АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
и мощью этих собак, должен хорошо
представлять себе, какое животное
вырастет из маленького щенка...
- Стакан водки мне нужен, - сказал Доктор. - Вот, что сейчас меня поправит.
- Всего-то? - улыбнулся Мастер, запуская руку в холодильник. - Помню, было время, когда ты меньше поллитры не заказывал.
- Старость - не радость, - вздохнул Доктор, принимая бутылку.
Мастер подвинул Доктору тарелку с бутербродами и смотрел, как тот наливает себе рюмку пытается оторвать ее от стола. Руки у Доктора ощутимо тряслись.
- Знакомо, - сказал Мастер.
- Нет, - отрезал Доктор, с усилием поднося выпивку к губам. - Этого ты знать не можешь. - Он залпом проглотил напиток и, зажмурившись, откинулся на спинку стула. - Нормально, - Доктор помотал головой, открыл глаза и потянулся за закуской. Мастер сам налил ему снова, и рука Доктора ухватила рюмку уже более уверенно. Доктор торопливо прожевал откушенное и опрокинул "дозу" вторично - четким, отточенным движением. Вновь на миг зажмурился, проследил за тем, как организм принимает выпитое, потом удовлетворенно крякнул и в две секунды прикончил бутерброд. Мастер рассмеялся.
- Красиво, - сказал он. - Аж завидно.
- И ты выпей, - предложил Доктор. - В нашем деле главное что? Главное вовремя залить глаза. Так легче себя убедить, что все происходящее - горячечный бред. Ты еще не родился, а я уже жил в непрерывном бреду. Делириум тременс. Вот так-то, мальчик...
- Вы сговорились, что ли?
- С кем?
- С Генералом. Он меня называет именно так: "Мой мальчик".
- Возрастное, наверное, - предположил Доктор, закуривая. - Нужно сказать, я этого господина с трудом перевариваю. Иногда мне просто стыдно, что мы из одного поколения. Хотя работать с ним можно. Противно, но... - Доктор пожал плечами.
- Да, - Мастер криво улыбнулся. - Он замечательно справляется со своей главной задачей - наводить тень на плетень. Слушай, ну хоть ты, опытный мужик, скажи мне, для чего такой уровень секретности? В Проекте занято двадцать разных служб, и про половину из них я даже не знаю толком, где они находятся! Ты это можешь объяснить?
- Могу. Вот еще налей, и я тебе все объясню. Не думаю только, что ты обрадуешься. И настоятельно советую тоже выпить. Поэтому.
- Мне на охоту, - сказал Мастер, наливая Доктору половинку. - Если я сейчас пить не стану, то буду просто злой. А вот если выпью... Ничего, одну ночь продержусь, утром рухну с чистой совестью и продрыхну часов двадцать. Меня эти фокусы Штаба выбили из колеи. И из графика.
- А фокусы тварей? - спросил Доктор неразборчиво - он снова жевал. - И этого твоего припадочного... как его?
- Саймона. Это все мелочи. Тварей я не боюсь, а Саймона мы вылечим. В последнее время мой главный и единственный противник - Штаб. И я этого не скрываю.
- Ты уверен, что именно Штаб тебе жить мешает?
- А кто обещал мне все объяснить?
- Равноценный обмен информацией? - улыбнулся Доктор.
- Хотя бы.
- Не выйдет, - покачал головой Доктор. - То есть обмен-то выйдет, но равноценным он не будет. Ты меня, в лучшем случае, удивишь. А вот я тебя, если захочу, э-э... ошарашу.
- Давай посмотрим. Ну что, кто первый? Будем кидать монетку, или решим по справедливости?
- И как ты понимаешь справедливость в данном контексте? - спросил Доктор, протягивая руку к бутылке.
- Чуть позже, - сказал Мастер, опережая Доктора. Тот тоскливым взглядом проводил исчезающую под столом "литру". - Ты мне нужен в трезвом уме. Потом надирайся хоть до беспамятства. Вот как я понимаю справедливость.
- А то, что мне нельзя с тобой общаться, ты понимаешь? - спросил Доктор. - Человек моего ранга не может разговаривать с охотником. Исключение было сделано только один раз. И только ради тебя.
- Ты за мной присматриваешь? - прищурился Мастер. - Зачем? У меня же справка.
- Справка справкой, - сказал Доктор, - а контроль им нужен.
- Ну! - попросил Мастер, подаваясь к Доктору через стол. Карма внизу шевельнулась во сне.
- Я регулярно подаю Генералу доклад о твоей энергетике и психическом состоянии, - сказал Доктор, честно глядя Мастеру в глаза.
