остатки ветчины, хлеба и сыра.
вынужден воровать еду со стола самой обожаемой им женщины на свете. У меня
под туникой ты обнаружила ветчину. Но ни под какими брюками не скрыть...
соответствии со своими словами, она начала развязывать тесемки, удерживающие
платье. Через секунду наши тела превратились в единое целое. Обнаженные, мы
в восторге перекатывались по незастеленной кровати. Поцелуи Ла Синглы были
горячими и жадными, ее тело упругим и прекрасным. Я устремлял свой барк в ее
маленькую, имеющую форму луны лагуну до тех пор, пока наши воды не слились в
восторженно бушующее море, где не было места рассудку. После чего, потерпев
восхитительное кораблекрушение, мы устало лежали на постели и я смотрел на
ее мягкие зеленеющие берега... "Жаркие доисторические джунгли",- ошибочно
процитировал я.
Я был уже готов устремиться в лагуну, но Ла Сингла подняла свой пальчик,
предостерегая меня.
до конца. Ни богачи, ни революционеры не признают эту мудрую истину. Мы оба
достаточно насладились сегодня, а будущее обещает еще большие наслаждения. Я
не верю словам мужа, что он долго будет находиться в городе. Кемперер
безумно подозрителен. Бедняжка, он считает меня совершенной шлюхой.
Но она ускользнула от меня, встала с кровати и набросила на себя свежее
платье.
хотя ты этого никогда не понимал,- ведь ты человек страстей - я скорее
верная и любящая, чем любвеобильная.
вкуснейшей рыбы. Я спросил у нее, знает ли она человека по имени Бентсон,
старика-иностранца с голубыми глазами, который утверждает, что у него
повсюду враги. Он прибыл из Толкхорна и написал пьесу.
кажется, из прогрессистов.
через боковую дверь. Иначе, если вернется Поззи, он устроит здесь такую
сцену ревности, что у нас не будет спокойного времени несколько недель.
женщине не было изъянов. Я страстно желал доставить ей удовольствие. Ее
главными развлечениями были постель и игра на сцене, и я полагал, что именно
поэтому она всегда в таком прекрасном расположении духа. Казалось только
справедливым, что Кемперер вынужден платить нам натурой за обладание такой
драгоценностью.
напоминало состояние моей потрепанной одежды. У меня ничего не было, и я был
в растерянности. Мой отец не мог материально поддерживать меня. Я не хотел
обращаться к сестре. Оставалась возможность заглянуть в таверну, однако без
единого динария в кармане я едва мог рассчитывать на то, что друзья охотно
примут меня. Почти все они, не считая Кайлуса, находились в таком же
положении.
выражением лиц у различных граждан. Вскоре я дошел до площади св. Марко. Как
всегда, утренние прилавки уже были расставлены, толпы крестьян стояли в
ожидании. Их лошади и мулы были привязаны на теневой стороне улицы.
стояли кабинки для менее серьезной публики и детей. В них можно было
познакомиться с диорамой древних времен, посмотреть двуглавых телят, ожившие
человеческие скелеты, восточных фокусников, доисторических животных,
заклинателей змей из Багдада, послушать предсказателей будущего,
полюбоваться живыми куклами, красочными картинами волшебного фонаря, увидеть
косматых слонов, размером не больше собаки. Я вспомнил детство, когда мы с
сестрой слонялись вокруг этих притягивающих нас кабинок. Особый восторг
вызывали у нас волшебные спектакли с панорамами кораблекрушений, сценками из
жизни знати и величественные декорации. Ничего не изменилось. Все это
по-прежнему можно было увидеть на площади.
незапамятных времен - день заседаний Высшего Совета Малайсии. Меня не
интересовали дела этих седоголовых, но старики проявляли интерес. Я слышал,
как они о чем-то судачили в связи с заседанием Совета.
проходящих дискуссий хранилось в тайне. Решения никогда не объявлялись - их
можно было лишь угадать, узнав, кто на этот раз исчез в необъятных темницах
дворца Феттер, чтобы быть там повешенным, либо наблюдая за публичной казнью
через отсечение головы возле собора на площади св. Марко среди бронзовых
статуй слюнтяя Деспорта. А еще исчезнувший мог объявиться в том или ином
квартале города в виде груды обезображенного мяса, или же его вылавливали в
водоворотах реки с обгрызанным щуками ртом. Если Совет считал необходимым
избавиться от некоторых граждан, значит, они были смутьянами, и я с радостью
узнавал, что все сработано так хорошо к удовольствию наших граждан. Вечная
обязанность Высшего Совета заключалась в защите Малайсии от перемен.
увидел, что он золотистый и вьющийся. В конце концов Высший Совет мог
утопить в канале всех своих граждан, лишь бы мне удавалось временами
приблизиться к Ла Сингле, чтобы попастись на ее прелестных бугорках.
сети доносчиков, которая помогала сохранять мир в Малайсии. Но самые
болтливые все же рассказали мне, что Совет, возможно, будет обсуждать
ситуацию с водородным шаром Гойтолы, чтобы принять решение относительно
судьбы данного изобретения. Никто не понимал принцип действия этой новой
машины, но магическое свойство фразы "Водородный шар Гойтолы" придавало
изобретению определенную подъемную силу, по крайней мере, в тавернах. В
действительности же пока никто ничего не знал, именно Совет должен был
вынести окончательный вердикт по этому вопросу.
взглядом, как у его мертвого гуся в корзине, сказал:
равными летающим людям, не так ли?
еретики оставляют воздух солнцу и духу.
забавлялись тем, что наполняли маленькие шарики горячим воздухом и запускали
их в небо. Когда я был ребенком, отец выдвинул идею связать одним канатом
флотилию таких шариков и поднять на них целую армию. Подобная операция
шокировала бы Отоманские орды. Отец даже опубликовал статью, посвященную
вопросу транспортировки войск по воздуху. Правда, через несколько дней его
посетил капитан из службы безопасности, после чего отец к проблеме воздушных
шариков не возвращался.
населения лишь наличием крыльев. Летавшие тоже вступали в браки, умирали от
чумы и даже говорили на нашем языке.
собираясь устроиться на вершине собора св. Марко, традиционном гнездовье
этих традиционных для Малайсии стражей неба.
мои редкие выступления в спектаклях. Достигнув высочайшего уровня искусства,
я, к своему непреодолимому стыду, обнаружил, что у меня нет возможности
демонстрировать свое мастерство истинным ценителям.
мужчина.
плечах все заботы старого мира.
что на седой голове Пита пучками торчали черные волосы. Большой,
разрисованный полосами ящик с занавесом из красного бархата стоял тут же.
одного драматического спектакля. А как мир относится к тебе?
отчаяние, и поднял пегие брови, обвиняя небо.
мальчишками. И это я, которого когда-то приглашали в самые знатные дома
страны! Мои танцующие фигурки всегда пользовались большим спросом. И
особенно мой маленький турок, который ходил по канату и отрубал голову
принцессе. Это нравилось знатным дамам. Все фигурки были вырезаны из
розового дерева, их глаза и губы двигались. У меня был самый лучший театр
кукол в стране.
же как нельзя помешать уходящей ночи и наступающему дню. Лишь год назад у
меня служил человек, который носил этот ящик, и он был хорошим работником.
Сейчас же я сам вынужден повсюду таскать ящик.