на яблоню, нарочно вывернулась у него из-под ног. Но дерево терпело Эск,
которая обычно шла посидеть на нем, когда была чем-то раздражена или сыта по
горло и когда ей хотелось побыть одной. Мальчики интуитивно чувствовали, что
неотъемлемое право каждого брата нежно мучить свою младшую сестричку
заканчивается у ствола этой яблони. Так что они кинули в Эск снежком. И
промахнулись.
скоро опять разревешься.
казалось, что слезами многого не добьешься.
вареные яйца и - поскольку их мать была не только щедрой, но и расчетливой -
большая банка персикового варенья, которое в семье никто не любил. Но каждый
год, когда созревали маленькие дикие персики, мама упорно варила его вновь.
ведущие из деревни дороги были ограждены с обочин досками, чтобы уменьшить
заносы и не дать путникам заплутать. Впрочем, если человек жил поблизости,
он мог плутать сколько угодно, потому что какой-то невоспетый потомками
местный гений, заседавший в деревенском совете несколько поколений назад,
выступил с идеей пометить зарубками каждое десятое дерево в лесу в радиусе
двух миль от деревни. На это ушли века, и с тех пор каждый мужчина, у
которого выдался свободный часок, немедленно отправлялся обновлять зарубки,
но зимой, когда в снежном буране человек может заблудиться в нескольких
шагах от собственного дома, не одна жизнь была спасена узором из зарубок,
нащупанным испытующими пальцами под налипшим снегом.
ведьмы, который летом утопал в буйно разросшихся кустах малины и странной
ведьмовской траве, снова пошел снег.
лисицу. В кого угодно. Даже в птицу. Поэтому всегда знает, что происходит
вокруг.
подозрительного вида ворона и внимательно наблюдала за ними.
оборачиваться волками, - продолжал Гальта (он никогда не отказывался от
многообещающей темы, не развив ее до конца), - потому что однажды ночью
кто-то подстрелил волка, а на следующий день их тетка хромала, и у нее на
ноге была рана от стрелы...
произнесла Эск.
кусками, которые не поместятся под шкуру?
можешь взять и заставить что-то случиться, это как... как качаются на доске
- когда опускается один ее конец, другой обязательно поднимается...
произойти и что-то другое... мне так кажется, - неуверенно произнесла Эск,
огибая более высокий, чем обычно, сугроб. - Только... в противоположном
направлении.
приехал настоящий волшебник? Он еще делал так, что всякая всячина и птицы
появлялись из ниоткуда. То есть это просто происходило, он произносил нужные
слова, взмахивал руками, и все случалось. Не было там никаких досок.
бросать одни штуки в другие штуки, чтобы выиграть разные штуки. Ты, Гальта,
ни разу не попал.
штукам, чтобы их нельзя было сбить, а потом сказал...
к нему вполуха. "Я-то понимаю, что хотела сказать, - заверила она себя. -
Творить магию легко, нужно только найти место, где все находится в
равновесии, и подтолкнуть. Это может кто угодно. Здесь нет ничего
магического. Чудные слова и размахивание руками - это просто... это для..."
ее сознании, маячила перед самым носом. Только Эск не могла выразить ее
словами...
они там делают. Это...
выглядел изначально и существовал ли когда-нибудь вообще, было очень трудно.
Летом он был окружен грядками, густо заросшими тем, что матушка
неопределенно величала "травами", то есть необычными растениями, волосатыми,
переплетающимися и стелющимися по земле, с любопытными цветками, ярко
окрашенными плодами и неприятно набухшими стручками. Только матушка знала,
для чего они предназначаются, а любой дикий голубь, который с голодухи решал
позавтракать "травами", появлялся из грядок, хихикая про себя и натыкаясь на
все подряд (а иногда не появлялся вовсе).
чулок-флюгер. Матушка не одобряла полеты, но некоторые из ее подруг до сих
пор пользовались метлами.
но оставила эту мысль при себе.
на глаза, черные и угрожающие на фоне белого снега. Ни один разумный
обитатель Овцепикских гор не допустит, чтобы зимой в его камине погас огонь,
- это вопрос чести.
промолви она хоть слово, мальчишки умчатся со всех ног. Вместо этого она
сказала:
незнакомом туалете обитают всякие мелкие ужасы типа осиных гнезд, огромных
пауков и таинственных существ, шуршащих на крыше. А в туалет одной семьи
однажды суровой зимой забрался небольшой медведь и залег там в спячку, из-за
чего все семейство страдало острым запором до тех пор, пока мишка не
согласился перебраться на сеновал. В туалете ведьмы могло встретиться вообще
все что угодно.
незаметно облегченно вздохнул.
туалет был аккуратным, чистым и не содержал ничего более зловещего, чем
старый календарь, точнее, половинки старого календаря, заботливо нацепленной
на гвоздик. С точки зрения философии, матушка неодобрительно относилась к
чтению, но она никогда не стала бы утверждать, что книги, особенно книги со
славными тонкими страничками, ни на что не годятся.
огрызком свечи. Стараясь не потревожить куколку, Эск осторожно взяла ключ и
торопливо вернулась к братьям.
Заду ходили только новобрачные и покойники, а матушка не желала
присоединяться ни к тем, ни к другим. Дверь с задней стороны домика была
занесена снегом, и в бочке с водой уже давно не разбивали лед.
повернуться в замке, в небе проглянуло заходящее солнце Плоского мира.
была темной, но они привыкли видеть в большом камине яркий огонь и вдыхать
густые пары матушкиного варева. Иногда от запахов начинала болеть голова или
мерещились всякие интересные штуковины.
наконец не решила, что больше тянуть время нельзя и надо подняться наверх.
Щелчок задвижки на двери, ведущей на узенькую лестницу, прозвучал гораздо
громче, чем следовало.
прижаты к груди. Крошечное окошко распахнул ветер, и весь пол и всю кровать
усеял мелкий снег.
какая-то незначительная деталь может разрастись и заполнить собой весь мир.
Девочка почти не слышала плач Церна: она вспоминала, как две зимы назад,
когда выпало почти столько же снега и в кузнице было мало дел, ее отец шил
это одеяло, как он использовал лоскуты самых разнообразных тканей, попавших
в Дурной Зад со всех концов света, - шелка, кожи оборотня, бумажного хлопка
и шерсти турги. Поскольку шить он не умел, получилась довольно странная