- И что же ты докладываешь? - спросил Мастер с неподдельным интересом.
- Что ты в порядке, разумеется.
- И насколько это соответствует...?
- На все сто! - усмехнулся Доктор. - Как видишь, пока мне не приходилось обманывать ни тебя, ни Штаб.
- А если придется? - спросил Мастер, по-прежнему сверля Доктора взглядом.
- Мальчик! - сказал Доктор. - Сначала я в любом случае поговорил бы с тобой.
"Скорее всего, - подумал Мастер. - Я не Штаб, меня обманывать дороже встанет". Глаза его ощупывали лицо Доктора, казалось, пытаясь запечатлеть его навечно. Доктор улыбался - открыто и мягко.
- Я знаю, что ты меня любишь, как родного, - сквозь зубы процедил Мастер. - Ты знаешь, что я никому не верю. Как я могу тебе показать, что ты для меня далеко не последний человек на этой планете? А? Как?
- Неужели? - еще шире улыбнулся Доктор. - В мальчике проснулись эмоции?
- Мальчику нужен союзник, - сказал Мастер жестко. - Ты понимаешь, Док, какая неприятность... Засветился в Школе штабной стукач. Страшно подумать, что за человек оказался. Очень мне хочется от него избавиться, но сперва неплохо бы задать ему пару вопросов.
- Ну и задай, - сказал Доктор рассеянно. - Под пытками он точно заговорит. Только обещай ему жизнь. Для вас инстинкт самосохранения превыше всего. Я когда охотников подбирал, я знал, чего хочу. Вы, подлецы, гнетесь, а не ломаетесь. И энергетика убойная. Любого вампира сожрете...
- Не то слово! - подхватил Мастер. - Какой смысл такого человека пытать? Он все равно наврет с три короба, тебе мозги запудрит и сам запутается. А вот если бы... - и он посмотрел Доктору в глаза.
Доктор замялся. До него вдруг дошло, что он уже наболтал более, чем достаточно для зачисления в активные соучастники.
- Можно, конечно... - сказал он неуверенно. - В принципе. Это ведь будет поперек всех правил. И потом - ты вообще соображаешь, что значит для меня такой шаг?
- Это значит, что ты наконец-то понял, на чьей стороне правда. И с этого момента за твоей спиной будет девяносто пять стволов и девяносто две собаки.
- И они в состоянии защитить себя и меня от спецназа?
- Я не уверен, - сказал Мастер, - что нам имеет смысл защищаться. Если на Школу бросят антитеррористическое подразделение, мы вряд ли отобьемся. Нас вообще отстреливаться и держать оборону никто особенно не учил. Но вот если мы будем атаковать... Понимаешь, даже самый крутой спецназ - это всего-навсего люди. И жизненный опыт у них обычный, человеческий. Да, море крови, горы трупов, все понятно. Но в то же время обкуренный чеченский смертник - потолок для их понимания. Они не подозревают, что на свете есть вещи куда страшнее. И мы им закатим такую галлюцинацию, что они побегут от нас с полными штанами. Я тебя уверяю. А потом, я не думаю, что Техцентр охраняет спецназ. Там обычная вохра. Мы ее просто съедим в одночасье. А когда спецназ до Техцентра доедет... Хотя это все бред. Я тебе главного не сказал. Я составил несколько моделей, Док. Ни одна из них не развивается в нашу пользу, если с нами не будут работать сенсы. Мне понадобятся минимум две бригады. Мне нужен Бенни, и мне нужна Леся. Вот так. Тогда я готов биться с кем угодно. Хоть с танковой дивизией. Я даже самолет запросто собью.
- Ты что, совсем е...нулся? - спросил Доктор шепотом.
- Отнюдь. И не дергайся, здесь "жучков" нет. Проверено.
Доктор несколько раз нервно моргнул.
- Ох, правда, я не думал, что дело зашло так далеко, - сказал он по-прежнему шепотом. - Я думал, это шуточки все... Ты действительно еще мальчик. О, Господи... Они же вас поубивают...
- Не "вас", а "нас", - поправил Мастер.
- Меня не тронут. Я им еще нужен. Но если тебя сейчас услышали, то у Бенни и Олеси будут очень большие неприятности. Ты ненормальный... Что же ты делаешь?
- Да что с тобой, Док?! Пять минут назад ты сам болтал своим болтом, как настоящий перебежчик. Я тебя сейчас Карме отдам! - возмутился Мастер. - Сочту провокатором и загрызу! Может тебе объяснить, зачем Проекту очень нужен я, а? До тебя еще не дошло, что мы связаны одной веревочкой?
