Чтение 30–й страницы книги ~Дело чести~

эти мужики показались мне вовсе не из-за парикмахерских выкрутас и завидной
антропометрии, пусть некоторая часть читателей определенной ориентации не
шибко-то радуется по поводу этой оговорки!

За большим прямоугольным столом вольготно сидели товарищи, с которыми я
не так давно успел очень хорошо познакомиться, правда, в одностороннем
порядке и заочно: два брата Салаутдина и его младший племянник. Возглавлял
застолье сам Асланбеков-старший.

- Вот так ни фуя себе... - не сдержавшись, шепотом пробормотал я и вытер
мгновенно вспотевший лоб. - Это что ж...

- Усадьба главы клана соседствует с подворьем Руслана, - поспешил
пояснить Игорь. - А наши апартаменты аккурат в дальнем углу двора. Ну а
дальше - дело техники. Эти ребята проводят на веранде много времени - я
наблюдал от нечего делать. Едят, пьют, совещаются... Можно организовать
круглосуточное наблюдение: когда темнеет, на веранде зажигают свет - все
видно. Ну как?

Что "как"? Разумеется, это подарок, о котором я даже и мечтать не смел!
Только за каким сморщенным пенисом, спрашивается, обычному
среднестатистическому крутому, не страдающему избытком мозговых извилин, в
ожидании обязательного выкупа организовывать круглосуточное наблюдение за
главарями банды-похитительницы?

- Зачем? - Не оборачиваясь к Братскому, я равнодушно пожал плечами и
спросил:

- Каким боком нам эти уроды?

- Ну мало ли... - Игорь многозначительно хмыкнул. - Может, пригодятся для
чего...

- Может, и пригодятся, - согласился я, поворачиваясь к Братскому и
пытаясь рассмотреть его глаза, что в чердачном полумраке оказалось делом
неперспективным. - Ты за кого нас принимаешь, Игорек?

- Не надо напрягаться, Фома, - посоветовал Братский. - Мне глубоко до
лампочки, кто вы такие. Просто я подумал, что нелишне будет знать, чем эти
ребята тут занимаются. Вдруг они какую-нибудь бяку захотят сделать? А если
вести непрерывное наблюдение, можно, по крайней мере, вовремя
отреагировать...

- Какую бяку? - деланно удивился я. - Чего уж хуже может быть - в плен
взяли и кучу бабок состригли! Разве что расстрелять под горячую руку? Так
невыгодно им это. Вот при обмене - там да. Там надо будет уши торчком
держать, чтобы не кинули да второй раз не заставили платить. А пока...

- Ну и хрен с вами, - вроде бы легкомысленно заявил Братский. - Наше дело
предложить, ваше - отказаться. Не хочешь - я буду сам периодически лазать
сюда и поглядывать. Делать все равно нечего - а так хоть какое-то занятие. А
вам если облом - можете дрыхнуть целыми днями.

- Да нет - отчего же, - я лениво зевнул и почесал затылок. - Дело не
хлопотное. Может, и действительно пригодится. Правильно ты сказал - все
равно балду парим. А так, глядишь, время быстрее пролетит... - Таким вот
образом мы с Братским заключили негласный договор о взаимной недогадливости.
Он согласился считать нас среднестатистическими бандитами, по хилости ума
угодившими в плен, а мы не стали докапываться, зачем обычному следователю
ФСБ, пребывающему на грани жизни и смерти, заниматься сбором разведданных,
которые в большей степени могут пригодиться даже и не органам безопасности,
а таким ушлым ребятам, как дядя Толя Шведов.

Чтобы слегка поддержать соответствующий легенде имидж и не сдаваться
Братскому с потрохами, я сразу же туманно пояснил своим "подельщикам", что
таковое наблюдение необходимо для "высекания" какого-то важного
гипотетического груза, который в любой момент может чудесным образом
возникнуть как в той, так и в другой усадьбе.

- А на фуя он нам тута нужен, этот груз? - вяло подыграл мне Джо,
углубленно ковыряясь грязным мизинцем в носу и кося на фээсбэшника ленивым
взором. - Мы ж с ним, один хер, ниче сделать не сможем! Даже если бы не было
вертухаев, - Джо кивнул за окно, где в беседке дремали наши часовые, - через
забор полезешь - все очко располосуешь! А потом эти нитки тама у них - сразу
кипеж подымется... Не, че-то я не врублюсь, как ты собираешься с этим грузом
барахтаться.

- Да при чем здесь очко! - включился Мент. - При чем здесь нитки! Может,
получится слинять отсюда и бабки не давать? Ты это имел в виду, Фома?

- Что-то типа этого, - согласился я. - Но насчет груза - это серьезно.
Надо смотреть в оба. Если вдруг что - я Саналу по телефону шепну, - при
следующем разе, когда будем насчет выкупа болтать. А он разберется...

Придя к консенсусу, мы разработали график, в соответствии с которым на
чердаке круглосуточно кто-то торчал и следил попеременно за обоими
подворьями. Облегчалось данное мероприятие тем, что часовые никогда не
заходили в наше жилище - незачем было. Нас строили для проверки три раза в
сутки: утром, в обед и вечером. Ночью, когда происходила смена, часовые
светили через окно фонариком, чтобы удостовериться, что пять тел пребывают в
сохранности и никуда не улетучились. Поскольку нохчи в вопросах организации
службы педантичны, как немцы, смена производилась всегда в одно и то же
время. Тому из нас, кто нес ночное дежурство на чердаке, оставалось лишь не
прозевать и вовремя спуститься, чтобы притвориться спящим.

