его. В таком случае мне придется вступить с ним в схватку, а мне этого не
хочется. Я работою для того, чтобы зарабатывать деньги и хорошо жить, у не
для того, чтобы бороться за жизнь. Я не хочу, чтобы моя работа
ограничивалась этой примитивной крайностью.
при мысли о том, что вы знаете не все, поэтому вы и заливаете мне, что
знаете его имя. Вы даже не знаете, существует ли он, то есть находитесь в
таком же положении, как и Орчард.
Что мне с вашего рассказа? К моему отделу он не имеет отношения. Если он
не стоял за этими убийствами, то он мне не нужен. Мое дело - убийство.
Предположим, что это вам не приснилось и все так, как вы сказали, что из
этого следует? Как вы или я можем продвинуться хотя бы ну дюйм? Неужели вы
пригласили меня сюда для того, чтобы рассказать о чертовых газетах в
двенадцати городах?
чем-то вспомнил. Но это не все. Не хотите ли вы мне рассказать, почему
мисс Коппел пыталась сесть на самолет?
хотела повидать больную мать. Мы попытались найти другую причину, которая
понравилась бы нам больше, но бесполезно. Ей запрещено покидать штат.
чтобы дать совет. Хотите его получить?
поработать среди тех, кто хорошо знал подписчиков Орчарда, о которых вы
знаете. Что касается профессора Саварезе и мисс Фрейзер, то ничего
отыскать не удалось. Вы, вероятно, ожидали этого, поскольку эти двое
предложили вполне правдоподобные причины своей подписки. Почему бы не
пострелять по другой мишени? Сколько людей вы можете привлечь к этой
работе?
Венс, точнее сказать, с ее окружением. Проделайте это тщательно. Скажите
своим людям, что задача состоит не в том, чтобы выяснить, получал ли
кто-то анонимные письма, касающиеся мисс Венс. Скажите им, что это
известно наверняка, а их задача в том, чтобы выяснить, о чем были эти
письма, кто получал их и когда. Это потребует максимальной настойчивости,
которую позволяет кодекс полицейского. Человек, которому удастся получить
хотя бы одно из писем, будет немедленно повышен в звании.
прокручивая в памяти все, что делала мисс Венс в нашем присутствии или в
нашем отсутствии. Наконец он спросил:
вас уверить, что причины вполне весомы.
этим? У меня уже были бы свидетельства, а она сидела бы здесь. Почему вам
это не нравится? Я просто предлагаю конкретный способ расследования в
отношении конкретного лица, оторое вы мучаете более трех недель.
смысл, почему вы не наймете людей на деньги клиентов и не поручите им эту
работу?
Без сомнения, ваши догадки гораздо лучше. Глядишь, еще один сержант
вспомнит о чем-нибудь, что произошло в начале века.
сержанте, если бы я не сказал вам об этом добровольно.
нервы их были на пределе. Крамер за три недели расследования, а Вульф за
две не продвинулись ни на шаг в поисках убийцы Сирила Орчарда.
необъяснимым. Я надеялся, что по крайней мере сейчас мы наймем себе
помощников, но, когда я спросил Вульфа, не связаться ли мне с Солом,
Фредом и Орри, он лишь промычал в ответ. Ничего удивительного в этом не
было, поскольку это согласовалось с нашей новой политикой позволить все
делать полицейским. Наверняка первым шагом Крамера по возвращении к себе
была организация разнюхивания фактов об анонимных письмах, касающихся
Элинор Венс.
разрешение расплатиться с долгом, хотя для него я сформулировал вопрос
иначе. Я сказал ему, что хотел бы позвонить Лону Коэну и намекнуть ему,
как распространялась подписка на "Ипподром" и "Чего ожидать". Конечно, не
называя имен и даже не намекая на существование безжалостного гения. Моими
аргументами было то, что а) Вульф выудил это сам и Крамер не имеет на это
авторского права, б) было бы желательным иметь газету, которая чем-то нам
обязана, в) это пойдет им на пользу после той злобной редакционной статьи,
которую они напечатали, и г) эта публикация, возможно, зажжет костер, дым
от которого послужит нам сигналом. Вульф кивнул, но я подождал, пока он
поднимется в оранжерею, прежде чем позвонить Лону и расплатиться с ним.
Если бы я позвонил в присутствии Вульфа, то при его подозрительности любое
слово или оттенок интонации могли бы вызвать вопросы.
успеха. Вульф начисто отверг его. Поскольку я должен был забыть имя
Арнольда Зека, я заговорил о мистере Дункане. Я напомнил Вульфу его слова
Крамеру о том, что нанятый Дунканом человек мог видеть убийцу Бьюлы Пул и
даже может назвать его. Я предложил позвонить по телефону в Мидленд и
попросить, чтобы Дункан перезвонил Вульфу. Если он это сделает, Вульф
может предложить следующую сделку: если Дункан назовет убийцу, его
собственное имя не будет упоминаться, Вульф забудет, что он когда-либо
слышал о ком-то, чья фамилия начинается с З, прошу прощения - с Д. В ответ
мне оторвали голову. Вопервых, Вульф никогда не пойдет на сделку с
преступником, особенно с таким отвратительным, и, во-вторых, никаких
дальнейших отношений между ним и этим безымянным мерзавцем не будет, разве
что мерзавец сам не вступит в контакт. Мне это казалось недальновидным.
Если он не хотел связываться с этой птицей до тех пор, пока не будет
вынужден этого сделать, почему бы не получить то, что возможно. Тем же
вечером после ужина я попытался снова предложить это, но он просто не стал
со мной разговаривать.
довольно давно не видели: президент "Хай спота" Уолтер Б. Андерсон и Фред
Оуэн из отдела информации. Когда незадолго до полудня зазвонил дверной
звонок и я увидел их на пороге, мои намерения были другими, чем в первый
раз. С ними не было фотографов, они были уважаемыми клиентами, кроме того,
они вполне могли спрятать где-нибудь оружие: например, шляпную булавку,
которую собрались применить против Вульфа. Так что, не заходя в кабинет
для консультации, я впустил их в дом.
даже спросил, как они себя чувствуют. Пока они рассаживались, Вульф
устроился в кресле так, чтобы следить глазами за обоими, не перенапрягая
при этом шеи. Он даже заговорил извиняющимся тоном:
раздражен точно так же. Естественно, что ни один убийца не хочет быть
пойманным, но этот, по-видимому, в особенности, Не хотите ли вы, чтобы я
рассказал о том, что уже достигнуто?
двубортный пиджак, который выглядел так, как будто потребовалось по
крайней мере пять примерок, чтобы довести его до нынешнего вида.
отношусь к рьвлым краснощеким людям, но, когда этот странный тип открывал
рот, я испытывал желание заткнуть его, причем не при помощи слов.
этом.
чертовщиной, Какое-то время я хотел думать, что может случиться что-то
похуже, но теперь вижу, что ошибался. Боже мой, шантаж! Заметкак,
появившаяся в "Газетт" - ваших рук дело?
того человека, который разработал этот план. Я обнаружил и раскрыл
замысел.
то, что моя компания и производимый ею продукт не могут и не будут
ассоциироваться в глазах общественного мнения с шантажом. Это грязь. Это
заставляет людей давиться нашим напитком.
Свержин Владимир
Афанасьев Роман
Корнев Павел
Майер Стефани
Херберт Фрэнк