птица оказалась в Сицилии. Там она в конце концов стала
собственностью Виктора Амадея вскоре после его коронации
в 1713 году и была одним из его свадебных подарков невесте,
когда он женился в Шамбери после отречения от престола.
Это факт, сэр. Сам Карутти, автор "Истории царствования
Виктора Амадея ||", подтверждал его.
с собой в Турин, когда он попытался вновь занять престол.
Но как бы то ни было, в следующий раз она появляется уже
в руках испанца, который участвовал во взятии Неаполя
в 1734 году, - отца дона Хозе Монико-и-Редондо, графа Фло-
ридабланки, главного министра Карла |||. Нет никаких при-
чин сомневаться, что она пробыла в этой семье, по крайней
мере, до конца Первой Карлистской войны в 1740 году. Затем
она объявляется в Париже как раз в то время, когда туда из
Испании бежали многие карлисты. Один из них, видимо,
и привез ее туда. Неважно, кем он был, ибо совершенно ясно,
что о ее истинной ценности он и понятия не имел. Во время
Карлистской войны птицу из предосторожности покрыли
каким-то составом, после чего она превратилась в обыкно-
венную черную статуэтку. И в этом обличье, сэр, она целых
семьдесят лет переходила в Париже от одного дельца к дру-
гому-глупцы не понимали, с каким сокровищем они имеют
дело.
продолжил:
если так можно выразиться, прозябала в трущобах Парижа.
Так продолжалось до 111 года, когда греческий делец Хари-
лаос Константинидис наткнулся на нее в одной из захуда-
лых лавчонок. Харилаос быстро раскусил, что попало ему
в руки. У него поразительный нюх на такие вещи. Именно
Харилаос, сэр, проследил большую часть истории этого не-
сравненного сокровища и точно установил его происхожде-
ние. Я узнал об этом и выдавил из него почти все сведения,
хотя кое-какие детали мне и пришлось потом добавить
самому.
несмотря на невероятную стоимость самих драгоценностей,
цена вещи вырастет до баснословных размеров, если удастся
неопровержимо установить ее подлинное происхождение.
Возможно, он намеревался вести дело с одним из современных
богатых наследников старого ордена-Английским орденом
святого Иоанна Иерусалимского, прусским Иоханнитерорден|,
а то и с французским или итальянским потомками суверен-
ного Мальтийского ордена.
пуст, и вновь встал налить виски себе и Спейду.
он, наливая содовую из сифона.
вид. - Он сел, отпил большой глоток, вытер рот носовым
платком. - Чтобы обезопасить себя на время исторических
штудий, Харилаос покрыл птицу новым слоем эмали, придав
ей тот вид, который она имеет сейчас. Ровно через год после
того, как он приобрел сокола, или месяца через три после его
вынужденного признания мне, находясь в Лондоне, я про-
читал в "Таймс", что его дом ограблен, а сам он убит. Уже
на следующий день я был в Париже. - Он сокрушенно пока-
чал головой. - Птица исчезла. Бог свидетель, сэр, я просто
обезумел от ярости. Я был уверен, что никто больше не знает,
что представляет собой черная птица. Что, кроме меня, грек
не рассказал об этом никому. Из его дома было украдено
очень много вещей. Это укрепляло меня во мнении, что вор
забрал птицу вместе с остальной добычей, не подозревая о ее
настоящей ценности. Потому что, смею вас уверить, человек,
знающий истинную цену птице, не стал бы марать руки ни
о что другое, кроме разве что драгоценностей короны.
своей мысли. Открыв глаза, он сказал:
ушло семнадцать лет, чтобы напасть на след сокола, но в кон-
це концов мне это удалось. Я не из тех, кто легко отчаива-
ется. - Улыбка его стала шире. - Я хотел найти птицу и на-
шел ее. Я хочу иметь ее, и она у меня будет. - Он осушил
свой стакан, снова вытер губы и спрятал платок в карман..
Я шел по следу птицы, и он привел меня в дом русского гене-
рала Кемидова в пригороде Константинополя. Генерал поня-
тия не имел, каким сокровищем он обладает. Для него сокол
был черной эмалированной фигуркой, и только, но из-за своей
строптивости-естественной строптивости русского гене-
рала-он не захотел продать мне ее, когда я предложил ему
сделку. Возможно, я чуть переусердствовал. Не знаю. Только
знаю, что очень хотел получить птицу и боялся, как бы этот
солдафон не принялся ее исследовать и не отковырнул часть
эмали. Поэтому-то я и послал к нему... м-м-м... своих
агентов. И они, сэр, добыли птицу, но я ее так и не получил..
Он встал и с пустым стаканом подошел к столу. - Но я получу
ее. Ваш стакан, сэр.
спросил Спейд, - а генералу Кемидову
Видите ли, сэр, еще можно сказать, что птица принадлежала
королю Испании, но я не понимаю, как можно говорить
о каких-либо правах на эту вещь, кроме права фактического
обладания. - Он откашлялся. - Вещь такой ценности, пере-
ходившая из рук в руки столь необычными способами, при-
надлежит тому, кто ею владеет.
которую он держал в руках, спросил:
тующе.
время.
ный взгляд сумел бы заметить его обеспокоенность:
убежище.
чем мы приступим к обсуждению финансовых проблем,
ответьте, пожалуйста, еще на один вопрос: как скоро вы смо-
жете или, если угодно, соблаговолите получить сокола
хозяйских обязанностях. - Он повернулся к столу, налил
виски, добавил в него воду из сифона, один стакан поставил
около локтя Спейда, а другой поднял. - Итак, сэр, выпьем за
хорошую сделку и приличную прибыль, которой бы хватило
и на вас, и на меня.
разглядывая, отпил еще один большой глоток и сказал:
Выбирать вам. Или я даю вам двадцать пять тысяч долларов
сразу по получении от вас сокола и еще двадцать пять тысяч,
как только добираюсь до Нью-Йорка; или вы получаете от
меня четверть-двадцать пять процентов-того, что я вы-
ручу за сокола. Выбирайте: пятьдесят тысяч долларов почти
немедленно или же сумма гораздо больше через, скажем,