туда ездить значительно ближе, назначьте ему встречи в Базеле... Ну, а что
вы мне скажете по поводу того, о чем мы беседовали после филармонии?
которых вы коснулись, невозможно.
не посвящены во все тонкости, он любимчик Гиммлера, он может себе
позволить обходить вас. Но мне сдается, что, выполняя его поручение, мы,
тем не менее, имеем шанс приблизиться к разгадке его тайны. Видимо, он
использует меня, как подсадную утку, он позволяет целиться в меня как
стрелкам из ОСС, так и охотникам НКВД... Мне кажется, если Дагмар и
Рубенау станут моими друзьями и начнут работу по первому классу, многое
прояснится... Вы были правы, мой вопрос Шелленбергу обо всем этом
бесстыдстве означал бы бессмысленную гибель в его кабинете. А уж если
суждено погибнуть, то хотя бы надо знать, во имя чего...
обе линии - и эту самую шведку, и Рубенау в Швейцарии. И подключите там
своего пастора. Почему-то я очень верю в то, что именно в Швейцарии вы
подойдете ближе всего к разгадке этого дела...
Швейцарию... Может, я паникую? Если бы он меня подозревал, то ни о какой
Швейцарии не могло быть и речи, какая разница, Швеция или Швейцария?
Впрочем, из Швеции ближе до дому - через Финляндию, там наши. Ну и что? А
из Женевы пять часов езды до Парижа... Фу, я тупею, право! Ведь и в
Стокгольме, и в Берне есть советские посольства, в конце концов!"
ихтиологом, а не полицейским... Если бы у родителей были деньги, чтобы
отдать меня в университет, я бы стал ученым... Ну а как вам Рубенау?
- диковинной, пучеглазой - и ответил:
мальчиков, поэтому все службы стали работать минут на пятнадцать
медленнее... Наверное, сейчас принесут... Но вы мне сами расскажите, вы
работаете прекрасно, я внимательно изучал ваш диалог с русской радисткой,
высший класс!
в Швейцарии?
запросят на Вильгельмштрассе сертификаты на выезд детей и сделают новый
паспорт на его жену...
зависимости от стадий выполнения им нашей работы.
предложит услуги и попросит помочь с семьей?
рейхсминистру Риббентропу?
конспиративную квартиру?
же хорошо кормят.
войдут завоеватели, у меня сохранится по меньшей мере десяток совершенно
надежных берлог... А чего это вы стали спрашивать моих указаний?
Поступайте сами, как знаете, в змействе я вам не советчик, сами, словно
питон, весь из колец составлены...
Думаю, что в Швейцарию мне сразу нет нужды ехать, пару дней он будет
устанавливать контакты, подходить к союзникам и раввинам, к Музи,
проводить зондаж...
Поговорите, конечно же, с Шелленбергом, но если хотите мое мнение, то
извольте: бросать его нельзя, Эйхман не спускал с него глаз, когда брал с
собою в Будапешт.
неуправляемая реакция... Он у нас насиделся, придет к американцам или -
что самое страшное - к русским, все станет известно Москве, наша последняя
надежда - псу под хвост.
Швейцарии у Штирлица были странные контакты с неустановленными людьми
неарийской национальности; больше он ничего ему не открыл - слишком молод,
не уследит за эмоциями, испугается: человек он трусливый, коли в своем
кабинете держит стол, в который вмонтированы два пулемета помимо трех
фотоаппаратов, звукозаписывающей аппаратуры и специального уловителя на
принесенный посетителями динамит. Мюллер играл всеми вокруг себя,
Шелленбергом в том числе. Он ни словом, понятно, не обмолвился
бригадефюреру, что его главная задача состоит в том, чтобы Москва
постоянно была в курсе его, Шелленберга, переговоров с Западом; именно это
было основанием той комбинации, которую он проводил сейчас, взяв в
д о л ю Бормана. Он понимал, что Борман, наоборот, считает его, Мюллера,
у себя в доле. Он допускал, что и Шелленберг убежден, что он, Мюллер,
счастлив, оттого что мы отныне вместе. "Дурашка. Я ж играю тебя, ты вообще
сидишь за моим ломберным столиком в качестве болванчика, которому насовали
крапленых карт. Считай, что хочешь, Шелленберг. Пусть. На здоровье.
По-настоящему считаются после того, как сработали дело, а не до - так мне
говорили клиенты из мира бандитов в Мюнхене, когда я был счастливым и
беззаботным инспектором криминальной полиции. Борман поступил благородно,
он д а л мне семь счетов в банках, остальные у меня открыты по своим
каналам; уходить сейчас пока еще невозможно; ради того чтобы найти
изменника - а я им стану, - Гиммлер снимет с фронта дивизию, ему плевать
на фронт, лишь бы вернуть меня, поскольку я знаю в с е; во-вторых, свои
же предадут меня, переправив все данные обо мне союзникам и нейтралам: "Он
сбежал, а мне погибать?!" Зависть правит миром, черная, маленькая, кусачая
зависть. Нет, исчезать можно только во время артиллерийской канонады,
когда окончательно рухнет то, на чем состоялась эта государственность, -
порядок, фанатизм и страх".)
контактировал с нею в Копенгагене... Или Фленсбурге...
Фленсбурге... Текущую информацию лучше передавать из нашего посольства, у
нее залегендирован контакт: обмен между университетами на государственном
уровне и все такое прочее... Да и потом у них сейчас тоже неразбериха: все
ждут нашего крушения, весь мир ждет, но многие стали этого бояться,
поверьте... Шведы ей не будут мешать... Тем более она едет ни к
кому-нибудь, а к Бернадоту, и не в русское будет заходить посольство - в
германское...
его под руку и мягко спросил:
им мою голову, шею рейхсфюрера, Кальтенбруннера, вашу, наконец, как
думаете, они пойдут с ним на контакт?
спокойным голосом, словно бы размышляя сам с собою. - Вы им были бы куда
как более интересны.
баварской деревни, причем мать, я слыхал, пруссачка, он это скрывает,
оттого что все пруссаки в чем-то немного русские... Значит, думаете, удара
в спину с его стороны ждать пока не приходится?
раз сказать вам, что я пущу себе пулю в лоб, если кандидат Эйхмана предаст
нас в Швейцарии, и что только после этого вы по-настоящему объясните мне
суть предстоящего дела... Я готов сказать, что ручаюсь за Рубенау...
Я решил поторговать евреями в наших концлагерях, а взамен намерен
потребовать на Западе гарантий для нас с вами и мир для немцев. Но чтобы
Кальтенбруннер или Борман не начали очередной раунд борьбы против нас,
несмотря на перемирие, заключенное мною с Мюллером, я поставлю перед ними
и второе, легко выполнимое условие: не только раввины, но каждый еврей
должен быть выкуплен. Стоимость рассчитывается в лошадиных силах моторов и
литрах горючего; словом, я даю машины армии, мы помогаем фронту, цель
оправдывает средства, камуфляж патриотизмом должен быть значительно более
надежен, чем в Берне... Единственно, кого я сейчас боюсь, - это Москву;
только Кремль может сломать наше дело, если снова надавит на союзников...
надежные, из Лондона... Ладно, теперь вы знаете все. Я жду, когда вы -
после работы Рубенау - доложите мне из Швейцарии: экс-президент Музи готов
на встречу со мною и Гиммлером там-то и там-то. Первое. После работы с
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Перумов Ник
Сертаков Виталий