порядке:
произносимых одна за другой, я не мог уловить ровно никакого смысла, а я с
нетерпением ожидал, что из уст профессора потечет на великолепной латыни
торжественная речь.
брызнули, перо выпало у меня из рук.
словно лавина, он устремился на Королевскую улицу и кинулся бежать во весь
дух.
4
захлопнутой с такой силой, что затрясся весь дом.
во всем доме! Дядюшка хочет заставить нас всех поститься до тех пор, пока
ему не удастся разобрать всю эту тарабарщину, которая решительно не
поддается расшифровке.
голода?
как мой дядя, нас неизбежно ждет печальная участь.
Гретхен всю эту историю. Но как отлучиться из дома? Профессор мог каждую
минуту вернуться. А что, если он меня позовет? А что, если он захочет
снова начать свою работу по разгадыванию логогрифа, которую не сумел бы
выполнить и сам Эдип? И что будет, если я не откликнусь на его зов?
Безансона прислал нам коллекцию камнистых жеод, которые нужно было
классифицировать. Я принялся за дело. Я выбирал, наклеивал ярлыки,
размещал в стеклянном ящике все эти полые камни, в которых поблескивали
маленькие кристаллы.
меня из памяти. Голова моя горела, и я был охвачен каким-то беспокойством.
Я предчувствовал неминуемую катастрофу.
"утрехтское" кресло, запрокинул голову и свесил руки. Потом я закурил
трубку, длинный изогнутый чубук которой был украшен фигуркой наяды, и
забавлялся, наблюдая, как мало-помалу моя наяда, покрываясь копотью,
превращалась в настоящую негритянку. Время от времени я прислушивался, не
раздаются ли шаги на лестнице, но ничего не было слышно. Где же мог быть
теперь дядя? Я представлял его себе бегущим по прекрасной аллее Альтонской
улицы, на ходу он в неистовстве сбивает концом своей палки листья с
деревьев, чертит какие-то знаки на стенах, отсекает головки чертополоха и
нарушает покой сонных лебедей.
разгадать тайну? Рассуждая сам с собой, я машинально взял в руки лист
бумаги, на котором выстроился ряд загадочных строк, начертанных моей
рукой.
ничего не выходило! Их можно было соединять как угодно, по две, по три, по
пяти или по шести, толку от этого не было. Но все же из четырнадцатой,
пятнадцатой и шестнадцатой буквы получалось английское слово "ice", а из
восемьдесят четвертой, восемьдесят пятой и восемьдесят шестой слово "sir".
Наконец, в самой середине документа, на третьей строке, я заметил
латинские слова "rota", "mutabile", "ira", "nec", "atra".
судить о языке документа. И на четвертой строке я различаю даже еще слово
"luco", что означает "священная роща"; правда, на третьей можно прочитать
слово "tabiled", совершенно еврейское слово, а на последней - слова "mer",
"arc", "mere" - слова чисто французские.
бессмысленной фразе! Какая могла существовать связь между словами "лед",
"господин", "гнев", "жестокий", "священная роща", "переменчивый", "мать",
"лук", "море"?
другом; ничего не было удивительного, что в документе, написанном в
Исландии, говорилось о "ледяном море". Но остальную часть шифра понять
было не так-то легко.
глазами, глядя на листок бумаги, казалось, что все эти сто тридцать две
буквы прыгали передо мною, как светящиеся точки мелькают перед закрытыми
глазами, когда кровь приливает к голове.
хватало воздуха. Совершенно машинально я стал обмахиваться этим листком
бумаги, так что лицевая и оборотная стороны листка попеременно представали
перед моими глазами.
мной промелькнули знакомые, совершенно ясные слова, латинские слова:
"craterem", "terrestre"!
путь истины; я нашел секрет шифра! Чтобы понять документ, совсем не
требовалось его читать сквозь оборотную сторону листа. Нет, загадочные
письмена можно было свободно прочесть в том виде, в каком они были
начертаны, а именно в том, в каком текст был продиктован. Все остроумные
предположения профессора оказывались правильными; он был прав и
относительно расположения букв и относительно языка документа! Для того
чтобы прочитать это латинское предложение с начала до конца, ему лишь не
хватало еще "чего-то", и это "что-то" открыл мне случай!
отказывались мне служить. Я разложил пергамент на столе. Мне достаточно
было бросить один только взгляд на шифр, чтобы овладеть тайной.
заставил себя пройтись два раза по комнате, а затем снова опустился в
кресло.
прочел громким голосом всю фразу, не останавливаясь, не запнувшись ни на
одно мгновение.
пораженный ударом. Как! Неужели то, что я только что узнал, было уже
осуществлено? Неужели нашелся такой смельчак, что проник...
Иначе он непременно пустится в такое путешествие! Он тоже захочет испытать
все это! Ничто не сможет удержать его, такого смелого геолога! Он поедет
непременно, несмотря ни на что, вопреки всему! И он возьмет меня с собой,
и мы никогда не вернемся! Никогда, никогда!
власти не допустить, чтобы такая мысль пришла в голову моему тирану, я не
допущу! Переворачивая документ и так и эдак, он может случайно найти ключ
к шифру! Так я уничтожу документ!
также и пергамент Сакнуссема; дрожащей рукой я собирался бросить проклятые
бумаги в огонь и таким образом скрыть опасную тайну.
5
мысль не давала ему ни минуты покоя; во время прогулки он, очевидно,
исследовал и разбирал мучившую его загадку, напрягая все силы своего
воображения, и вернулся, чтобы испробовать какой-то новый прием.
формулы, похожие на алгебраические вычисления.
малейшего его движения. Что, если случайно он натолкнется на разгадку? Я
волновался, и совсем напрасно: ведь если "единственный" правильный способ
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Конан-Дойль Артур
Лукин Евгений
Прозоров Александр
Сапковский Анджей