Чтение 30–й страницы книги ~Близнецы-соперники~

вывернув запястья. К лицу прижали тряпку, пропитанную ядовито пахнущей
жидкостью.

Он перестал видеть, на него навалился вакуум, без света, без воздуха. С
него стали срывать гимнастерку и портупею. Он попытался высвободить руки.

И тут почувствовал, как в тело вонзилась острая игла. Он не понял, в
каком именно месте, инстинктивно поднял руки, пытаясь сопротивляться. Но
руки были свободны - и бессильны, как бессильна была его попытка к
сопротивлению.

Он вновь услышал взрыв смеха. Оглушительный. Его волокли куда-то вниз.

И все.

- Вы предали тех, кто спас вам жизнь!

Он открыл глаза, окружающий мир медленно обретал нормальные очертания.
Левую руку пекло. Он дотронулся до места, где ощущалось жжение,
прикосновение было болезненным

- Это антидот, - произнес голос. Где-то далеко перед ним маячил
трудноразличимый силуэт человеческой фигуры. - Оставляет рубец, но организму
не причиняет вреда.

Зрение Фонтина постепенно прояснилось. Он сидел на цементном полу, спиной
к каменной стене. Прямо перед ним у противоположной стены шагах в двадцати
стоял человек. Они находились на небольшом возвышении в каком-то туннеле.
Туннель, по-видимому, пролегал глубоко под землей, может быть, в горе, его
продолжение исчезало в кромешной тьме. По дну туннеля бежали старые
проржавевшие рельсы. Толстые свечи, укрепленные в подставках на стенах,
тускло освещали возвышение.

Фонтин всмотрелся в стоящего перед ним человека. На нем был черный
костюм. Белый воротничок. Священник!

Выбритая голова, на вид лет сорок пять - пятьдесят, лицо аскетическое,
худой.

Рядом со священником стоял охранник в форме вермахта. Два грека,
изображавшие немецких офицером застыли у железной двери в стене туннеля.
Священна заговорил:

- Мы следили за вами до самого Монбельяра. Сей час вы в тысяче миль от
Лондона. Англичане не могут вас защитить. У нас есть связь с югом, о которой
они не подозревают.

- Англичане? - переспросил фонтан, пытаясь понять. - Вы из Ксенопского
ордена?

- Да.

- Почему вы враждуете с англичанами?

- Потому что Бревурт - лжец! Он нарушил данное нам слово.

- Бревурт? - изумился Виктор, ничего не понимая. - Да вы с ума сошли!
Все, что он делал, он делал во имя вас! Ради вас!

- Не ради нас. Ради Англии. Он хочет заполучить константинский ларец для
Англии. Этого требует Черчилль. Потому что это куда более страшное оружие,
чем сотни армий, - и им это известно. Мы никогда его больше не увидим! -
Глаза священника сверкали яростью.

- Вы в этом уверены?

- Не будьте идиотом! - отрезал ксенопский монах. - Бревурт нарушил
обещание, мы раскрыли код "Мажино". Мы перехватывали все донесения, мы
контролировали связь между... скажем так, заинтересованными сторонами.

- Вы сумасшедший! - Фонтин стал лихорадочно размышлять. Энтони Бревурт
ушел в тень, от него давно уже ни слуху ни духу. В течение многих месяцев. -
Вы говорите, что следили за мной от самого Монбельяра. Но зачем? У меня нет
того, что вы ищете! И никогда не было! И я ничего не знаю об этом проклятом
поезде!

- Михайлович вам поверил, - тихо сказал священник. - А я не верю.

- Петрид. - Виктор вспомнил юного монаха, покончившего с собой в ущелье
Лох-Торридона.

- Его звали не Петрид...

- Вы убили его! - сказал Фонтин. - Вы убили его хладнокровно, точно сами
нажали на спусковой крючок. Вы безумцы. Вы все безумцы!

Он потерпел неудачу. И знал, что его ожидает. Это было совершенно ясно.

- Вы больны! Вы заражаете всех, к кому прикасаетесь! Хотите верьте,
хотите нет, но я заявляю вам в последний Раз: у меня нет нужной вам
информации.

- Лжец!

- Безумец!

- Тогда зачем вы колесите по Европе с Любоком?

Скажите нам, синьор Фонтини-Кристи? Почему, с Любоком?

Виктор отпрянул; при неожиданном упоминании имени Любока он прижался
спиной к стене.

- Любок? - прошептал он, не веря своим ушам. - Если вы знаете, на кого он
работает, вы должны знать и ответ на свой вопрос.

- Ах, Лох-Торридон! - саркастически усмехнулся священник.

- Раньше я никогда даже не слышал имени Любока.

Я только знаю, что он выполняет свое задание. Он еврей и... сильно
рискует.

