Чтение 293–й страницы книги ~Виконт де Бражелон или десять лет спустя~

Пелисон удивленно посмотрел на Фуке, мысли которого направились те-
перь совсем по другому руслу.

- Так что же, - спросил Лафонтен, - как обстоит дело с моими перего-
ворами?

- Замечательно, мой милый поэт.

- Все это так, но нередко человек хвастает, будто готов купить ло-
шадь, а на поверку у него не оказывается денег, чтобы заплатить за уз-
дечку, - заметил Гурвиль.

- Ванель, пожалуй, откажется, если мы поймаем его на слове, - вставил
аббат Фуке.

- Вам приходят в голову подобные мысли лишь потому, что вы не знаете
развязки моей истории, - снова начал Лафонтен.

- А, есть и развязка? Что же вы тянете? - воскликнул Гурвиль.

- Semper ad adventum [38], не так ли? - сказал Фуке тоном вельможи,
который позволяет себе искажать цитаты.

Латинисты зааплодировали.

- А развязка моя, - вскричал Лафонтон, - заключается в том, что этот
упрямец Ванель, узнав, что мой путь лежит в Сен-Манде, умолил меня прих-
ватить его вместе с собой.

- О, о!

- И устроить ему, если возможно, свидание с монсеньером. Он сейчас
дожидается на лужайке Бель-Эр.

- Словно жук.

- Вы говорите это, Гурвиль, имея в виду его усики. Ах вы, злостный
насмешник!

- Господин Фуке, ваше слово!

- Мое слово? По-моему, не подобает, чтобы муж госпожи Ванель просту-
дился у меня на пороге; пошлите за ним, Лафонтен, раз вы знаете, где он
находится.

- Я сам отправлюсь за ним.

- И я с вами, - заявил аббат Фуке, - и понесу мешки с золотом.

- Прошу без шуток, - строго сказал Фуке. - Дело серьезное, если тут и
впрямь есть настоящее дело. Но прежде всего давайте будем гостеприимны.
Попросите от моего имени извинения у этого милого человека и передайте
ему, что я весьма огорчен, заставив его дожидаться, но ведь я не знал о
его приезде.

Лафонтен побежал за Ванелем. За ним поспешил Гурвиль, и это оказалось
весьма кстати, так как поэт, отдавшись своим вычислениям, сбился с пути
и направился было к Сен-Мару.

Через четверть часа Ванель уже входил в кабинет суперинтенданта, тот
самый кабинет, который вместе со всеми смежными помещениями мы описали в
начале нашего повествования.

Увидев Ванеля, Фуке подозвал Пелисона и в течение нескольких минут
что-то шептал ему на ухо.

- Запомните хорошенько, - сказал он ему, - проследите за тем, чтобы в
карету было уложено все серебро, посуда и все драгоценности. Возьмите
вороных лошадей, пусть ювелир отправится вместе с вами. Задержите ужин
до приезда госпожи де Бельер.

- Надо бы предупредить госпожу де Бельер, - предложил Пелисон.

- Не к чему. Я сам позабочусь об этом.

- Отлично.

- Идите, друг мой.

Пелисон ушел, не очень-то хорошо понимая, в чем дело, но, как это бы-
вает с преданными друзьями, исполненный доверия к воле того, кому он
привык подчиняться во всем. В этом сила избранных душ. Недоверие -
свойство низких натур.

Ванель склонился перед суперинтендантом. Он собрался было начать
длинную речь.

- Садитесь, сударь, - обратился к нему Фуке. - Кажется, вы хотите ку-
пить мою должность?

- Монсеньер...

- Сколько вы можете заплатить за нее?

- Это вам, монсеньер, надлежит назвать сумму. Я знаю, что вам уже де-
лали известные предложения.

- Мне говорили, что госпожа Ванель оценивает мою должность в миллион
четыреста тысяч?

- Это все, чем мы с нею располагаем.

- Вы можете расплатиться наличными?

- У меня нет с собой денег, - отвечал наивно Ванель, приготовившийся
к борьбе, хитростям, к шахматным комбинациям и озадаченный такой просто-
той и величием.

- Когда же они будут у вас?

- Как только прикажете, монсеньер.

Он трепетал при мысли, что Фуке, быть может, издевается над ним.

