Чтение 4–й страницы книги ~Раб остается рабом~

Империи не будет ни рабского труда, ни рабства. Ни одно разумное существо,
независимо от расы, не может быть собственностью другого".

- Правильно, - согласился Треваньон. - Если Совет Повелителей
собирается остаться планетным правительством в составе Империи, они будут
вынуждены отменить рабство, но сделать это придется им самим. Мы не можем
решать за них.

- Знаете, князь Треваньон, что сделал бы я? - сказал Шатрек. - Убрал бы
этот Совет Повелителей и ввел прекрасную жесткую диктатуру. На планете уже
установлен военный режим, так давайте оставим все как есть лет на пять,
пока не подготовим новое правительство.

Такое предложение, казалось, не понравилось графу Эрскиллу больше, чем
сложившаяся ситуация.

Обедали поздно, в столовой коммодора Шатрека. Кроме Треваньона и
Эрскилла присутствовали Лэнзи Дежбренд, поверенный в делах графа Эрскилла
Шарль Эрнандей, Патрик Морвилл, Пьер Рэвни, а также офицер разведки Андрей
Дуврин. Обычно князь осуждал серьезные разговоры во время обеда, но при
данных обстоятельствах они были неизбежны. Никто не мог думать или
разговаривать о чем-либо еще. Дискуссия, которую он планировал на
послеобеденное время, началась до подачи первых блюд.

- Население планеты составляет около двадцати миллионов, - сообщил
Лэнзи Дежбренд. - Господ немного - примерно десять тысяч. Остальные рабы.

- Невероятно! - воскликнул Эрскилл. - Десять тысяч поработили двадцать
миллионов! Как те мирятся с этим? Почему не восстают?

- Ну, думаю по трем причинам, - предположил Дуврин. - Трехразовое
полноценное питание...

- Никакой ответственности и необходимости принимать решения, - добавил
Дежбренд. - Они были рабами семь с половиной веков. Здесь даже не знают,
что такое свобода, а если бы узнали, то испугались бы.

- Командная цепочка, - произнес Шатрек. Ему показалось, что Эрскилл не
понял, и он пояснил: - Множество чумазых рабов. Над каждой дюжиной стоит
надзиратель с большим хлыстом и пистолетом с холостыми патронами. Над
каждой парой надзирателей - охранник с автоматом. Над ними надсмотрщик,
которому не нужно оружие, так как он может в любую минуту вызвать войска
по мобильному телефону. Последних контролируют главные надсмотрщики. У
вышестоящих условия жизни лучше, чем у нижестоящих, поэтому каждый боится
потерять работу и оказаться пониженным в должности.

- Совершенно верно, коммодор, - подхватил Дежбренд. - Все общество -
это иерархия рабов, где каждый заискивает перед вышестоящими и следит за
нижестоящими, чтобы вовремя заметить подвох. У нас самих что-то похожее.
Любое организованное общество в некотором смысле похоже на общество рабов.
Здесь все обусловлено заведенным порядком. Так шло по инерции по крайней
мере пять столетий, и, если бы не мы, могло продолжаться еще столько же,
пока со временем не износилось бы и не остановилось само собой. Кстати, я
слышал об этих ракетных станциях - наглядная иллюстрация к тому, что здесь
происходит.

- Это разные вещи, - прервал его Эрскилл. - Господа Повелители -
потомки космических викингов, а рабы - коренное население. Викинги были
технологически продвинутыми людьми и владели наукой и техникой старой
Терранской Федерации, а многое разработали сами на Клинковых мирах.

- Ну и? Двести лет назад, когда мы захватили Клинковые миры, там все
еще это сохранялось.

- Но рабство всегда вытесняется техникой - это основной закон
социальной экономики. Рабство экономически нерационально; оно не может
соперничать с мощной индустрией и препятствует развитию кибернетики и
роботизации.

Треваньон очень хотел объяснить молодому Обрею, что в жизни не
существует таких понятий, как основные законы социальной экономики, а есть
положения, которые в большей или меньшей степени подходят к определенным
обстоятельствам. Но он поборол искушение, ведь граф Эрскилл сегодня уже и
так был достаточно шокирован.

- В данном случае. Обрей, все сработало с точностью до наоборот.
Космические викинги поработили адитьянцев - это была военно-политическая
необходимость, - затем превратили в рабов и наконец решили, что
кибернетика и роботизация экономически нерациональны.

- И почти сразу же начали назначать надзирателей, специалисты занялись
обучением рабов. Потом появились рабы-надсмотрщики, за ними -
рабы-руководители, секретари, бухгалтеры, техники и инженеры.

- А кто же обучает их профессии?

- Те же рабы. Рабы-врачи, учителя и так далее. И господ тоже обучают
рабы, получившие образование. В судах тоже рабы. Дела слушаются главными
рабами судей, которые подчас даже не знают, где находятся залы суда. У
каждого господина есть команда рабов-юристов. В основном на судебных
процессах рассматриваются наследственные дела, некоторые из них длятся
веками.