- Это ты о чем? - Доктор продолжал машинально оглаживать собаке шею. Он был уже трезвее трезвого и буквально на глазах Мастера постарел лет на десять.
- Я же единственный человек, который может тебя убить, - сказал Мастер неожиданно мягко.
- Ты не сможешь меня убить.
- Ой, не надо! - скривился Мастер. - Сейчас ты расскажешь, что я живу с установкой, которая не позволит мне всадить в тебя пулю? Да шел бы ты лесом! Сам понимаешь, мне плевать, какой ты сенс, а вот психотерапевт ты дерь-мо-вый.
- Это как все понимать? - спросил Доктор хрипло.
- Да еще не родился такой человек, которого я не мог бы продырявить из огнестрельного оружия. Я просто внушу себе, что это - шутка, и в стволе холостой патрон. И накрылась твоя установка. Между прочим, тебя не защитит даже то, что ты сенс. Ты просто не почувствуешь опасности. Ведь я-то буду уверен, что не опасен... Думаешь, не пройдет номер? Давай проверим.
- Не надо, - проговорил Доктор очень медленно. - Ничего не надо. Как ты догадался про установку?
- Логика. Все говорят, что я умный, Док.
- Сенсы за тобой не пойдут. База - их дом. А База - часть Проекта.
- Пойдут, если ты им скажешь.
- Ты не знаешь, насколько они пугливы, мальчик. Они дико боятся смерти. Понимаешь, все наши сенсы мечтают дорасти до уровня сверхчеловека. И сейчас они только в начале пути. Представляешь?... Все равно, что сказать тебе сегодня: в сорок лет ты будешь властелином мира. А потом заставить пойти на верную смерть во имя сомнительных идеалов. Что ты выберешь?
- Я не хочу быть властелином этого мира. Мне плохо на этой планете. С самого детства. Так что либо я планету исправлю, либо мне на ней долго не протянуть. И мои идеалы не сомнительны. У меня вообще их нет. Я просто не терплю несправедливости. В отличие от тебя, - сказал Мастер, и с удовольствием добавил, впервые в жизни обругав человека старше себя. - Пидора трусливого.
- Даже Бенни не рискнет, - сказал Доктор, пропустивший ругательство мимо ушей за явной его несправедливостью во всех отношениях. - А Олеся и подавно.
- Скажешь ей, что если живы останемся, я на ней женюсь. Я знаю, она давно ко мне неровно дышит. Лишь бы поверила.
И тут Доктор, видимо, принял решение. Он расслабился, мягко улыбнулся Мастеру и протянул ему через стол руку. Мастер вцепился в нее, словно утопающий в спасательный круг. Рука была очень теплая и дружественная, из нее толчками выбивалась энергия, и Мастер вдруг почувствовал острое желание прижаться к этой руке щекой.
- И чего я тебя так люблю? - спросил Доктор.
- Слушай, а ведь я никогда не спрашивал: у тебя дети-то есть?
- Дочке целых двадцать пять.
- Ничего себе! А как у нее с э-э... - Мастеру очень не хотелось отпускать руку Доктора, и он просто сделал боольшие глаза.
- Будет лучше, чем у меня. Она уже четыре года как на Базе трудится. Ты чего так смотришь?
- Ну, ты силен... - уважительно протянул Мастер. - П-мое... А я ее видел?
Доктор хмыкнул. Похоже, ситуация начала его забавлять.
- Она тебе не пара. Тебе нужна женщина, которая могла бы эффектно оттенить твою наглую морду и барские замашки. И не теряться на твоем фоне. Либо очень яркой внешности, либо очень умная. А моя Леська, в общем-то, ни тем, ни другим не блещет.
У Мастера отвисла челюсть. Машинально он потянулся к бутылке.
*****
Качество чутья собак не оставляет
сомнения, но как использовать его в
сочетании с ростом, силой и некоторой
инертностью в поведении - пока не ясно.
Охоту постоянно обслуживало не меньше восьми бригад сенсов. По две бригады на каждую ночь. Одна уходила с охотниками в зону расчистки. Другая оставалась в Школе, в специально оборудованной "глухой" комнате. Идеальная звукоизоляция не давала сенсам отвлекаться на внешние шумы. По идее, ничего им не оставалось, кроме как сидеть и "нюхать" окружающее пространство. В действительности же сенсы гоняли чаи, резались в "Монополию", травили байки, обрабатывали данные проводившихся на Базе экспериментов. Иногда они просто в наглую спали. Во-первых, "нюхать" им это не мешало. Во-вторых, "дырки" открывались только ниже поверхности земли, а Школа была предусмотрительно отрезана от своих подвалов толстой бетонной подушкой. Тварям пришлось бы выбраться наверх где-то в окрестностях и атаковать через периметр, о чем мгновенно предупредила бы охранная система. Так что сенсы в Школе с удовольствием валяли дурака, зарабатывая при этом солидный кусок масла на свой кусок хлеба.
