откинулся на спинку легкого, ажурного стульчика.
Петров, - все свое жалованье я тратил на цветные пастельки для детишек -
покупал в Казани, в лавке Пирятинского, и на книги. Среди тех потрепанных
томов, что я приобретал у букинистов, мне попался Ламброзо, "Гениальность
и помешательство"...
Семигановский - вы правильно назвали начальника саратовской охранки - все
знает о нашей группе, полный провал, никто не уцелел, рассажали по камерам
всех до одного во главе с Осипом...
посмотрел на Савинкова, словно бы ища у него поддержки.
несколько умалишенный, это от папы-прокурора, он был кровожаден, ненавидел
революцию и очень ее боялся... Но отчего же вы лишаете Сашу права на
фантазию?
гибнет:
знали, что Ипполита Тэна вам не дадут ни в коем случае? Или хотели попасть
в карцер?
койки, такое значительно более правдоподобно.
таким же образом.
Сразу же?
потом стал плакать и звать Машу.
вставай, и все...
врача к вам не приводили?
докладывать начальству о поведении человека, заключенного в карцер... А в
тюремной книге нет никаких записей... Первая появилась лишь двадцать
третьего, Александр Иванович...
обвинять меня в провокации, черт с вами. Печатайте в ваших журналах.
Только добавьте: "Я обвиняю "хромого" на основании материалов, полученных
мною от саратовских тюремщиков. Других улик у меня нет". Валяйте.
обвинять С а ш у в провокаторстве на основании ваших сведений... Они
совершенно недоказательны. Это тень на ясный день. К тому же ни один из н
а ш и х не был провален, а смысл и цель провокации состоит в том, чтобы
сажать и убивать революционеров...
не пригрела у себя на груди второго Азефа. Данные, которыми я располагаю,
пришли от революционеров, от чистейших людей...
пошел на бульвар, - пальтишко старенькое, локти протертые, косолапит, и
каблуки стоптаны, словно клошар какой, право.
два "пастисса" и спросил:
был так груб при вас с Зоей, в которую вы были влюблены?
того как вы ее домой проводили, на третий этаж доковыляли, чтоб кто, спаси
бог, не обидел любимую... А она - ко мне в кровать. А я предателей не
терплю, Саша, - в любви ли, в терроре - все одно... Поэтому я и был с ней
так резок при вас. Думал -
поймете, сделаете выводы... А вы оскорбились, зло на меня затаили...
предложение продолжить работу в терроре. Это для нас особенно ценно
теперь, когда от революции отшатнулось большинство из тех, кто ранее
составлял ее слепую, фанатичную силу... Но, как понимаете, после Азефа мы
вынуждены проверять каждого, кто вносит такое предложение...
испытывая какое-то радостное чувство близости к тому, кого он недавно еще
считал своим заклятым врагом.
пиджака за конвертом, медленно достал оттуда фотографический оттиск и
протянул Петрову: - Поглядите,. Саша. Это здесь легко делается - надо
только знать, где интересующий нас человек живет и кто из почтальонов
обслуживает его участок. Почтальоны бедные люди, они легко дадут
ознакомиться с письмом, тем более отправленным не во Францию, а в Россию,
мифическому присяжному поверенному Рохлякову.
ведь всюду есть свои люди. Теперь все зависит от вас: либо я передаю это
письмецо - вместе с вашим же обращением в ЦК о терроре Владимиру Львовичу
- для идентификации почерка и распубликования в мировой печати сообщения о
вас, втором Азефе, либо вы рассказываете мне правду.
совершенно чужим, незнакомым ему фальцетом:
убить Герасимова.
Герасимова, ибо тот знал от Азефа про партию то, что было неведомо никому
более; Петров упал как с неба; пора невезения кончилась, прощай, Александр
Васильевич!
стражников Александрова: Пригодия (вахмистр), Аксенов, Лукашук, Якимчук и
Фрейман (писарь в канцелярии)". Штатские агенты охранки, получающие
тридцать рублей в месяц жалованья и почти десять рублей постоянных доходов:
1908 года, обвинявшийся в принадлежности к ППС в качестве агитатора, был
якобы освобожден на поруки 30 апреля и в этот же день поступил в охранку.
Люцинский, арестованный 30 января 1909 года, обвинялся в принадлежности к
ППС в качестве члена местного Островецкого комитета, освобожден 11 мая и в
тот же день поступил в охранку.
арестован весной 1908 года; был связан веревкой и отведен в охранку;
вечером за городом, в поле, его подвергли побоям, настойчиво требуя, чтобы
он сознался в приписываемых ему деяниях. Когда избиение не дало
результатов, его привязали к дереву, пугая, что, если он не сознается, его
тут же расстреляют. Но и этим они ничего не добились, и Романовского
отправили в сандомирскую тюрьму, где он находится и теперь.
город и подвергали избиениям за отказ признать себя виновным в
принадлежности к ППС. На следующий день его вызвали на допрос, но и на
этот раз охранка не добилась желанных результатов. После этого вечером
было повторено то же, что и накануне, и Орловского довели до такого
состояния, что он уже не мог двигаться.
Флинт Эрик
Роллинс Джеймс
Земляной Андрей
Афанасьев Роман
Белов Вольф
Шилова Юлия