села на стул и решительно потребовала:

- Дайте мне бумагу и ручку!

Следователь покачал головой:

- Без проблем. Вам принесут. Попозже. В камеру.

Катерина наклонилась вперед и очень тихо сказала сквозь зубы:

- Вы еще очень пожалеете, очень. Уверяю вас.

Следователь откинулся на неудобном казенном стуле и прищурился:

- В данной ситуации я жалею вас. Вы жизнь себе ломаете... Для чего? Вы
молоды, имеете юридическое образование, а ведете себя...

Катя закинула ногу на ногу и монотонно отчеканила:

- Я с вами разговаривать не буду!

- Дело ваше...