Чтение 4–й страницы книги ~Подземная непогода~

- Найду.

Рахимов взял сверток с часами и удалился. Кусты начинались на
расстоянии в триста метров. Рахимов вошел в них и, обернувшись, крикнул:
"Не смотрите!" Вскоре он исчез из виду. Только слышно было, как трещат
сучья под его грузными шагами.

Минут через двадцать он вернулся. Сошин уже подготовил аппарат и сразу
включил его. Снова загудело, заныло, засвистело, экран осветился мерцающим
светом, замелькали полоски и размытые пятнышки.

- Ну, вот и часы, - сказал Сошин, когда на экране появилась ясная
черточка.

Виктор привычно взялся за топор:

- Будем вешки ставить?

- Нет, не надо вех. Просто подойдем поближе. Замечайте направление -
вот на ту ель.

Сошин отключил аппарат, подхватил его и двинулся к кустам. Виктор
потащил движок, Елена взялась за трансформатор.

- Может, на машине подвезти вас, девушка? - вежливо предложил Рахимов.
- Таскать много придется туда-сюда.

Елена взглянула на него и заметила лукавую усмешку. "Над чем он
подсмеивается? - подумала она. - Что-то здесь не так".

Но раздумывать было некогда. Сошин уже забил костыли и кричал:

- Давайте трансформатор, Елена! Люди ждут, не будем их задерживать.

Установив аппарат на опушке, Сошин без труда нашел черное пятнышко. Оно
стало заметно ярче, больше по размеру. Значит, направление было выбрано
правильно. В густой чаще под корнями проникающие лучи без труда находили
спрятанные часы.

- Теперь есть два способа на выбор, - сказал Сошин Рахимову. - Можно
определить расстояние, измеряя время прохождения сигнала. Можно, кроме
того, отойти в сторонку, взять еще раз направление и построить
треугольник. В вершине его и будут часы.

- Давайте попробуем и так и так для верности, - предложил Рахимов.

И снова Елена уловила какое-то лукавство в его голосе.

Оба способа дали одинаковый результат - до часов было метров
шестьдесят. Сошин двинулся в чащу напрямик. Мокрые от вчерашнего дождя
кусты обдавали людей брызгами, ветви больно хлестали по телу. Неуклюжий
Иван Кириллович, отфыркиваясь, топал сзади всех, с хрустом ломая сухие
корни, и ворчал на Рахимова:

- Удружил, нечего сказать. Не мог выбрать местечко попросторнее. Полез
в чащобу. Вот уж, усердие без толку!

- Приближение к боевой обстановке, - оправдывался Рахимов.

Он тоже запыхался и отирал пот со лба.

На предпоследней съемке получились не только часы, но и расплывчатое
серое пятно, как предполагалось - воздух в коробке. Еще одна перестановка
- и Сошин с уверенностью указал на одинокую кочку.

- Здесь.

- Разве здесь? - переспросил Рахимов. - Что-то я не узнаю. Впрочем, я с
другой стороны пришел. Теперь сам не найду.

- А ты уверен, что здесь? Больно уж хорошо дерн уложен. Как будто и не
тронут, - усомнился и директор.

Сошин поглядел на экран еще раз, рванул пук травы... и чертыхнулся.

Ни платка, ни коробки, ни часов под дерном не было. Но в корнях травы
тускло поблескивал самородочек, совсем маленький, как огрызок карандаша.

Сошин принужденно рассмеялся. Он был очень смущен.

- Вот беда, я и забыл, что мы на прииске! Извините, товарищ Рахимов,
вышла осечка. Но это задержит нас ненадолго. Просто заодно с часами
придется вытащить все золотины из земли.

Он снова взялся за аппарат, но Рахимов остановил его:

- Я сам прошу прощения, товарищ Сошин. Не надо искать часы, они у меня
в кармане. Я побоялся зарывать их в землю. Думал, какую-нибудь норку
будете искать. Но я удовлетворен, совершенно доволен. Алмазную коронку вы
получите завтра. Собирайте аппарат, сейчас я подгоню машину поближе.

Всю дорогу до конторы Рахимов был молчалив и сосредоточен. Он не
вспомнил ни одной пословицы и не хотел рассказать Елене про сцепление и
зажигание. Но, прощаясь с Сошиным, он улыбнулся и сказал:

- Золото я видел, хорошо. Но гранит я тоже видел. А под гранитом
россыпи не будет. Правда или нет?

Как только бурильщики сменили колонку, скважина пошла вглубь. И в тот
же день к вечеру бур дошел до заветной глубины - восьмисот девяноста
метров.

Результата ждали каждую минуту. Виктор и Елена решили провести этот
день в культбудке, чтобы не упустить момент открытия. Сошин тоже не ушел
спать, осталась вся дневная смена бурильщиков, пришли инженеры и рабочие с
прииска. Народу набилось полным-полно. Время от времени какой-нибудь
доброволец отправлялся на вышку и возвращался с кратким сообщением:

- Подвигается.

К полуночи неожиданно приехал Рахимов вместе с директором. Иван
Кириллович отозвал Сошина в сторону и сказал шепотом, вернее, намеревался
сказать шепотом, но слова его были слышны на вышке:

- Ты, брат, не падай духом. Я твою работу видел и поддержу. Первый блин
всегда комом. До трех раз не считается. Полное право имеешь еще две
скважины испортить.

- Я вижу, кто-то другой пал духом, - улыбнулся геолог.

Директор хлопнул его по плечу:

- Ладно, ладно, я понимаю: твое дело - бодриться, а мое - думать о
последствиях. Как дойдешь до девятисот метров, приходи ко мне в контору,
вместе сочиним письмо в трест насчет второй скважины.

Однако Иван Кириллович и сам не ушел в контору. Он придвинул скамью к
печурке, лег на нее, укрылся брезентовым плащом и сразу захрапел.

- Не понимаю, как можно спать в такую ночь! - сказала Елена.

- У нас жарко. Ночью работать лучше, - заметил Рахимов, подсаживаясь к
ней. - Я вспомнил как раз...

Но сегодня Елена не была расположена знакомиться с чужим опытом. Она
ходила по комнате и спрашивала Виктора об одном и том же:

- Ну хорошо, Витя, если это не гранитный фундамент, что же это такое?

- А может быть, случайный валун, - отвечал Виктор. - Представь себе,
что здесь была река. Она текла по гранитному ущелью, откладывала
золотоносный песок. Река была горная, шумная, бурная, размывала откосы,
конечно. Ну вот, какая-нибудь скала обрушилась, упала на дно, на песок.

- Да, да, это похоже на истину. Но где же тогда отвесные стены ущелья?
Выветрились? А почему не выветрилась упавшая скала? Нет, тут что-нибудь
другое.

- Может быть, и другое. Надвиг, например.

- Ну какие же надвиги у гранита? - отмахивалась Елена. - Просто ты
утешаешь меня, Витя. У меня предчувствие, что мы ошиблись. Надо было взять
северо-западнее.

Так, волнуясь, ожидали они результатов бурения. Но сколько времени
можно волноваться? Час, два, три? В конце концов Елена задремала, устав от
переживаний. Заснул Рахимов, положив голову на стол. Сошин ушел на вышку,
рабочие разбрелись по домам, оставшиеся расстелили брезент на полу и
легли, так что некому было оповещать, что дело подвигается. Виктор
старался сидеть неподвижно, чтобы не потревожить Елену, прислонившуюся к
его плечу, но под конец заснул и сам. Разбудил его веселый голос Сошина.

- Эх вы, сони! - кричал тот шутливо. - Спать приехали сюда за четыре
тысячи километров! Для чего мне такие помощники? Сегодня же марш в Москву,
и чтоб я вас не видел больше!

Елена с горящими глазами крутилась вокруг него, заглядывала в лицо:

- А что, дошли? Пробурили уже? Гранит кончился? Да говорите же, Юрий
Сергеевич!

В это время дверь распахнулась, и в комнату, пятясь, вошел бурильщик
Мустабеков. Вместе с товарищем он нес брезент, а на брезенте среди
осколков гранита лежал аккуратный столбик комковатой серо-желтой породы, и
в ней были заметны сверкающие искры золотой пыли.

Бурильщики торжественно положили брезент на стол и отошли в сторонку,
чтобы каждый мог полюбоваться.

- Это как же называется? - спросил Рахимов, разглядывая серо-желтый
камень.

- Как называется? - обратился Сошин к Елене.

И девушка с удовольствием отчеканила:

- Архейский золотоносный конгломерат - сцементированные древние
россыпи.

- Восемьсот девяносто три метра и семьдесят сантиметров, - заметил
Мустабеков.

- Ах, чертушка! - Директор обнял Сошина. - Дай я тебя расцелую!

- Вот видите, - твердил Виктор, - я же говорил, что это случайный
валун. Прошли насквозь, а под ним осадочная порода.

И тут при всеобщем ликовании послышался жалобный голос Рахимова:

- Что же получается, товарищи? А как моя диссертация? Три года пишу:
"Методы и приемы разведки бурением". А к чему теперь разведка бурением?
Дайте спички, друзья. Поеду жечь свое сочинение.

В его голосе было и искреннее огорчение и шутливая насмешка. Техника
шагнула вперед... породила новые методы... В самом деле, что остается
делать? Жечь черновики, писать заново.

И вдруг оказалось, что нужно срочно уезжать, даже некогда проститься
как следует. Рахимов ехал в областной город, мог подвезти студентов, и это
было удобнее, чем ловить на шоссе попутную машину или на автобусе ехать на
разъезд, а там пересаживаться на рабочий поезд. Виктор и Елена побежали