оранжевых глаза с вертикальными зрачками.
только на то, чтобы выполнить требуемое.
Она очень хорошая.
этим страшненьким существом в балахончике из крысиных шкурок
и в мышиных тапочках. Армандас вспомнил, как его мать
боялась крыс, как она вскакивала на скамейку и визжала, если
ей случалось увидеть в погребе крысу. Он зажмурился и затряс
головой.
голос Эрвина.
он, открывая глаза, перед которыми по-прежнему стояла
кикимора, ее сморщенное лицо-кулачок, жиденькие волосенки,
острые уши, курносый нос и лягушачий рот. - А у меня просто
голова не выдерживает, когда со мной разговаривает такое
кошмарное создание... - Он запнулся и замолчал, потому что
сообразил, что кикимора понимает каждое его слово.
просто красавица! - Его, конечно, занесло, но в нем
заговорило то самое свойство, благодаря которому он сочинял
приятелям такие замечательные любовные письма. - Ты
посмотри, какие у нее чудные оранжевые глаза, а какие
длинные ресницы!
согласиться, но его трудно было заставить называть черное
белым.
заметную, но очень выразительную паузу, - других кикимор?
Армандас ужаснулся собственному предположению, - еще
страшнее?!
сказать, что другие кикиморы далеко не так красивы, как эта.
эта ужасная одежка... она наверняка из крысы...
означает, что наша знакомая - отважная охотница. Думаешь,
легко для существа ее размеров убить крысу? Это все равно,
что для нас с тобой убить волка или кабана. Кроме того,
крысы хитры и держатся стаями, а кикиморы, насколько мне
известно, всегда охотятся в одиночку.
приподнялась на котомке Эрвина. - Моя всегда ест свежее
мясо. Другие всю жизнь едят заячье дерьмо и ходят в одежде
из листьев. Моя - не такая, моя носит красивую одежду. -
Тонкими ручонками она оправила на себе балахончик из
крысиных шкурок.
себя, не сходит ли он с ума. Еще утром он прощался с
родителями, с братьями и сестрами, еще утром его окружала
нормальная, привычная жизнь. А теперь - эта кикимора, этот
странный парень, так спокойно рассуждающий о ней... В
городе, конечно, все вернется в привычное русло. Это все
дорога...
думала - это твоя ловушка.
спим, поэтому придется тебе полежать здесь до утра.
вокруг.
костра. Армандас бросил тревожный взгляд на его горло,
оказавшееся в опасной близости с острейшими зубками
кикиморы, но в конце концов решил, что если это не беспокоит
Эрвина, знакомого с повадками кикимор, то ему самому тем
более незачем беспокоиться. С этими мыслями он завернулся в
одеяло и заснул.
нравилось все - и зеленый солнечный лес, и весело бегущий
ручей, куда они с полусонным Эрвином спускались умываться, и
бурая, гладко утоптанная лента дороги. Он начал привыкать
даже к этой мерзкой кикиморе.
сейчас еле шевелишься, каким же ты будешь к вечеру?
/.b` b(+ много магической силы.
пазуху, где дремала кикимора. - На ее ногу?
заживают за две-три недели, а здесь этого нужно добиться за
три дня, пока мы идем до города. Обычно маги так не делают.
Они совмещают кости, делают начальное сращивание и
обезболивание, а дальше перелом заживает сам. Быстрое
заживление отнимает много сил, к тому же нас ему почти не
учили.
Армандас. - Разве это делают не они?
действии и правильно выполнить его, - пояснил Эрвин. - Чтобы
оно было выполнено, нужна сила мага.
кто сам не маг.
Армандас.
есть кровь?
невидимая и очень тонкая, тоньше и легче воздуха. Но она
есть.
Армандас.
уходит эта кровь. Сила мага зависит от того, сколько у него
этой крови и насколько искусно он ее тратит. Понимаешь, ее
ведь можно лить зря. В академии нас учат умению правильно
тратить эту кровь. Учили то есть...
платит своей кровью?! - воскликнул Армандас.
выбирает, на что ее потратить. Что этого стоит.
умереть...
кровь. Через пару дней я приду в норму.
таки люди эти маги! Этот, например, отдал свою загадочную
кровь какой-то паршивой кикиморе, а теперь едва перебирает
ногами и язык у него не ворочается. А он, Армандас, любил
поговорить, он вырос в семье, где всегда находилось с кем
перекинуться словечком.
своему состоянию. В академии он привык к энергетическому
истощению - оно было нормой для учеников. Им давали набрать
полную силу, только если требовалось выполнить особо трудное
упражнение. Чаще всего они жили на полуголодном
энергетическом пайке, спали мало и ели понемногу, хотя их
пища никогда не бывала грубой. Их содержали в строжайшей
$(af(/+(-% мысли и тела - это давным-давно стало привычным
для Эрвина, и он никогда не хотел ничего другого. Однако они
оставались мальчишками - может быть, даже в большей мере,
чем их сверстники за стенами академии. Эта дурацкая выходка
с блохами... Эрвин стиснул зубы, чтобы не застонать от
досады.
же это бывало каждый год? За настоящими магами, выпускниками
академии, съезжались со всех концов света, за них академии
платили бешеные деньги, а им самим - не менее бешеное
жалованье. Для приезжих было отведено специальное здание,