атлантах.
Асина пошла на нас вместе с атлантами. Их было слишком много.
сдержать нахлынувший гнев. Одним движением он извлек кинжал и погрузил его в
грудь воина.
Глава 3
гаванью. В Аргосском заливе море было спокойным, и корабль легко несся
вперед, повинуясь опускающимся и поднимающимся в такт неторопливому рокоту
барабана веслам. По правому борту проплывала земля, вся в юной зелени.
Радостное прикосновение солнца прогоняло утреннюю прохладу. Прислонившись к
борту, Интеб рассеянно глядел на пену внизу, не замечая даже кормчего,
находившегося в двух шагах. Весна, в тростниках у берегов Нила уже кричат
аисты, скоро он будет дома. После трех лет, проведенных на чужбине, вернется
в сердце мира, к цивилизации, оставив позади вздорные претензии варваров,
копошащихся в своих грязных Микенах. Он выполнил свой долг, хотя это и
заставляло его по временам испытывать отвращение. Полководцы служат своему
фараону на поле брани. Это дело несложное, - а в качестве последней награды
их обычно ждет насильственная смерть. Вот и сами воины - люди простые,
жестокие, конечно, но чему удивляться: ведь душегубство - их работа. Воины
необходимы Тутмосу III, но нужен ему и Интеб. Победа достигается и без
битвы. Фараон знает это. Знает и он, Интеб вот почему, преодолев
естественное в таком случае отвращение и нежелание, он покорился воле своего
царя и отправился к варварам. Ему самому эта победа обошлась недешево, но
Тутмос сэкономил на ней. Интеб не жалел об этом. Трудов благородного
зодчего, немногих рабов, горсточки золота, скудных подарков хватило, чтобы
остановить войну, чтобы прекратить нападения на побережье Египта. Микены
сделались сильнее в результате его трудов, однако для него самого эти годы
были потеряны.
молодым вином, под зимними дождями, под опаляющим летним солнцем - о таком
трудно будет забыть - он встречал человека, которого мог бы назвать своим
другом. Не исключено, что дружба эта была односторонней: для Эсона он
оказался просто одним из многих обитателей дворца, и не из самых знатных.
Как ни странно, это не волновало Интеба, даже безответная любовь остается
любовью. Он с удовольствием сидел на тех пирах, потягивая вино, пока
остальные опрокидывали кубок за кубком, чтобы напиться, как подобает
благородному человеку. Грубая, своенравная, беспокойная - такова микенская
знать, таков и Эсон. Но все же он был иным ему предназначено стать царем.
Эсон унаследовал от отца острый ум, его трудно было счесть еще одним вонючим
варваром. Впрочем, быть может, Интеб все это лишь придумал. Неважно. Просто
так было легче пережить эти годы. И хотя он промолчал, гибель Эсона потрясла
его не менее, чем самого Перимеда. Мощь Атлантиды сокрушила великого воина,
раздавила как насекомое. Интеба даже слегка тревожило, что скоро ему
придется ступить на землю, где обитают убийцы его друга. Очнувшись от своих
мыслей, он заметил, что Тиринф исчез за кормой и берега разошлись. Тяжелые
валы открытого моря вздымали и опускали корабль. Из каюты появился капитан,
Интеб жестом подозвал его.
этим островом, а за ним будет другой, потом новый.., их называют Кикладами,
я не знаю названий всех островов. Они тянутся к Анатолийскому побережью, мы
не будем терять сушу из виду, оставаясь в глубоких водах. А потом направимся
вдоль берега. Пока море спокойно, там не опасно, если налетит буря - можно
зайти в дружественную гавань.
мои желания, кормчий. Я достаточно поплавал, море меня не страшит.
шрамами экипаж опасался его скорой на расправу руки.
борту один из ориентиров.
корабль, кормчий. А с правителями я договорюсь. Правь к Фере.
