резюмировал отец.
Поудобнее устраиваясь под периной в холодной комнате - отец
соблюдал немецкие традиции, считая, что здоровый сон
возможен только на свежем воздухе, он некоторое время
размышлял, профессионально препарируя полученную информацию.
Валленберг оказалась фикцией. Магический Рейх с его тайнами
интересовал его в степени весьма незначительной, если вообще
интересовал; а вот недвижимость в Германии, на которую он
мог претендовать, представлялась заманчивой целью, особенно
после того серьезного материального урона, что был нанесен
разводом по инициативе несносной Элизабет.
такового мнения, но, одновременно, и не соглашавшийся с ним
в силу определенных правил ведения диалога, сейчас, под
периной, с невольным одобрением кивнул, припоминая
критические доводы собеседника.
кто ею правит. И ведал приемы, которыми правление
осуществляется. И испытывал органическую, хотя и
необъяснимую антипатию к евреям. Однако позволить себе какие-
либо комментарии в отличие от престарелого отца, кому и в
самом худшем случае выявления нацистского прошлого, спишется
все, не мог.
он, расчленяя фрагменты беседы, пытался выявить погрешности
своих реакций и высказываний, словно, попивая глинтвейн у
камина, находился под микроскопом, к чьему окуляру приник
внимательный и безжалостный глаз, схожий с тем, что был
изображен над усеченной пирамидой на купюре достоинством в
один доллар. Множество символов воплощала эта купюра, но
смысл их был открыт далеко не многим.
когтях орлана, как и тринадцати стрел; шести полос на щите и
девяти хвостовых перьях...
то стерильную бесконечность, и он неторопливо шел ими,
поглядывая в стекла, где в близоруко-размытой дали пестрел
эксперимент смертного, гниющего мира.
информации... за то, что они в течение более, чем сорока лет
соблюдали предельную осторожность относительно освещения
нашей деятельности. Фактически, в противном случае мы просто
не смогли бы в течение всех этих лет осуществлять наши
проекты, если бы на нас было сосредоточено пристальное
внимание общественного мнения. Но сегодня мир более
совершенен и более предрасположен к созданию Единого
Мирового Правительства. Сверхнациональная власть
интеллектуальной элиты и мировых банкиров более
предпочтительна, нежели право народов на самоопределение,
которому мы следовали в течение веков.
другой наваливались проблемы, касающиеся и быта, и бизнеса.
городских инстанциях, претендовавших на помещение, в котором
располагался магазин в Карлсхорте, а также и на особняк, где
Михаил проживал, основательно уже обустроившись.
шла всего лишь о новой арендной плате, возрастающей
пятикратно в сравнении с той, что Миша отстегивал армейским
чинам, кто волей-неволей передавал всю недвижимость
берлинскому муниципалитету согласно правительственным
соглашениям. Мишины интересы соглашениями, естественно, не
учитывались.
его хозяева не объявлялись, что, конечно, радовало, но
власти от столь лакомого куска, чувствовалось, отказаться не
желали и, хотя Михаил предоставил чиновникам "ремонтный
счет", восприняли они его равнодушно, что являлось симптомом
тревожным - ибо, как ни крути, а силы муниципальной
адвокатуры представляли угрозу серьезную.
уже передислоцировалось в Россию, в оптовых магазинах на
Кантштрассе начал залеживаться товар, а действия полиции в
отношении "красной мафии" стали принимать характер
наиактивнейший.
проверки, выявляющие факты незаконной торговли газовым и
электрошоковым оружием, у продавцов требовались лицензии и
документы на право работы; ряд Мишиных дружков надолго и
прочно угодили в тюрьму за изготовление фальшивой валюты и
торговлю краденым товаром, а потому Михаил не без оснований
полагал, что волна полицейских репрессий вскоре докатится и
до захолустного Карлсхорста, где уже начались облавы на
нелегальных иммигрантов, проживающих в оставленных армией
квартирах.
полиции имелось предостаточно.
выставленный на стеллажах, тоскливо сознавая, что, зайди
сюда сейчас кто-либо из компетентных лиц - ему конец!
товара - трофеи местных воров, громивших берлинские
магазины; причем, на некоторых вещах он отметил
легкомысленно оставленные прошлые ценники, являвшиеся
бесспорными уликами. В подсобке - ящики с газовыми
пистолетами, на витрине - богатейший ассортимент баллончиков
со слезоточивым газом и тесаки, подобные рыцарским мечам...
И еще дурак Курт приклеил к стеклу объявление: " Всегда в
продаже вино и пиво ". А то вояки не знают, что по субботам
и воскресеньям магазин именуется в районе "реанимацией". Ну,
а потребуй у него сейчас кто-либо лицензию на торговлю
алкольными напитками?..
с пивом и дешевым сухим вином в бумажных пакетах. В случае
чего придется пояснять, что это, мол, для личного
пользования...
покуда еще гуманной социалистической точкой зрения на мелкие
коммерческие шалости этих неисправимо неследующих закону
русских...
семейные дела, и Михаилу пришлось взять на себя роль
продавца, а, вернее, - созерцателя, ибо магазин становился с
каждым днем все менее и менее посещаемым: каждодневно
редеющие ряды офицеров и прапорщиков, закупивших уже все
необходимое для жизни на отчизне, заходили теперь сюда если
только за сувенирной мелочевкой.
ящиками забиравшие газовое оружие и оптом скупавшие дешевый
ворованный товар.
вовсе, и в каждом зашедшем сюда аборигене Михаил подозревал
сотрудника криминальной полиции.
одним из жителей западной части Берлина. Разговор коснулся
рода Мишиных занятий.
меня...
родственники... И где же ваш магазин находится?
нехороших эмоций.
резко трансформировался в своей манере, став натянутым, и
тем самым моментально себя исчерпал.