физических способностей. Только под гипнозом мы используем больше десятой
части того, что имеем. Разделим те полдня в неделю на десять. Вот, что
осталось, а все остальное впустую! Никому не нужная трата времени!"
тот, сквозь волны гнева, почувствовал раскаяние, что выбрал эту гору
мускулов для того, чтобы сорвать свою злость.
конце колонны. Брюс отправился туда. В приступе нетерпеливости он налетел
на них, с криком разогнал по разным заданиям. Брюс обошел колонну,
проверяя, как выполняются его приказания. Он проверил расстановку
пулеметов и прожекторов, проверил скрыт ли от глаз балуба единственный
костер для приготовления пищи, остановился и посмотрел, как идет заправка
грузовиков. Люди старались не попадаться ему на глаза. В лагере не было
слышно смеха и громких голосов. Брюс опять решил не отправляться в путь
ночью. Он испытывал к этому огромный соблазн, но, посмотрев на усталые
лица жандармов, не спавших с утра вчерашнего дня, и взвесив "за" и
"против" ночной поездки, он отказался от этой мысли.
очень устали. Еда почти готова, потом поспите немного. Брюс свирепо
посмотрел на него, открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь обидное, но
затем закрыл его, повернулся и вышел из лагеря в лес. Он нашел поваленное
дерево, сел на него и закурил. Было уже совсем темно, и среди туч,
обложивших небо, проглядывало всего несколько звезд. Он слышал звуки,
доносившиеся из лагеря, но света там не было, как он и приказал.
больше, пока, наконец, он не нашел идеальную жертву - себя. Брюс понял,
что вот-вот впадет в депрессию. Он не испытывал это чувство уже давно, по
крайней мере года два. С тех пор, как распалась его семья и он потерял
детей. С тех пор, как он натренировал себя не поддаваться эмоциям и
безучастно относиться к окружающей жизни. Но теперь этот барьер исчез. Не
было больше защищенной от шторма бухты. Он должен будет встретить бурю в
открытом море и попытаться выжить. Убрать все паруса и приготовить
плавучий якорь. Гнев исчез. Гнев был горячим, а охватившее его чувство
окатывало холодными волнами. Он чувствовал себя маленьким и беззащитным.
Его мысли обратились к детям и одиночество проникло в него, как студеный
зимний ветер. Он закрыл глаза и прижал веки пальцами. И отчетливо увидел
их лица. Кристина, на толстеньких розовых ножках в юбочке с оборками.
Ангельское лицо под копной мягких, пушистых волос.
его маленькими, липкими от мороженого ручками.
рожице. Никаких показных проявлений любви, а взамен что-то большее,
чувство дружбы, слишком сильное для его шести лет. Долгие дискуссии по
любому предмету. От религии - "Почему Иисус не брился?", до политики -
"Папа, когда ты станешь премьер-министром?" Он физически ощущал
одиночество. Оно, как змея, ползло по его груди. Брюс загасил каблуком
окурок и попытался переключить свой гнев на женщину, которая была его
женой. На женщину, которая все отобрала у него. Но его гнев потерял свой
жар, остались холодные угли с горьким запахом. Потому что он знал, что
нельзя во всем винить только ее. Это была одна из его ошибок. "Может быть,
если бы я постарался, если бы не говорил вслух всех неприятных вещей,
может быть, все и не произошло бы так, как произошло. Но это только "может
быть". Как случилось, так и осталось. И теперь я один. Хуже придумать
невозможно. Нет ничего хуже одиночества. Это опустошение и безысходное
отчаяние". Что-то зашевелилось недалеко от него в темноте, легкий шорох
травы, присутствие кого-то скорее чувствовалось, чем виделось. Брюс
напрягся. Палец коснулся курка винтовки. Он начал медленно приподнимать
ее, напряженно вглядываясь в темноту.
ветки. Брюс медленно направил винтовку в ту сторону, указательный палец на
курке, большой - на предохранителе. "Полная глупость покидать лагерь. Сам
напросился и теперь получай. Балуба! В тусклом свете звезд он уже различал
тихо приближающуюся к нему фигуру. Сколько их? Если я уложу этого,
прибежит еще дюжина? Придется рискнуть. Короткая очередь и бегом в лагерь.
Ярдов сто до лагеря, шанс у меня есть. Фигура остановилась, всматриваясь и
вслушиваясь. Брюс увидел очертание головы без каски. Он поднял винтовку и
прицелился. Слишком темно, чтобы увидеть прицел, но с такого расстояния он
не промахнется. Брюс медленно вдохнул, наполняя легкие воздухом для того,
чтобы выстрелить и убежать.
задрал ствол винтовки. Господи, еще мгновение и... Он чуть не убил ее.
Брюс.
Ты так давно ушел.
Наступила долгая тишина, прерванная, наконец, ее полным обиды и боли
голосом.
что-то неверно. Она подошла к нему, наклонилась и поставила что-то на
землю рядом с его ногами. Затем повернулась и ушла.
удаляющегося шороха травы, а потом тишины. Он снова был один. Брюс поднял
тарелку с едой. "Дурак, ты потеряешь ее. Невежественный, безумный дурак.
Ты потеряешь ее, но именно это ты и заслужил. Ты заслужил все, что с тобой
случилось, и еще больше". Он заглянул в тарелку. Говядина и шинкованный
лук, хлеб и сыр.
существует наказание. Нет, я это уже знаю, - ответил он сам себе. - Я не
позволю испортить это чувство между мной и девушкой. Это в последний раз.
Я теперь мужчина и выкину из жизни детские штучки типа горячности и
жалости к самому себе". Сразу почувствовав голод, он принялся есть. Он ел
очень быстро, скорее не ел, а жрал. Затем встал и пошел к лагерю. На
подступах к лагерю его окрикнул часовой, Брюс быстро ответил. Ночью
жандармы не задумываясь нажимали на курок, обычно не затрудняя себя даже
окриком.
испаряется.
собственной хижины. Не было ни крика, ни следов. Так что сомнений быть не
может, - уверенно произнес часовой.
говорю просто, что неумно нарушать обычаи земли, на которой живешь. Брюса
тронуло участие к нему этого человека и он опустив руку на плечо часового
признательно пожал его.
лагерь. Происшедшее подтвердило то, о чем он смутно догадывался, но не
придавал особого значения. Он нравился людям, хотя практически не замечал
сотни проявлений этого чувства. Ему было все равно. Но теперь он испытывал
от этого огромное удовольствие, полностью компенсирующее пережитое только
что одиночество. Брюс прошел мимо маленькой группы людей вокруг костерка к
голове колонны, где стоял "форд". Заглянув в боковое окно, он увидел на
заднем сиденьи завернутую в одеяло Шерман. Он постучал по стеклу, она села
и опустила окно.
меня. Я чуть не выстрелил в тебя.
достаточные для этого основания. Забудем об этом, - она положила ему на
плечо руку. - Тебе нужно отдохнуть, ты не спал двое суток.
Теперь уже нет".
потеряли слишком много времени. Небо над лесом светлело. Можно было уже
различить цифры на часах. Без двадцати пять.
движение и ночью и позавтракаем уже дома.
Володихин Дмитрий
Эриксон Стивен
Березин Федор
Пехов Алексей
Никитин Юрий
Шилова Юлия