***
белой пены. Перимед не узнает, что путь его зодчего пролег ко двору
Атлантиды, к убийцам его сына, вечным врагам Микен. Царь прогневался бы,
если б узнал, и долгие годы труда, потраченные, чтобы укрепить дружбу с
Египтом, не принесли бы плода. Лучше быть хитрым и вежливым. С другой
стороны, и Атлас, повелитель морей, выразит легкое неудовольствие, если
узнает, что египетский гость лишь недавно обедал с врагом царя Атлантиды. Не
исключено, что в подобном поступке его удивит отсутствие вкуса. Крохотные,
Драчливые и задиристые государства словно блохи в густой шкуре Атлантиды..,
укус насекомого можно почесать, а можно оставить без внимания. И поодиночке,
и вместе варвары не страшны несчетным кораблям Атлантиды, им не добраться до
ее внутренних островов. Корабли атлантов плавают в этих морях по своей воле,
торгуют там же, где и суда Египта. По слухам, царский двор Атлантиды своим
великолепием не уступит египетскому, но в это Интеб поверит, лишь когда
увидит своими глазами. Как ни стремился он домой, все же содержание свитка в
цилиндрическом футляре, полученного от кормчего, обрадовало Интеба. На
восковой печати оттиснут был картуш Тутмоса III, пятого царя восемнадцатой
династии. Приказано было Интебу с государственным визитом посетить двор царя
Атласа, чтобы возобновить узы дружбы. Корабль вез дары для царя: длинные
бивни - слоновую кость надлежало с церемониями поднести Атласу, - ткани,
горшочки с пряностями, золотые украшения и скарабеев, небольшие куски
пронизанного жилками алебастра, аметисты, на которых придворные
ювелиры-атланты будут вырезать печати для честолюбивых царедворцев. Куда
более важный груз - и для Атласа, и для Египта - кипа листов папируса,
гладкого и белого. Только год назад папирус впервые был послан в Атлантиду,
и вместе с ним - писцы, умелые в обращении с тростниковым пером и тушью. К
этому времени атланты должны уже оценить все преимущества папирусных свитков
перед неуклюжими глиняными табличками.., они будут рады новым запасам. Но
дарящий вправе рассчитывать на отдачу, и Интебу было указано при удобном
случае напомнить, как нуждается безлесный Египет в древесине, особенно в
кипарисовой.
***
Интеб аккуратно надел лучшее свое платье из льняного полотна, украшенный
самоцветами нагрудник и золотые браслеты, а потом сидя дожидался, пока раб
умастит благовониями и причешет его. Его ожидало дело государственной
важности. Кормчий облачился в чистую тунику и тоже попытался навести
красоту: после бритья не слишком острой бритвой лицо его усеяли точки
засохшей крови.
из синего моря. Сады олив и финиковых пальм ровными рядами опускались к
морю, меж них виднелись только что засеянные поля. Среди деревьев белели
деревенские дома. В небольшой бухточке расположилась рыбацкая деревушка,
утлые лодчонки были вытащены на ржавый песок. На миг в просвете между холмов
перед Интебом промелькнул далекий город, разноцветные здания поднимались все
выше по склонам холма. Город исчез - корабль поворачивал на запад.
отвязывали канаты, которыми огромный квадратный парус был прикреплен за
нижние углы и борта. Другие тянули за сплетенный из пеньки с конским волосом
трос, служивший оттяжкой для мачты. Он проходил через отверстие на ее
верхушке, смазанное жиром. Когда трос отпустили, парус пополз вниз,
складываясь крупными складками. Потом, когда парус намотали на рею и уложили
вдоль корабля, кормчий велел спустить и мачту.
опускают мачту.
занятый, чтобы пускаться в объяснения. Умерив любопытство, Интеб не стал
отвлекать его от дела.
тяжелыми кувалдами. Криков было много, ругани тоже - на самых разных
языках... Наконец мачту опустили и прикрепили рядом с парусом. Тем временем
корабль неуклюже качался на волнах, возбуждая неприятные ощущения в чреве
Интеба, так что он поспешно принес Гору благодарственную молитву, как только
гребцы взялись за весла. Корабль вновь тронулся в путь, и едва он обогнул
скалистый мыс, как перед глазами плывущих предстала расщелина в береге.
Словно некий бог рассек почву и скалы огромным боевым топором. Склоны
вздымались высоко над головой, уходили в глубь побережья. Встав у руля,
кормчий сам направлял корабль мимо мыса - прямо в расщелину.
берега.
Суворов Виктор
Лондон Джек
Конюшевский Владислав
Каргалов Вадим
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия