похуже: паршивый самогон, а однажды даже - еще в армии -
стеклоочиститель. И все же он подумал, много ли найдется на Западе людей
с достаточно крепким желудком, чтобы пить эту штуку. Доннелли поставил
бутылку и две рюмки на стол, откупорил металлическую крышку и отбросил
ее в сторону: он где-то читал, что это русский жест, означающий..,
что-то - Доннелли надеялся, что дружбу и доверие. Он разлил напиток и
подал рюмку Данко. В дверях появился Стоббз. Но лейтенант отмахнулся от
предложенной бутылки.
пить - вредно для сердца, - но готов был сделать это, если в ответ Данко
раскроется. Впрочем, немного выпить не помешает - это не атомная бомба.
полностью на меня положиться.
отчитываться. Отлично - если только он при этом" изложит и факты. Данко
снова наполнил рюмку и отпил.
сандвича. Потом подскочил, ухватил бутылку с водкой за горло и изо всех
сил швырнул ее об стенку. Бутылка разлетелась на куски, забрызгивая
помещение водкой. Напиток попал в некоторые из аквариумов и их обитатели
немедленно рванулись к поверхности, дабы вкусить нового угощенья. Стоббз
застыл, словно вросший в пол. Он никогда не видел прежде своего шефа в
таком состоянии.
двери.
столов и врываясь в комнату, заполненную невыносимым запахом водки. Едва
он появился, как Доннелли выпалил в него сразу из обоих стволов.
Ридзик?
потягивал напиток, жалея об уничтоженной водке.
один - нормальный, другой - двуполой разновидности, четверо лысых
черных, голый кобель...
храбрости.
которая, как оказалось, жена этого Виктора - это не считая ущерба,
причиненного полиции и частной собственности. Теперь я прошу вот этого
капитана рассказать мне про все, а он, в сущности, посылает меня в
глубокую жопу! - голос Доннелли перешел на визг.
стала спокойной, холодной и медленной:
занимались делом, не имея на то полномочий.
искам и гражданским обвинениям. Ридзик терпеть не мог судебные иски.
проработал в отделении достаточно для того, чтобы заработать на пенсию и
пособие.
огнестрельное оружие не имеющему лицензии иностранному агенту.
гражданские обвинения, то уголовные ты просто ненавидишь.
отвернулся. Он не любил Ридзика, но и он не считал, что тому стоит
усугублять свои проблемы.
с записью звонка от Кэт командиру Доннелли:
фокусник, извлекающий из шляпы автомобиль, Ридзик добавил:
даже захотелось аплодировать.
Глава 11
большей группы невинных граждан - даже болельщиков команды "Чикаго Вайт
Сокс" - маневр опасный. Полиция терпеть не может подобных акций и
прибегает к ним лишь в случае крайней необходимости. Перспектива
перестрелки с участием Виктора и его оркестра Веселых и Бритоголовых
против спецназа чикагского отделения Полиции в Комиски-Парке, по мнению
Доннелли, относилась к числу явлений крайне отрицательных. Но, с другой
стороны, оставлять Виктора на свободе еще на день было немыслимо. Важно
остановить его - и остановить навсегда. И поскорее.
назначения находились в выгодном положении. Они знали, кого они ищут, и
знали, где его искать. Оставалось лишь надеяться, что Виктор сообразит,
что проиграл, и не станет с боем пробираться к выходу с переполненного
стадиона. Если такое случится, то Доннелли может смело рассчитывать на
инфаркт: ведь каждый раз, когда кто-нибудь страдал - а Доннелли был
уверен, что при подобном исходе дела кто-нибудь пострадает, - можно было
не сомневаться в том, что сперва комиссар, потом мэр, и, наконец, пресса
станут по куску вырывать у него из сердца.
Данко: Ридзик останется сидеть в управлении, причем ему ясно будет дано
понять, что случится, если он отойдет от своего стола дальше, чем до
кофеварки; Данко заперт и сидит под охраной в отделении полиции.
Доннелли предпочел бы посадить его в камеру, но опасался, что в
результате могут последовать дипломаические неприятности. Ладно -
Неллиган сумеет за ним присмотреть.
обслуживающего персонала и стараясь не походить на легавых - правда, все
они сжимали швабры, словно это были автоматы - и надеясь, что
бронежилеты их останутся не замеченными. Все входы на стадион охранялись
полицейскими в форме - и тоже в бронежилетах. Полицейские в бронежилетах
расположились на автостоянке и в служебных помещениях под игровым полем,
в раздевалках и конторах. Даже Доннелли со Стоббзом нацепили под костюмы
бронежилеты. Если бы кто из болельщиков обратил на это внимание, то
решил бы, что нынче на стадионе бронежилетный карнавал.
Доннелли старался слегка расслабиться.
возбуждение. - Перед нами одна из крупнейших в мире акций по захвату
преступников. И я надеюсь, вы упомянете о помощи Ридзика в своем отчете.
***
лишали свободы его. Если, конечно, не считать трех лет, проведенных в
Советской Армии.
кабинет, болтая всякую чепуху насчет того, что нужно подписать какие-то
бумаги, связанные с убийством Галлахера. Данко подчинился с плохо
скрываемым нетерпением. Он хотел пойти и, наконец, схватить Виктора.
Неллиган завел его в комнату и сказал, что сходит за бумагами. Данко не
мог усидеть. Он зашагал по пустому помещению, в котором стоял лишь стол
с телефоном. Зарешеченное окно выглядывало на вентиляционную шахту. Одна
из стенок комнаты была сделана из прозрачной толстой пуленепробиваемой
пластмассы. За ней располагалась подобная же пустая комната. И в этот
момент Данко пришло в голову, что он находится не в кабинете; это
комната свиданий с преступниками - то место, где заключенные встречаются
со своими семьями или адвокатами: каждый со своей стороны неодолимой
преграды.
рванулся обратно и, ухватившись за ручку, подергал дверью. Сквозь
матовое стекло он различил очертания усевшегося снаружи Неллигана.
Раздалось шуршание разворачиваемой газеты.
разделяющую комнату прозрачную перегородку. Звонил Ридзик.
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий
Флинт Эрик
Зыков Виталий
Корнев Павел