так-то!
с женщиной, которая написала тебе это нудное и длиннющее письмо, потому
что никак не решалась сказать главное: любимый, наверное, пришло время нам
с тобою расстаться. Не сердись. Я ломаю в себе обыкновенную бабу, которая
всегда хочет с в о е, мечтает о детях от тебя и, несмотря на постоянную
психотерапию, не может толком объяснить окружающим, отчего мы вместе уже
восемь лет, а я по-прежнему только п о д р у г а... Неужели жена не может
быть п о д р у г о й? Только, пожалуйста, не думай, что я написала это
из-за того, что порою думаю: "Пройдет еще пять лет - если пройдет,
конечно, - кому я тогда вообще буду нужна?" Я благодарна судьбе за то, что
она подарила мне годы, которые я провела подле тебя, но...
нежный... Ты понимаешь, что мне не очень-то просто жить...
будет, если мы с тобою больше не увидимся. Целую тебя.
осторожный рассвет; вспомнил Валеру Куплевахского, познакомился с ним у
Степанова, они вместе были во Вьетнаме во время войны. Молоденький
инженер-капитан, склонив голову к деке гитары, пел свои песни: "Над
Москвой-рекой тополиный пух, тополиный пух над Семеновской, ты одна идешь,
по Москве плывешь, по рассветной, пустынной Москве..." А еще он посвятил
песню Степанову, когда тот летал на Северный полюс: "Последний самолет
уходит завтра в рейс..." Хорошая песня, только грустная уж очень: "Уходит
навсегда, совсем, совсем, совсем, последний раз пилот махнет тебе крылом,
ах, красный самолет, унес последний сон..."
было. "А может, - подумал он, - я его просто-напросто не вижу в этой
густой синеве, в которой угадывается утро; бедный Блюм, какие прекрасные у
него были стихи: "Друг протянул мосты, уснули берега". Скоро развиднеется
и станет близким белый, тополиный, майский снегопад, мягкий и доверчивый,
как котенок...
минуту могут "изолировать", "нейтрализовать", устроить автокатастрофу? Для
женщины такое не довод: "Этого не может быть, потому что этого не может
быть никогда". Повторить - в который уже раз, - что я много старше ее,
физиология, она и есть физиология, чем я стану через пару-тройку лет при
моих-то перегрузках, как тогда будут строиться наши отношения?"
придется минут пять, а потом еще девицы швырнут трубку. Наш сервис...
бросит трубку. Та, однако, не поняла его, переспросила:
Митя, Митя, как же он прав: отсутствие сервиса - невосполнимая трата
времени, а нет ничего ценнее этого внематериального продукта,
принадлежащего тем не менее вполне материальному обществу..."
словно набирал воздуха, чтобы нырнуть за мидиями - в Ялте они особенно
хороши и совсем недалеко от берега. Откашлялся зачем-то и сказал:
восклицательный знак.
хулиганство - такое отправлять женщине.
еще куда ни шло...
конкретнее пишите, и поскорее, пожалуйста, у меня работы много...
золотая ты моя дура".
побежал в прихожую. Молодой парень принес срочную телеграмму с
уведомлением о вручении; по этому уведомлению Славин сразу понял, что от
Ирины. Так и было: "Любимый, если ты еще не получил мое письмо, сожги,
когда придет. Пусть меня встретит Миша Аверин или Кирсанов, если ты будешь
занят. Я очень счастлива, что ты живешь на земле. Береги себя. Целую.
Догадайся кто..."
сигару, раскуривать не стал, пыхнул воображаемым дымом, посмотрел сначала
на Груздева и на только что приехавшего Коновалова, потом на Гречаева
(позавчера вручил ему майорские погоны) и уже потом остановился взглядом
на Славине.
знаем, кто агент, я бы не торопился с арестом, - ответил Славин. -
Проведенные мероприятия позволяют нам заново присмотреться к Лэнгли, -
естественно после того, как прочтем все, что они' ему пишут, и ознакомимся
с тем, что он им отвечает... В этой связи' позволю себе пофантазировать,
если разрешите.
откажетесь от своего намерения... Кто-то неплохо заметил: "Характер - это
такая данность, которую можно сломать, но изменить нельзя".
Степанов, а в связи с потоком корреспонденции из Женевы мне и хочется
высказать одну идею... Я обратил внимание на строку в какой-то датской
газете, что, мол, американская делегация ждет какое-то важное сообщение из
Вашингтона, которое может во многом определить результаты переговоров...
Поскольку Кульков работает в сфере ракетостроения, поскольку разведцентр
ЦРУ начал особую радиоактивность за несколько дней до начала переговоров в
Женеве и за месяц до предстоящего слушания в конгрессе вопроса об
ассигнованиях на космическую программу и на традиционное стратегическое
самолетостроение, я и подумал, не завязано ли все это в один узел.
женевском Дворце наций некоей данью какой-то операции Центрального
разведывательного управления?
переговоры?
начавшегося в ноябре диалога двух лидеров.
друга без слов. По-моему, это распространяется и на сослуживцев. Дело в
том, Виталий Всеволодович, что, проглядев все корреспонденции из
Швейцарии, в том числе и вашего друга Степанова, я попросил подобрать
досье на Сэма Пима, возглавляющего космический проект... Мистер Кузанни
прав: в наблюдательном совете его корпорации состоит мистер Макгони, брат
которого, Чарльз, - сотрудник ЦРУ и ныне советник американской делегации в
Женеве. Не случаен там и мистер Дауэлл, работавший под началом ЗДРО.
Следовательно, связи Пима с Лэнгли весьма надежны... Вы хорошо
фантазируете, Виталий Всеволодович. Мы работаем на женевских переговорах с
открытыми картами. Практически положили на стол все данные о наших
ракетах...
переступить, - он вздохнул, - старая школа... Кулькова рискованно
оставлять на свободе.
нарком обороны Ворошилов с англичанами и французами в августе тридцать
девятого. По указанию Политбюро маршал должен был открыть Лондону и Парижу
стратегический план Генштаба о развертывании всех армий, стоявших на
западных границах.
антигитлеровский блок. Англичане и французы, ознакомившись с совершенно
секретными документами, уехали, так и не приняв решения; предложение
Кремля п о в и с л о. Оборона страны перестала быть высшей тайной; Берлин
предложил пакт о ненападении; кого же винить в том, что пакт был заключен?
Москву? Или Лондон с Парижем?
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Курылев Олег
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Сертаков Виталий