тяжелую влагу; все, готов:
- все ясно, четко и логично. Но стоит мне остаться одному или, того хуже,
попасть к тем, как голова начинает взрываться, рвань в глазах, отчаянье...
Как мне поступать, Александр Васильевич? Давайте ставьте спектакль...
вовремя прибыл к вам в Париж, вот тогда бы мы получили спектакль... А
сейчас надо строить к о м б и н а ц и ю... Это пострашнее, Александр
Иванович... Если она пройдет так, как мы задумаем, вы станете прижизненной
легендой русского демократического движения... Если погибнем - тоже войдем
в историю...
получится, тогда грош нам цена, насекомые, а не люди...
произнес Петров. - И Василю тоже. Они без Савинкова, без его утверждения,
ничего делать не станут, а тем более менять план. Сказано: привести в
исполнение приговор против Герасимова. Точка. Если излагать им вашу
задумку, ждать ответа из Парижа, я сорвусь, не выдержу.
как можно скорее... Завтра к вам придет Карпов. Или пришлет кого, не знаю,
в деле его не видел... Связь станем поддерживать через Доброскока. Фамилию
его забудьте, не надо вам ее помнить, разве что в случае уж самой крайней
нужды... "Коля" - вот и все его имя... Чтобы гарантировать вашу
безопасность после того, как Курлов, Виссарионов и Карлов будут устранены,
"Коля" познакомит вас с людьми, которые обеспечат ваш отход... Ну, а
теперь к делу... Его конструкция видится мне следующим образом...
накрыл роскошный стол, перед агентом стелился, говорил, что слыхал о нем,
еще когда служил в Ростове; "ну, вас и боялись, гроза бюрократии, человек
совершеннейшего бесстрашия и пронзительного ума".
предупреждал, словно в воду глядел: "Когда один хвалит - это наплевать и
забыть!
достоянием первых полос всех газет мира, - не верьте: комбинируют, м н у
т, готовят для себя!"
серьезный разговор без тоста?! Я хочу поднять свой бокал за вас, Александр
Иванович.
кубок поднимает!" А кто поднимал свой кубок? Петр Первый! Хоть и виноват
он перед Русью, что иностранщину к нам пустил, но без него шведов бы мы
столь сокрушительно не разгромили, тут нельзя на него грешить... И за кого
же он поднимал свой кубок? За поверженных врагов, которые на самом деле
были его учителями. Вы тоже были одним из моих учителей, Александр
Иванович...
жизнь. И учили вы меня не только жестокости, но и благоразумию. И вы и я -
русские люди, у нас одна боль: Русь-матушка, об ней думаем, ей служим...
Раньше вы это делали так, как полагали нужным, ныне поняли, что оба в
ответе за родину, а это залог успеха. Спасибо вам за мужество и честность,
Александр Иванович...
засмалил папироску, то и дело разминая ее в тонких пальцах, словно бы
щупал, нет ли в ней чего спрятанного, - тюремная привычка искать записку;
только в тюрьме не затягивался, в Париже начал с м а л и т ь.
отменные, кишки сальцом обволочет, никакая водка не проймет.
Карпова - в общем-то открытое, добродушное - сразу же сделалось для него
отталкивающим, даже какое-то "хрю-хрю" услыхал; пьянеть нельзя, сказал он
себе, ночью напьюсь, у Герасимова, с тем можно, в глаза не льстит.
чтоб работа у нас шла, как говорится, душа в душу. Я за с в о и х жизнь
готов отдать, Александр Иванович... Если деньги нужны, документы, что иное
- сразу ко мне, без всяких там цирлих-манирлих...
сначала давайте обговорим дело. Вы ж меня не просто так в этот номер
пригласили...
сердца принять, чтобы по-нашему, по-русски, все было широко...
этот спектакль с полковником ему угоден. - Свое возьмем, когда кончим
дело...
сегодня почти не спал, оттого что ночь провел у генерала Герасимова...
тогда и выскользнул...
бомбистах?
Герасимов подбивал поставить а к т против генерала Курлова...
заметил, как в глазах у Петрова что-то метнулось и рот поволокло влево, но
не придал этому должного значения - так ошеломило его сообщение агента.
произнес Петров.
жандармский генерал подбивал бом... подбивал...
бомбиста"...
Савинкова, заключил Петров, усмехнувшись.
хоть как-то выиграть время и собраться, спросил Карпов. - Предложил вам
ставить а к т против генерала Курлова?
сотрудника секретной полиции...
могу поверить!
Виссарионов на смех поднимет...
мистификация? Тот, словно бы заметив, как полковник растерялся, спросил с
хорошо сыгранной яростью:
жить на чужбине без средств и связи, оставленным на произвол судьбы.
Думаете, я это смогу простить? Да никогда! И отомстить я Герасимову могу
лишь с вашей помощью...
кто будет с ним, - ну, Виссарионова, Комиссарова... может, придет и...
тон. - То есть как это согласитесь?! Без моей санкции вы ни на что не
согласитесь!
справившись с судорогой, он продолжил:
вы ничего не сможете предпринять, покуда не убедитесь в правоте моих
слов... А убедиться в этом можно, если вы и ваши начальники все услышат
своими ушами... Снимите мне квартиру... Филеров своих уберете: Герасимов
большого уровня мастер, он ваших соглядатаев за версту разглядит, я
приглашу его на квартиру для решающего разговора... А за полчаса перед
тем, как он туда прибудет, в соседней комнате, - пусть только квартиру
подберут с фанерной перегородочкой, чтоб все было слышно, - расположатся
Курлов, Виссарионов и вы. И станете свидетелями нашего с Герасимовым
разговора... Я ему ни "да", ни "нет" еще не сказал, он уговаривать меня
будет... Ежели вас интересуют особые вопросы к Герасимову, могу их выучить
заранее и поставить их во время нашей встречи...
таких еще в России не было, - тем не менее ощущал, как все сильнее и
сильнее дрожат пальцы; в ушах слышались слова маменьки: "Паны дерутся, у
холопов чубы трещат"; с тоской вспомнил работу в Ростове; вот благодать-то
была, хозяин-барин, что хочу, то и ворочу, столицы далеко, губернатор -