пассажирам.
вначале женщинам.
появился в отсеке. С ним пришли еще несколько парней пример-
но его возраста.
Венере?
дит.
свою психику спокоен.
руг..."
разглядывая мой курсантский значок, - а они из этого такое
раздули...
него испортился вездеход. Там, знаешь, привод компрессора...
теплон был! На нашем куполе все антенны расплавились...
чернота пошла. И тут он проезжает мимо.
терплю бедствие. А тот будто и не слышит. Проехал, и все.
вызов Холидэя. Повезло ему, а то сгорел бы.
моим отцом он занимался селекцией венерианских мхов. Мы с
Рэем с детства мечтали о профессии космолетчика, но, когда
дело дошло до окончательного выбора, Рэй решил остаться на
Венере. Я улетел на Землю, поступил в Институт космонавига-
ции, а Рэй остался. И вот теперь его отец, Симон Тудор...
Поразительно!
понял его отца.
ший, мне рассказали про Холидэя. Может, Тудор просто не ус-
лышал его? Неужели из-за одного этого случая...
светло-голубые глаза. - Если хочешь знать, я заметил это у
примаров еще год назад. Я вел наблюдения, дружок. Этот чемо-
дан набит записями.
чувствуя, как похолодели кончики пальцев.
вожный... м-м... как это на интерлинге... Равнодушие! - вык-
рикнул Баумгартен. - Безразличие ко всему, что выходит за
рамки повседневных локальных интересов. Я утверждаю это со
всей ответственностью врача!
Наблюдения за примарами...
ния, - продолжал Баумгартен. - Они становятся другими! Сдви-
ги в психике все более и более очевидны...
лями все в порядке. Ничего такого я не замечал. Нет!
следует, а не кидаться на первый же корабль.
на вдруг стало мрачным. - Об этом будет разговор на Совете
планирования. Еще сто лет назад утверждали, что на Венере
жить нельзя.
ло - приготовиться к старту.
закрытыми глазами. Андра читала книгу. Она мельком взглянула
на меня, тонкой рукой отбросила со лба волосы. Волосы у нее
были черные, как у матери, а глаза отцовские, серые, в чер-
ных ободках ресниц.
пальцами собственные локти. Резкие черты ее лица как бы за-
острились еще более. Я услышал, как она шептала непримиримо:
нечно длинный день мы только тем и занимались, что убеждали
экзаменаторов, что наши мышцы и нервы, наши интеллекты и
кровеносные сосуды, - словом, наши психо-физические комплек-
сы вполне пригодны для космической навигации. Нас раскручи-
вали на тренажерах, мы падали в такие бездны и с таким уско-
рением, что желудок оказывался у горла, а сердце-во рту. А
как только тебя подхватывала силовая подушка, ты не успевал
отдышаться, как прямо в глаза лез метеорит-то, что его ими-
тирует, разумеется. И горе тебе, если ты замешкаешься, не
успеешь включить ракетный пистолет и отскочить в сторону.
и почему-то казалось, будто нижняя челюсть скособочена. Я
тронул ее рукой - нет, челюсть на месте.
пусам Учебного центра. Мы молчали, не было сил произнести
даже один слог. Робин лежал рядом со мной на сиденье, выра-
жение лица у него было, как у Риг-Россо в том кадре, где его
вытаскивают из камнедробилки. Сзади сопел и отдувался Анто-
нио - даже он сегодня помалкивал.
особых неожиданностей все-таки не было, как вдруг - фьфк!
кррак!! - и я очутился в воздухе. Я даже не успел вскрик-
нуть, сердце оборвалось, на миг я увидел свои ноги, задран-
ные выше головы. В следующую секунду, однако, я понял, что
лечу вниз, и резко перевернулся. Приземлиться на четыре точ-
ки... Мои руки и ноги ткнулись почти одновременно в травя-
нистую землю.
мог. Сладко пахнущая трава вкрадчиво лезла в рот. Я бурно
дышал. Неподалеку кто-то из ребят не то стонал, не то пла-
кал. Я увидел:из автобуса, который преспокойно стоял в нес-
кольких метрах на шоссе, вышел инструктор, ехавший с нами.
Его-то не катапультировало. Я поднялся, когда он проходил
мимо.
но быть хорошее настроение!
было выбрано со знанием дела. И выбросили нас на небольшую
высоту. Собственно, это был, скорее, психический тест.
по земле, лицо его было перекошено, и он все повторял с ка-
кими-то странными завываниями:
толкнул меня локтем и завыл еще громче. Инструктор покачал
головой, нагнулся к Косте и ловко сунул ему в раскрытый рот
таблетку.
Жаль. У нас в группе все его любили.
распухшую, покрасневшую кисть.