В процессе наблюдения удалось выяснить некоторые подробности жизни клана
Асланбековых, каковые (подробности) даже при поверхностном анализе легко
складывались в стройную систему, обещавшую пригодиться в ходе осуществления
нашего предприятия.

Дом Салаутдина, помимо основного его предназначения, выполнял функции
штаба, а также великокняжеской приемной. Здесь постоянно сшивались какие-то
темные личности, преимущественно вооруженные, которые решали с главой клана
разнообразные вопросы, как личного, так и административного характера.

Обычно в таких случаях Салаутдин сидел в кресле посреди двора - наверно,
начитался в детстве про князя под дубом - и царственно снисходил к
просителям, величественным мановением монаршей длани разрешая их проблемы
либо тем же мановением посылая "в" и "на" известное место - в зависимости от
настроения. Когда на чердаке приходилось дежурить мне, я в некоторых случаях
мог по отдельным, наиболее эмоциональным фрагментам диалогов определить, о
чем идет речь.

К сожалению, когда в усадьбе Салаутдина собирались "основные",
подслушать, о чем они толкуют, было сложно: "военные советы" по большей
части происходили на террасе, крыша которой приглушала звуки речи, а
присутствовавшие на данных "соберунчиках" эмоциональностью не отличались и
разговаривали вполголоса.

Данное обстоятельство всякий раз вызывало у меня изрядную досаду - на
каждом таком "военном совете" присутствовали как раз те лица, кто
интересовал нас: четыре брата Салаутдина, двое его взрослых сыновей, трое
племянников и еще двое каких-то важных родственников (об их ликвидации
Зелимхан ничего не говорил).

Эти клановые совещания происходили ежедневно в десять ноль-ноль, -
"основные" прибывали без опозданий, рассаживались за столом и докладывали о
состоянии дел. Затем Салаутдин ставил задачи, ребята мирно пили чай,
шутили-смеялись - верно, горный воздух и хорошая еда способствуют вечно
приподнятому настроению - и расходились по своим делам.

Помимо наблюдения за "княжеским" подворьем, мы получили неожиданную
возможность ознакомиться с некоторыми особенностями кланового жития в
отдельно взятом административном районе Ичкерии. А наряду с этим были
милостиво допущены к косвенному участию в варварской процедуре, сильно
отдающей первобытнообщинным душком и отравившей мою легкоранимую душу самими
мерзопакостными впечатлениями.

На второй день пребывания в "концлагере", через полчаса после экскурсии
на чердак, Руслан потащил нас на экскурсию несколько иного характера. Данное
мероприятие было обставлено племянником Салаутдина с таким флером
загадочности и таинственности, что я невольно поразился способности детей
гор облекать свою склонность к бахвальству в столь непредсказуемые формы.

Ну что, казалось бы, можно выдумать в родном селе, где каждый тебя знает
как облупленного, а новости разлетаются с быстротой горного потока?
Представьте себе, что в какой-нибудь Константиновке какой-нибудь
среднестатистический Игнат приобрел дойную корову и решил, не будучи сильно
с будуна, представить ее односельчанам в этаком необычном ракурсе: покрасил
в ядовито-зеленый цвет, напялил на нее ОЗК <Общевойсковой защитный
комплект.>, водит по улицам и всем подряд по секрету сообщает, что данная
корова является закамуфлированным статским советником или действительным
членом-корреспондентом РАН. Ну и куда его упекут после такого выкидона?

В нашем случае дело обстояло примерно так же, только в качестве коровы
выступали мы - всем гуртом. Нас поместили на заднее сиденье
экспроприированного "Ниссана" - а впятером там, хочу заметить, не совсем
удобно, - рядом с водилой важно восседал Руслан, а спереди и сзади имел
место эскорт: два открытых "уазика", из которых вытарчивали по четыре до
зубов вооруженных бойца стволами в небо. И в таком составе мы покатили по
селу: осматривать достопримечательности.

Меня эта экскурсия поначалу было страшно встревожила: как я уже говорил,
у вашего покорного слуги отсутствовали основания радоваться близкому общению
с широким кругом местных жителей. Но вскоре выяснилось, что мои опасения
были напрасными. Руслан останавливал кортеж у каждой лавки с аксакалами,
выходил из машины и пространно пояснял, что он заполучил в полон не просто
каких-то проходимцев без роду-племени, а важных государственных деятелей
общероссийского масштаба (в некоторых случаях мы выступали в роли членов
Совета Безопасности, но по большей части приходилось довольствоваться
статусом обычных депутатов Госдумы). Что за деятели такие - страшный секрет,
- но через них, то бишь нас, Руслан теперь может и будет влиять на
формирование чечено-российских отношений. А как бы посмотреть на деятелей?
Может, по телевизору кого видели - так щас моментом узнаем. Тпррру, Казбек,
осади! Смотреть нельзя - секрет. Салаутдин - благоговейный тычок
указательным пальцем в небо - за такие посмотрения головенку оторвет. А
стекла сильно тонированные в "Ниссане", так что снаружи ни хрена не видно,
кто же там есть в салоне...