сбылась, когда стремились к ней столетиями.
в значительной мере определили философию, которую ему суждено было
претворить в действие. Он еще помнил, каков был мир до прибытия
Сверхправителей, и вовсе не желал вернуть его. Как многие разумные люди
доброй воли, он вполне способен был оценить все, что сделал Кареллен для
человечества, однако с тревогой гадал, какова же конечная цель
Попечителя. Быть может, думалось ему порой, при всем своем всеобъемлющем
уме, при всех познаниях Сверхправители по сути не понимают людей и из
лучших побуждений совершают жестокую ошибку? А вдруг, самоотверженно
преданные порядку и справедливости, решив преобразить наш мир, они не
поняли, что при этом разрушают человеческую душу?
вырождения. Саломон, сам не художник, но тонкий знаток и ценитель
искусства, понимал, что его современники ни в одной области не могут
тягаться с великими мастерами прошлого. Быть может, в дальнейшем, когда
забудется потрясение от встречи с цивилизацией Сверхправителей, все
уладится само собой. А может быть, и нет - и человеку
предусмотрительному на всякий случай следует застраховаться.
двадцать лет и несколько миллиардов фунтов - не так уж много при том,
как богат стал мир. За первые пятнадцать лет ничего не изменилось; за
последние пять произошло очень многое.
горсточку всемирно знаменитых людей искусства, что замысел его разумен и
осуществим. Они откликнулись не потому, что задуманное важно для всего
человечества, откликалось скорее некоторое честолюбие, творческое "я"
каждого. Но, когда они прониклись этой мыслью, к ним прислушался весь
мир и поддержал их сочувствием и деньгами. Так возведен был
блистательный фасад таланта и страсти, а за ним осуществляли свой план
подлинные строители Колонии.
отдельности непредсказуемо. Но, если взять достаточно человек из
основных категорий, начинают проявляться какие-то общие законы - это
давным-давно открыли общества по страхованию жизни. Нет никакой
возможности предсказать, кто именно умрет за такой-то срок, но общее
число смертей можно предвидеть довольно точно.
начале XX века математики - Винер, Рашавески. Они утверждали, что такие
явления, как экономические кризисы, последствия гонки вооружений,
устойчивость общественных групп, результаты парламентских выборов и
прочее, поддаются чисто математическому анализу. Серьезную трудность тут
представляет огромное количество переменных величин, причем многие из
них весьма сложно выразить в числовых понятиях. Нельзя просто начертить
серию кривых и заявить безоговорочно: "Когда будет достигнута эта линия,
начнется война". И нельзя начисто сбрасывать со счетов полнейшие
неожиданности - к примеру, убийство важнейшего политического деятеля или
следствия какого-нибудь научного открытия, а тем более - стихийных
бедствий вроде землетрясений или наводнений, а между тем такие события
могут решающим образом повлиять на большие массы людей и целые пласты
общества.
позволяют достичь многого. Задача была бы невыполнимой, если бы не
помощь громадных вычислительных машин, способных за несколько секунд
сделать расчеты, на которые иначе пришлось бы затратить труд тысяч
людей. Их-то помощью всемерно и пользовались те, кто создавал план
Колонии.
климат для растения, которое они жаждали взлелеять, - быть может, оно
расцветет, а может быть, и нет. Как сказал однажды сам Саломон: "Мы
можем быть уверены в таланте, но о гении остается только молиться".
Были, однако, все основания надеяться, что в столь насыщенном растворе
начнутся любопытные химические реакции. Мало кто из художников
процветает в одиночестве, зато какие живые искры высекает столкновение
умов, объединенных сходными интересами.
области скульптуры, музыки, литературной критики и кино. Еще рано было
судить, оправдают ли историки надежды своих вдохновителей, которые
откровенно стремились вновь пробудить в человечестве гордость за былые
свои свершения. Живопись пока что прозябала, подтверждая этим взгляды
теоретиков, которые полагали, что у статичных, плоскостных форм
искусства нет будущего.
что в самых выдающихся произведениях искусства, созданных колонистами,
важнейшую роль играет время. Даже скульптура редко оставалась
неподвижной. Загадочные изгибы и извивы творений Эндрю Карсона медленно
изменялись на глазах зрителя, согласно сложному замыслу, быть может, не
совсем понятному и все же увлекающему. А сам Карсон утверждал, и в этом
есть доля истины, что довел до логического завершения абстрактные
композиции прошлого века и тем самым сочетал скульптуру с балетом.