- Если б вам не нужно было возвращаться ради денег в Париж, я бы ска-
зал - немедленно...

- О монсеньер!..

- Но, - перебил суперинтендант, - отложим расчеты и подписание дого-
вора на завтра.

- Пусть будет по-вашему, - согласился оглушенный и похолодевший Ва-
нель.

- Итак, на шесть часов утра, - добавил Фуке.

- На шесть часов, - повторил Ванель.

- Прощайте, господин Ванель. Передайте вашей супруге, что я целую ей
ручки.

И Фуке встал.

Тогда Ванель, с налившимися кровью глазами и потеряв голову, произ-
нес:

- Монсеньер, итак, вы даете честное слово?

Фуке повернул к нему голову и спросил:

- Черт подери, а вы?

Ванель смешался, вздрогнул и кончил тем, что робко протянул руку. Фу-
ке благородным жестом протянул навстречу свою. И честная рука на секунду
коснулась влажной руки лицемера. Ванель сжал пальцы Фуке, чтобы убедить
себя в том, что это не сон. Суперинтендант едва приметным движением ос-
вободил свою руку.

- Прощайте, - сказал он Ванелю.

Ванель попятился к двери, торопливо прошел через приемные комнаты и
исчез за порогом дома.

VII

СТОЛОВОЕ СЕРЕБРО И БРИЛЬЯНТЫ Г-ЖИ ДЕ БЕЛЬЕР

Отпустив Ванеля, Фуке на минуту задумался.

"Чего бы ни сделать для женщины, которую когда-то любил, - все не бу-
дет чрезмерным. Маргарита жаждет стать прокуроршей. Почему бы и не дос-
тавить ей этого удовольствия? А теперь, когда самая щепетильная совесть
не могла бы меня ни в чем упрекнуть, отдадим свои помыслы той, которая
любит меня. Госпожа де Бельер, наверное, уже на месте".

И он взглянул в направлении потайной двери. Тщательно заперев каби-
нет, он открыл ее, спустился в подземный ход, который вел из его дома в
Венсенский замок, и поспешно отправился по этому коридору к обычному
месту их встреч.

Он даже не предупредил свою подругу звонком, так как знал, что она
никогда не опаздывает на свидания.

Маркиза и в самом деле опередила его и ждала. Суперинтендант посту-
чал, и она тотчас же подошла к двери, чтобы взять просунутую под нее за-
писку.

"Приезжайте, маркиза. Вас ожидают к ужину".

Оживленная и счастливая г-жа де Бельер села в карету на Венсенской
аллее и через несколько мгновений протянула руку Гурвилю, который, чтобы
доставить удовольствие своему начальнику и министру, ожидал ее во дворе
на крыльце.

Она не заметила, как во двор влетела разгоряченная, вся в белой пене
вороная упряжка Фуке, доставившая в Сен-Манде Пелисона и того самого
ювелира, которому она продала свою посуду и драгоценности. Пелисон ввел
его в кабинет, где все еще находился Фуке.

Суперинтендант поблагодарил ювелира за то, что он сохранил, как если
бы дело шло о закладе, сокровища, которые имел право продать. Он бросил
взгляд на общую сумму счета: она достигала миллиона трехсот тысяч лив-
ров. Затем, устроившись возле бюро, он выписал чек на миллион четыреста
тысяч, подлежащий оплате наличными из его кассы на следующий день до по-
лудня.

- Целых сто тысяч прибыли! - вскричал ювелир. - Ах, монсеньер, как вы
щедры!

- Нет, нет, сударь, - сказал Фуке, потрепав его по плечу, - бывает
порой деликатность, которую оплатить невозможно. Прибыль приблизительно
та же, какую вы могли бы извлечь, продав эти вещи; но за мною также про-
центы.

С этими словами он снял со своего кружевного манжета усыпанную
брильянтами запонку, которую этот же ювелир неоднократно оценивал в три
тысячи пистолей, и обратился к нему:

- Возьмите же это на память, и до свидания. Вы человек исключительной
честности.

- А вы, монсеньер, - воскликнул глубоко тронутый ювелир, - вы славный
вельможа!

Фуке выпустил достойного ювелира через потайную дверь и пошел
навстречу г-же де Бельер, уже окруженной гостями.

Маркиза, всегда очаровательная, в этот день была ослепительно хороша.