Зина словно не слышит и подчеркнуто смотрит куда-то поверх его
головы. Я представил ее гостям просто, как нашу лаборантку, но,
наверное, они бы сильно удивились, узнав, что эта миловидная
девушка с модной прической, которую она ухитряется сохранять в
полной красе даже здесь, в пустыне, ведает у нас электрической
разведкой и скоро станет кандидатом технических наук.
болтовню гостя, не поднимая седеющей головы, и по всегдашней
привычке что-то рисует в своем блокноте. Заглянув в блокнот, я
вижу целую кавалькаду забавных карикатур, весьма красноречиво
выражающих его отношение к тому, что он слышит, -- и поскорее
тороплюсь отвернуться, чтобы совсем невежливо не расхохотаться.
собираемся дальше делать. Его болтливость как-то не внушала
особого доверия, поэтому я рассказал о наших планах очень коротко
и в самых общих чертах. Но его вопросы показывали, что в
археологии Вудсток, во всяком случае, разбирается и в курсе всех
работ, ведущихся в зоне затопления.
опрокидывая в рот последнюю рюмку и с явным сожалением отодвигая
в сторону опустевшую бутылку. -- А... пирамида Хирена вас не
интересует?
обследована, никаких сюрпризов, по-моему, не таит и вообще даже
не включена в число объектов, требующих дополнительного
исследования.
оставил нам никаких надежд на новые открытия, -- торопливо
согласился Вудсток. -- Всетаки старики умели работать, есть чему
у них поучиться.
Афанасопуло смотрел и молчал, а Вудсток бормотал на ходу:
нескрываемо равнодушным тоном, что у меня настроение окончательно
испортилось. Я и сам прекрасно понимал, что наши находки не
представляют особой ценности, но все-таки от коллегархеологов
ожидал большего понимания.
визитеры поднялись на свою баржу, и она тотчас же отчалила.
Накрашенная девица кокетливо помахала нам на прощание. Скоро
баржа исчезла в сверкающей дали, оставив на душе какое-то смутное
чувство непонятной тревоги и сожаления о впустую потраченном дне.
вопрос, в котором, собственно, не было ничего особенного, так
растревожил меня. Но он воткнулся занозой, и пирамида Хирена
теперь не выходила у меня из головы. Может быть, оттого, что я
нет-нет да задумывался о ней нередко и прежде, и теперь вопрос
Вудстока заново растревожил мои мысли?
ясно, как считали многие и как я старался уверить себя?
нашему земляку, русскому египтологу Василию Павловичу
Красовскому. Может показаться странным, что она так долго
оставалась неизвестной, -- ведь пирамида не иголка. Но ее никто и
не искал в здешних краях: все пирамиды, давно открытые и
описанные археологами, находятся в нижнем течении Нила,
поблизости от древних столиц -- Мемфиса и Фив. А к тому же
пирамида Хирена была ловко замаскирована строителями под
природный холм. Она невысока, всего около пятнадцати метров,
почти до самой вершины засыпана песком, да Я верхушка ее имеет
неправильную форму, скорее напоминающую скалу, разрушенную
ветром. И только Красовский впервые заинтересовался этой скалой,
торчавшей из песка, и, к своему удивлению, обнаружил, что такую
форму ей, несомненно, придали человеческие руки и, вероятно,
вовсе не случайно, а именно в целях маскировки.
под ним настоящую пирамиду из громадных глыб местного песчаника.
том, кто и почему именно построил такую странную пирамиду в
далеком, глухом месте, среди песков Нубийской пустыни. Кто в ней
погребен?
Красовскому никак не удавалось проникнуть внутрь загадочной
пирамиды. Она не имела входа.
еще со времен легендарного Имхотепа, строителя первой ступенчатой
пирамиды, вход обычно устраивали с северной стороны. Конечно,
опасаясь грабителей, его старались всячески замаскировать. Он мог
потом вывести в запутанный лабиринт ложных ходов и коридоров, и
надо было внимательно осматривать каждую пядь их стен, чтобы
обнаружить другой, потайной вход. Строители пирамид прямо-таки
изощрялись, придумывая ложные ходы и ловушки, подстерегавшие
грабителей на всем пути к заветной погребальной камере. Но все
равно входные двери пирамиды следовало искать на ее северной
стороне.
стену пирамиды, тщательно исследовал чуть не с лупой в руках все
стыки между облицовочными плитами, подогнанными одна к другой так
мастерски, что невозможно было просунуть между ними даже иголку,
и не обнаружил никакого намека на вход.
Небольшие средства, которыми располагал исследователь, таяли
значительно быстрее, чем отгребался песок, -- ветер упрямо
наносил его снова из безбрежной пустыни. И снова нет намека на
вход...
внутрь странной пирамиды напролом, долбить в ее толще новый вход.
Он надеялся, что пробитая таким образом штольня рано или поздно
наткнется на один из внутренних коридоров пирамиды, который и
выведет его к центральной погребальной камере.
сантиметр продвижения вперед давался с огромным трудом. Врубаться
в прочный известняк в тесной и душной штольне приходилось, в
сущности, теми же примитивными орудиями, что и рабам древнего
Египта, построившим некогда эту пирамиду. Красовский, не
отличавшийся крепким здоровьем, трудился в штольне наравне со
своими рабочими, и его несколько раз выносили оттуда замертво,
потерявшего сознание от усталости и перегрева.
удачно, потому что лишь через три месяца, прорубив проход в
двенадцать метров длиной, Красовский, наконец, добрался до одной
из внутренних талерей.
далеко. Пришлось преодолеть несколько завалов, дважды Красовский
попадал в опасные ловушки, одна из которых едва не погубила его.
Тоннель имел несколько ложных разветвлений, и на то, чтобы
обследовать каждый из них и убедиться, что он никуда не ведет и
кончается тупиком, тоже уходило время.
постепенно приближается по этому запутанному лабиринту темных
переходов к центру пирамиды, к заветной погребальной камере. И
тут, уже в последнем коридоре, который привел его прямо к
погребальному покою, археолога поджидало самое тяжкое
разочарование: он увидел, что его давно опередили древние
грабители.
ценности, золото, и, может быть, благодаря этому сохранились
какие-нибудь малоценные предметы, которыми они погнушались. Или
вдруг, на счастье исследователя, в самый последний момент
кто-нибудь вспугнул грабителей, и они покинули пирамиду, так и не
успев разграбить ее до конца, -- подобные случаи известны.
понял, что последние робкие надежды рушатся полностью и
бесповоротно.
Посреди нее стоял саркофаг из черного гранита. И он тоже был
пуст. Рядом валялась на полу тяжелая гранитная крышка. Осмотрев
тщательно саркофаг, Красовский понял: грабители тоже оказались
обманутыми. И они нашли саркофаг совершенно пустым. Это был
кенотаф -- ложное погребение.
и его труды и надежды оказались напрасными.
строителями, Красовский нашел маленькую статуэтку из красноватого
песчаника. Такие скульптурные фигурки покойного клали обычно в