что можно назвать "протяженностью времени". Каков самый краткий звук,
доступный нашему восприятию, - и каков самый долгий, который не успевает
наскучить? Можно ли менять эти величины, варьируя силу звука или
преобразуя оркестровку? Подобные вопросы обсуждались бесконечно, и
доводы тут были не просто теоретические. Из этих споров родилось
несколько на редкость интересных произведений.
его поистине неограниченными возможностями. Сто лет минуло со времен
Диснея, а чудеса этого самого гибкого и выразительного из искусств все
еще не исчерпаны. Оно может оставаться и чисто реалистическим, и тогда
плоды его неотличимы от обыкновенной фотографии, к величайшему презрению
поборников абстрактной мультипликации.
которая пока что создала меньше всего. Эти люди добивались "полного
слияния". Ключ к их работе дала история кино. Сначала звук, затем цвет,
затем стереоскопия и наконец синерама шаг за шагом приближали старинные
"движущиеся картинки" к подлинной жизни. Чем же это кончится? Без
сомнения, можно достичь большего: зрители забудут, что они только
зрители, и сами станут участниками фильма. Для этого пришлось бы
воздействовать решительно на все чувства, а пожалуй, подключить и
гипноз, но многие считали, что это вполне осуществимо. Если цель эта
будет достигнута, невообразимо богаче станет жизненный опыт человека.
Каждый сможет стать хотя бы на время кем угодно другим и пережить все
мыслимые и немыслимые события и приключения, подлинные или воображаемые.
Можно даже превратиться в растение или животное, лишь бы удалось уловить
и записать чувственные восприятия не только человека, но любого живого
существа. И когда "программа" кончится, у зрителя останется воспоминание
столь же яркое, как о любом событии, пережитом на самом деле, - попросту
неотличимое от действительности.
затея не удастся. Но в глубине души и они понимали: раз наука считает
что-то осуществимым, в конце концов это неизбежно сбудется...
тем, чем были бы Афины античных времен, обладай они вместо рабов
машинами и вместо суеверий наукой. Но еще слишком рано было судить,
увенчается ли опыт успехом.
не интересовали ни эстетика, ни наука - два главных предмета, которые
поглощали его родителей. Но по сугубо личным причинам он всей душой
одобрял Колонию. Его околдовало море, до которого, в какую сторону ни
пойдешь, всего-то считанные километры. Почти всю свою короткую жизнь
Джеффри провел далеко от любых берегов и еще не освоился с новым,
удивительным ощущением, когда вокруг - вода. Он хорошо плавал и нередко,
захватив ласты и маску, в компании сверстников отправлялся на велосипеде
исследовать ближнюю мелководную лагуну. Сперва Джин беспокоилась, а
потом несколько раз ныряла и сама, после чего перестала бояться моря и
его странных обитателей и позволила сыну развлекаться, как угодно, при
одном условии: никогда не плавать в одиночку.
золотистая красавица собака породы ретривер по кличке Фэй; хозяином ее
считался Джордж, но ее редко удавалось отозвать от Джеффри. Эти двое не
разлучались целыми днями, не разлучались бы и ночью, но тут Джин была
непреклонна. Лишь когда Джеффри уезжал из дому на велосипеде, Фэй
оставалась дома - лежала у порога, ко всему равнодушная, уронив морду на
передние лапы, и неотрывно смотрела на дорогу влажными скорбными
глазами. Джордж бывал этим несколько уязвлен, Фэй и ее родословная
обошлись ему в кругленькую сумму. Видно, надо дождаться следующего
поколения - оно ожидается через три месяца, и лишь тогда у него появится
своя собственная собака. У Джин на этот счет были другие взгляды. Фэй
очень мила, но, право же, в доме можно обойтись и без второй собаки.
Да и неудивительно: до сих пор она во всем мире только и видела
пластиковые стенки своей кроватки и еще даже не подозревала, что за
этими стенками существует какая-то Колония.
Буджолд Лоис
Березин Федор
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Зыков Виталий