- Он работает на Рим, - заревел ксенопский священник. - Он передает в Рим
предложения! Твои предложения!

Виктор молчал; изумление его было беспредельно.

Ксенопский монах продолжал тихим, проникновенным голосом:

- Странно, не правда ли? Из всех возможных сопровождающих на огромной
оккупированной территории выбор пал именно на Любока. Он вдруг ни с того ни
с сего появляется в Монбельяре. Вы думаете, мы поверим в это?

- Можете верить чему хотите. Это чистое безумие.

- Это предательство! - снова крикнул священник, отступив от стены на
несколько шагов. - Дегенерат, который может в любой момент снять телефонную
трубку и начать шантажировать пол-Берлина! И самое ужасное - для вас - это
пес, который работает на чудовище...

- Фонтин! Ложись! - раздалась команда из тьмы туннеля. Это был высокий
пронзительный голос Любока. Эхо его крика, откатившись от низкого потолка,
перекрыло вопль священника.

Виктор пригнулся и прыгнул вперед, скатился на твердую почву рядом с
ржавыми рельсами узкоколейки. Над головой раздался свист пуль, разорвавших
воздух, и потом громоподобные выстрелы двух "люгеров" без глушителя.

При тусклом свете мерцающих свечей он увидел фигуры Любока и еще
нескольких человек, вынырнувших из мрака туннеля с оружием наперевес. Они
появлялись из-за выступа стены, прицеливались, стреляли и снова исчезали за
скалистым укрытием.

Все закончилось в считанные секунды. Ксенопский священник упал. Он был
ранен в шею, другим выстрелом ему снесло левое ухо. Умирая, он подполз к
краю возвышения, на котором только что стоял, и вперил взгляд в Фонтина.
Предсмертный его шепот был больше похож на хрип.

- Мы... вам не враги. Ради всего святого, верните нам рукописи...

Раздался последний короткий выстрел; пуля разворотила священнику лоб,
фонтаном брызнула кровь и залила глаза.

Виктор почувствовал, как кто-то схватил его за левое плечо, боль пронзила
плечо и грудь. Его рывком подняли на ноги.

- Вставайте! - скомандовал Любок. - Выстрелы могли услышать наверху.
Бежим!

Они побежали в туннель. Мрак прорезал тонкий луч фонарика в руках одного
из людей Любока, который бежал впереди. Он шептал что-то по-польски. Любок
переводил его слова Фонтину.

- Примерно в двухстах ярдах впереди пещера монахов. Там мы будем в
безопасности.

- Что?

- Пещера монахов, - ответил Любок, тяжело дыша на бегу. - История
"Казимира" уходит в глубь веков. Тут много подземных ходов и укрытий.

Они легли и поползли в узкий темный проход, прорубленный в скале. Проход
вывел их в глубокую пещеру. Здесь воздух был совсем другой - прохладный и
свежий; где-то в темной глубине пещера имела выход на поверхность.

- Мне надо с тобой поговорить, - сказал Виктор торопливо.

- Предваряя твои вопросы, должен тебе сказать, что капитан Ганс Нойман,
оказывается, верный офицер рейха, и его двоюродный брат служит в гестапо.
Полковника Шнайдера вообще не существует. Это все липа. Мы догадались, что
попали в ловушку... Честно говоря, мы даже и не думали найти тебя здесь, в
этом туннеле. Это подарок судьбы. Мы просто пробирались к седьмому корпусу.
- Любок обернулся к своим товарищам и заговорил сначала по-польски, а потом
перевел Фонтину:

- Мы пробудем здесь минут пятнадцать. Этого вполне достаточно, чтобы
успеть на встречу в седьмом корпусе. Так что ты выполнишь задание.

Фонтин схватил Любока за руку и отвел его в сторону, подальше от
подпольщиков. Двое включили фонарики. Теперь света было достаточно, чтобы
хорошо рассмотреть лицо сопровождающего, и Виктор мысленно поблагодарил
поляков.

- Это была не немецкая ловушка. Эти люди греки! Один из них - священник.
- Фонтин говорил шепотом, но было видно, как он взволнован.

- Ты с ума сошел, - спокойно ответил Любок, глядя ему прямо в глаза.

- Это монахи Ксенопского ордена.

- Кто?

- Ты же не глухой?

- Не глухой, но только я не имею ни малейшего представления, о чем это
ты...

- Черт тебя побери, Любок! Кто ты такой?

- Разный для разных людей, хвала небесам. Взгляд Любока внезапно стал
злым и холодным. Виктор схватил Любока за лацканы пиджака:

- Они сказали мне, что ты работаешь на Рим. Что передаешь предложения в
Рим. Какие предложения? Что это все значит?

- Я не знаю, - спокойно ответил Любок.

- На кого ты работаешь?

- На многих. Но против нацистов. Вот и все, что тебе надо знать. Я