- А чем занимаются господа Повелители? - спросил Шатрек.

- Дела господские, - откликнулся Дежбренд. - Я спускался вниз после
полудня и все выяснил. Их жизнь состоит из празднеств, занятий любовью,
вражды за социальное первенство. Рабы-артисты развлекают их
представлениями. В общем, живут как богатые старые дамы на Одине.

- Вы узнали это от рабов? Как же вы сумели их разговорить, Лэнзи?

Дежбренд и Рэвни весело переглянулись.

- Ну, я отрядил сержанта и шестерых гражданских для сопровождения
уважаемого Дежбренда, - ответил Рэвни. - И они... Как вам это удалось,
Лэнзи?

- Я задавал рабу вопрос, и если тот отказывался отвечать, его сбивали с
ног прикладом, - объяснил Дежбренд. - Но я не применял этот прием больше
одного раза в одной группе, да и вообще воспользовался им только трижды.
После чего на мои вопросы отвечали быстро и полно. Удивительно, как
стремительно разносятся новости по Цитадели.

- Вы хотите сказать, что избивали бедных рабов?! - возмутился Эрскилл.

- Да нет. Избиение - это когда колотят без передышки, а мы лишь
наподдали раз, и этого оказалось достаточно.

- Ладно, а как насчет армии? - сменил опасную тему Шатрек. - Рэвни, эти
люди в длинных красно-коричневых мундирах - военнослужащие?

- Да. Разумеется, и все рабы, и офицеры тоже. Как нам с ними поступить,
сэр? У меня около трех тысяч пленников, мы держим их на казарменном
положении и в заключении в Цитадели. Я реквизировал для них продукты,
расплатился по счетам. Несколько взводов оказывали нам сопротивление, но
большинство сразу побросали оружие и запросили пощады. Те, которых мы
взяли первыми, - изолированы, и теперь, с вашего разрешения, я хотел бы
поставить их под командование имперских офицеров и сержантов, чтобы те
обучили их нашей тактике. В дальнейшем их можно использовать для обучения
остальных.

- Займитесь этим, Пьер. У нас только две тысячи человек, а этого
недостаточно. Вы думаете, из них можно сделать солдат?

- Полагаю, да, сэр. Они подготовлены, организованы и вооружены для
обеспечения общественного порядка и могут нам понадобиться. За все время
своего существования эта армия только и делала, что держала в повиновении
безоружных рабов. Уверен, что они никогда не вступали в бой с регулярными
войсками. Для них разработан комплекс тренировок и имеются площадки,
приспособленные для обучения тому, чем они все время занимались. То, с чем
они столкнулись сегодня, в корне отличалось от их привычных занятий,
поэтому они себя так и повели.

- Случались ли у вас неприятности с местными офицерами? - спросил
Шатрек.

- Никаких. Они сотрудничали весьма охотно. Я просто объявил, что теперь
они - личная собственность его императорского величества Родрика III.
Смена владельца их вполне устраивает. Я уверен, что, если приказать, они
откроют огонь по господам Повелителям.

- Вы сказали рабам, что они... принадлежат императору? - Граф Эрскилл
был поражен.

Какое-то время он пристально смотрел на Рэвни, затем схватил свой бокал
с бренди - в то время уже подавали напитки, - залпом осушил его и,
поперхнувшись, закашлялся. Присутствующие внимательно наблюдали за ним.

- Коммодор Шатрек, - наконец сказал он сурово. - Я надеюсь, вы
предпримете строгие дисциплинарные меры. Это возмутительно!

- Ничего подобного я не сделаю, - резко возразил Шатрек. - Полковник
заслуживает похвалы, он сделал все, что было в его силах в данной
ситуации. Как вы поступите, когда здесь отменят рабство, полковник?

- О, просто объявлю, что за примерную службу они получают свободу, а
потом найму их на пять лет.

- Это может сработать, но только один раз.

- Я думаю, полковник, что, перед тем как делать подобное заявление, вам
придется разоружить их еще раз. Иначе у вас могут возникнуть неприятности.

Рэвни бросил на Треваньона быстрый взгляд:

- Захотят ли они быть свободными? Вот о чем я думаю.

- Чепуха! - воскликнул Эрскилл. - Вы когда-нибудь слышали о рабах, не
мечтающих о свободе?

Свобода - великое благо. Она нужна всем, везде и всегда. Граф Эрскилл
точно знал это, потому что свобода была условием его существования.

Внезапно Треваньон вспомнил о старом коте своей приятельницы, живущей в
Париже-на-Бальдре. Этот кот ловил мышей и дарил всем знакомым дамы. Для
него, с его кошачьим умом, было непостижимо, что кому-то не в радость
красивая, свежая, только что отловленная мышь.

- Плохо, что нам придется освободить лишь некоторых из них, - сказал
Шатрек. - И мы не сможем выдать каждому новое ожерелье с надписью "Личная
собственность его императорского величества". Нет, думаю, не сможем.

- Коммодор Шатрек, вы шутите!.. - начал Эрскилл.