Юрг.
раскрыв глаза. Что-то они слишком беспечны. Ощущение фальши снова возникло,
как болотное марево.
выдавая своего беспокойства:
Они слишком плохо знали земной язык - случайные фразы, боевые команды.
Поэтому сейчас по их непроницаемым лицам нельзя было судить, ощутили ли они
ту же тревогу, что и их принцесса, или нет.
жирным алым крестом на брюхе. - О, смотрите-ка, вам первая партия из Елгавы!
и на почти невидимом тросике вниз поплыла коробка, на которой с одной
стороны были нарисованы три бокала, на другой - чаша со змейкой, а с третьей
довольно корявая - видимо, сделанная наспех - надпись: "Глядите на
здоровье!" - и еще что-то, помельче, что пока нельзя было разобрать.
и спустился большой зеркальный шар. В нем открылся люк, и Стамен, подхватив
какой-то замысловатый контейнер, побрякивающий своим содержимым, полез туда
со скрипом и стонами. Наконец люк захлопнулся, шар вознесся вверх и исчез в
стрекозином брюхе.
Малыш, давай-ка быстренько завтракай, и мне надобно показать тебе одно
местечко тут неподалеку...
в ней останавливается, когда остров инспектирует. Там, говорят, превосходная
ванна, если не хочешь плескаться у всех на глазах.
прихвачу на дорогу... - Он уже рассовывал всякую снедь по карманам.
офитов и бритьем, а мне хочется перекинуться с тобой парой слов подальше от
этих птичек, которые мне, прости меня, Кукушонок, до чертиков надоели.
- у меня такое ощущение, словно я слегка отравилась... Видимо, чужой воздух.
Нет, нет, ничего серьезного.
- В розовых коробках с разной бижутерией - это для дам, а для мужиков - в
голубых, попроще. Остальное закиньте в помещение, только чтобы Юшка до них
не добрался. Ну, а мы ненадолго... Поздняя земляничка поспела.
Сэнни, шедшая первой, переступила через узловатый кедровый корень и, не
оглядываясь, бросила через плечо:
как загнанный кентавр!
нее, нельзя было назвать отрадными. - Так о чем ты хотел со мной
посекретничать?
скрывают от нас. Вчера вечером, когда ты так царственно удалилась, Президент
спросил меня: мы говорим с глазу на глаз? Я как-то подумал о крэгах - ведь
никто не знает, на каком расстоянии они могут подслушивать, и с полной
уверенностью не мог сказать ни "да", ни "нет".
говоря, я об этом мечтаю с момента приземления. Я потому в последний момент
и переменил место посадки, что в степи нет ни кустарников, ни укромных
полянок. А мне просто необходимо было утащить тебя подальше от всей твоей
буйной оравы, пока каждый наш шаг не стал достоянием общественности.
планеты, как в королевском зверинце?
Президента, затем, по собственному выбору, любые уголки Земли - всем кагалом
или поодиночке, это уж нам самим решать. Кстати, туристические проспекты уже
сброшены, и в невероятных количествах. Ких уже освоил видеотехнику, ему
понравилось по младости лет.
человек, которого мы должны посетить?
за плечи и настойчиво притягивая к себе.
сможем с ней встретиться. Она больна. Она в клинике.
болезни.
тому же еще и увезли из дома?
кое-кто выживает.
мы расскажем ей о том, как все это время жил ее муж и как самоотверженно он
пошел на смерть. Или ты и это забыл? Ведь нет ничего страшнее, чем
неизвестность, особенно если это касается любимого человека.
рассказать. Она не просто нездорова. Она никого и ничего не узнает. Она в
клинике для душевнобольных.
это движение уже вошло у нее в привычку.
проговорила она совсем тихо - Прости, эрл Юрген, я хотела бы вернуться.
пушистенький, и совсем не сыро, я земляники наберу; воздух какой, это ж
самый пахучий день лета, одуреть можно, весь лес точно ромом настоянный,
голова кругом, Сэнни, это ж просто грех на такой заповедной поляне - да
не...
паучок сорвался с ветки и, пролетев перед самым носом командора, невидимой
паутинкой перечеркнул все знойное чародейство этого июньского леса.
тропинку выкатился ежик-сосунок; он был настолько еще глуп, что, ткнувшись в
сапог, не свернулся, а суетливо задергал носиком, совершенно потрясенный
сладостным запахом джасперианской ваксы.
малыша, направился к озеру.
высматривая, что еще можно было оставить на Земле до следующего прилета,
чтобы в первом рейсе переправить на Джаспер как можно больше офитов. К
счастью, отправляясь в этот полет, они не смогли захватить с собой никаких
личных вещей, и здесь было только то, что забыли их предшественники,
вернувшиеся неведомо из каких далей. Диковинные тяжелые шкуры, каменную
посуду и слитки золота она уже безжалостно выбросила, и теперь остановка
была за тусклыми, поцарапанными шкатулками и коваными, изрядно помятыми
сундучками. Похоже было, что этим вещам уже не одна сотня лет, и если уж их
взяли с собой, то они наверняка хранили что-то весьма ценное и редкостное.
немного. Мона Сэниа задумчиво приоткрыла одну из шкатулок, и глаза ее
удивленно расширились: на дне, в специальных углублениях, лежали три
кинжала. Все бы ничего, простые костяные рукоятки и добрая на первый взгляд
сталь, но у одного кинжала было одно лезвие и один клинок, у второго,
обоюдоострого, было два клинка, а третий, трехгранный, и вовсе напоминал
исполинскую трехзубую вилку.
прикосновениями рукоять как будто сразу вжилась в ладонь - рука не
слушалась, когда мона Сэниа всеми силами пыталась заставить себя положить
оружие на место. Такой кинжал грех было не попробовать. Она оглянулась,
подыскивая подходящую мишень. На полу валялась медная бляшка, не то монета,
не то медаль; принцесса, не целясь, ударила, уже в момент размаха пожалев,
что может испортить такой прекрасный клинок, и едва не вскрикнула: мало
того, что толстый медный овал превратился в щепотку пепла, но и ковер, куда
вонзилось второе острие, вспыхнул и обуглился, как от десинторного разряда.
Максимов Альберт
Курылев Олег
Юрьев Сергей
Херберт Фрэнк
Махров Алексей