штаны, испачканные или, точнее, пропитанные грязью; его рубашка распахнута
на худой груди, чересчур широкой для человека его роста; у него черный,
грязный, засаленный узкий галстук, не скрывающий омерзительные уродливые
сочленения на его шее, которые настолько неудачно пригнаны друг к другу, что
голова то и дело никнет влево; его руки с толстыми пальцами грязны, они
всегда угрожающе размахивают, грозят кулаками, а в перерывах между угрозами
ерошат сальные волосы. Все это вместе, то есть туловище великана на ножках
карлика, вызывало отвращение, и потому первым движением любого человека при
виде этого чудовища было отвернуться; однако пока голова отворачивалась,
глаза успевали на мгновение задержаться и во всем его облике прочитать: 2
сентября! - и уж тогда человек не мог отвести взгляда и в ужасе замирал,
словно увидев голову Медузы.
своей стороны обвиняли жирондистов в попытках федерализма.
противоположных скамьях Собрания: Бийо и Жильбер; Жильбер - на крайней
справа, между Ланжюине и Керсеном; Бийо - на крайней слева, между Тюрио и
Кутоном.
Конвента; они пришли торжественно отречься от власти и передать свои
полномочия в руки своих последователей.
поднялся на трибуну и взял слово.
свою деятельность; оно вручает вам бразды правления.
без которой французы не могут жить; законы - самое надежное основание для
свободы; мир - единственную цель войны.
Дельфийского храма; вам же предстоит начертать их по всей французской
земле".
3 сентября! Оно оставляло Францию в состоянии войны с двумя северными
державами, в состоянии гражданской войны в Вандее, с долгом в два миллиарда
двести миллионов ассигнаций и победой при Вальми, одержанной накануне, о
которой, однако, еще не всем было известно.
секретарями: из шести человек - пять жирондистов.
хотел установления Республики; правда, на одном из собраний у г-жи Ролан
жирондисты решили, что пойдут на дискуссию об изменениях в правительстве
только в свой час, в свое время, в своем месте, иными словами, - когда они
завладеют исполнительными комиссиями, а также учредительной комиссией.
месте военных действий вели еще более значительное сражение!
членов будущего Собрания обедали в Пале-Рояле; они решили, что завтра бросят
своим врагам слово Республика.
мы окажемся первыми, кто его произнес; если же они его отклонят, они тоже
пропали, потому что, противодействуя этому страстному желанию народа, они
будут захлестнуты непопулярностью, которую мы обрушим на их голову.
Собрания новому, Колло д'Эрбуа попросил слова.
следующее: пусть первым же своим декретом только что созванное Собрание
упразднит королевскую власть.
Они потребовали спросить сначала мнение народа.
Чего тут обсуждать, когда все и так согласны? Короли в моральном отношении -
то же, что чудовища в отношении физическом; королевские дворы - центры всех
преступлений; история королей - мартиролог наций!
короткую, но энергичную речь, посвященную истории монархии. Мало кто знал
его имя: его звали Грегуар.
монтаньяров.
Верньо. - Декрет не нуждается в мотивировках; после событий Десятого
августа, послуживших преамбулой вашего декрета об упразднении монархии, это
будет история преступлений Людовика Шестнадцатого!
монархии, а жирондисты предложили установить Республику.
единодушного голосования.
того, чтобы уйти от прошлого, но и готовы были окунуться в неизвестность из
ненависти к уже известному.
узаконивание долгой борьбы, которую народ вел со времени коммун; это
означало оправдание Жакерии, восстания майотенов, Лиги, Фронды, Революции;
это означало передачу венца толпе в ущерб интересам монархии.
каждого свалилась тяжесть трона.
провозгласили настоящую республику, ради которой и пожертвовали революцией.
оказывать влияние на весь мир.
призывали к Революции без насилия те, кто на следующий же день расшибет себе
лоб о триумвират Дантона, Робеспьера и Марата - жирондисты, - были на
вершине счастья! Республика была самой заветной их мечтой; благодаря им на
руинах двадцати столетий был только что создан образец политического
института власти. При Франциске I и Людовике XIV Франция была Афинами;
теперь же она становилась Спартой.
Верньо, Гаде, Луве, Петион, Буайе-Фонфред, Барбару, Жансоне, Гранжнев,
Кондорсе - не пройдет и года, как они соберутся все вместе на другом
банкете, по-своему более торжественном, чем этот! - однако в эту минуту
никто не задумывался о грядущем, закрывая глаза на то, что ждет его в
будущем и сознательно набрасывая покров неизвестности на необъятный океан,
куда все они вступали и откуда уже доносился рев Мальстрема из скандинавских
баллад, который должен был поглотить если не весь корабль, то по крайней
мере его команду.
она так и стояла у них перед глазами: молодая Республика в шлеме и с копьем
Минервы; чего еще им было желать?
обменивались соображениями, свидетельствовавшими об их самоотверженности;
люди эти говорили о своей жизни как о вещи, им уже не принадлежавшей; она
была в руках нации. Они оставляли себе честь, и только; впрочем, в случае
необходимости они были готовы пожертвовать ради нации и честным именем.
уже видели, как перед ними открываются безоблачные и бесконечные дали; это
были молодые горячие головы, те самые, что только вчера вступили в эту
борьбу, самую волнующую из всех, - борьбу с трибуны: это были Барбару,
Ребекки, Дюко, Буайе-Фонфред.
прежде чем пройти свой путь до конца; это были те, кто пережил суровые дни
Законодательного собрания; среди них были такие, как Гаде, Жансоне,
Гранжнев, Верньо.
путешествия, и понимали, что скоро популярность им изменит; улегшись в тени
едва появившейся листвы на древе Республики, они печально спрашивали себя,
стоит ли подниматься, снова перепоясываться и брать в руки посох, и все ради
того, чтобы споткнуться о первое же препятствие; таков был Ролан, так Думал
и Петион.
автором, кто мог в будущем заняться усовершенствованием юной Республики?
Верньо.
губам.
свежая роза, едва распустившаяся, словно новая эра, в которую все они
вступали; она сняла розу и, подобно древней афинянке, бросающей розовые
лепестки в кубок Перикла, оборвала с цветка лепестки и опустила их в бокал