Единственной женщиной среди этих разнокалиберных мужиков была Олеся - худенькая, легкая, невероятно подвижная темноволосая девчонка с хулиганскими искорками в карих глазах. Вся она была как на пружинах, и если даже по долгу службы стояла неподвижно, все равно украдкой отбивала такт носком сапога. Над всеми она издевалась, все и вся высмеивала и не боялась, кажется, ничего на свете. Вид у нее был совершенно несерьезный, вечно ей волосы лезли в глаза, вечно она совала нос куда не просят, тем не менее, она была бригадиром и управляла пятью мужчинами в возрасте от тридцати до сорока. Одно удовольствие было наблюдать, как эти здоровенные дядьки буквально по мановению руки хрупкого лохматого существа носились по зоне расчистки, как угорелые, занимая намеченные точки. И эта бригада никогда не ошибалась.
Охотники ее боготворили. Делали комплименты разной степени неуклюжести. Совали шоколадки в карман. Даже разрешали погладить собак. Она тоже не оставалась в долгу. Обозвала Хунту "Хитрая Рыжая Морда". В ответ на обещание Зигмунда надрать уши, если не перестанет соваться в опасные места, запросто могла ответить: "А я больше по заднице люблю!". Красавчик Саймон, уверенный в своей неотразимости, попробовал ухватить ее нежно за эту самую задницу, и так огреб сапогом по одному месту, что пришлось его снять с поста.
А однажды, в предыдущую зиму, она замерзла. В расчистку попала территория законсервированного строительства, недоделанного завода, настолько захламленная, что "Вторая" буквально с ног сбилась, пытаясь определить, где же может быть "дырка". Наметили пять точек, сенсы их старательно обнюхали и ничего не нашли. На улице было минус пятнадцать, мела поземка, и тут Олеся, привыкшая, что все у нее получается с ходу и запросто, неожиданно сломалась. Сенсы под прикрытием охотников начали прочесывать территорию, и девушка вдруг прямо на глазах начала слабеть. Прочесывание требовало большой сосредоточенности, и уже минут через пятнадцать движения у Олеси замедлились, она зябко обхватила себя руками, и куда-то пропала ее гордая осанка, а в глазах заблестели слезы. Олеся шла в "коробке", с четырех сторон ее прикрывали Хунта, Зигмунд, Абрам и Китаец, собаки веером развернулись впереди. Охотники чувствовали, что с девушкой неладно, но боялись ее потревожить - сенса лучше не трогать, когда он в работе. Он скорее все себе отморозит, чем выйдет из этого странного, почти гипнотического состояния, в котором он сканирует пространство на добрых две сотни шагов вокруг. Тем более, что сейчас к Олесе сходились ниточки и от пяти ее подчиненных (партнеров? инструментов? черт их знает), с которыми она составляла загадочный для охотников, но очень эффективный в деле конгломерат. Поземка вскоре перешла в метель, потом в форменную пургу. Хунта начал озираться и нервничать. И тут шеренга собак почтительно расступилась. Сквозь белую пелену навстречу охотникам продирался Мастер. За ним, занимая свою излюбленную позицию в двух метрах позади хозяина, деловито топала Карма.
Мастер поднял руку, и "коробка" остановилась. Олеся слепо ткнулась в спину Абрама и машинально отступила на шаг назад. Секунду Мастер смотрел на нее, непривычно сникшую, трогательно беспомощную. Затем он шагнул к ней вплотную. Расстегнул свою куртку, развел ее борта в стороны, и ими обнял девушку, прижав ее к себе, утянув в свое тепло, заслонив от холода и вообще от окружающего мира.
- Машину, - приказал он. - Бегом, сухари безмозглые!
Место было довольно открытое, и сенсы подогнали туда свой минивэн через несколько минут. Мастер и Олеся все так же стояли, обнявшись, а Карма бродила вокруг, охраняя их покой. "Берите, - сказал Мастер. - Только потихоньку". Он распахнул куртку, и изумленные сенсы подхватили совершенно бесчувственное, но уже теплое, упоенно сопящее носом тело. Девушка спала.
- Удачно вышло, - сказал Мастер. - А то у меня уже весь коньяк выпили. Двигайте на Базу, отцы, без вас справимся. А наряд я вам закрою. Отработали.
Охотники, матеря дурную погоду, оцепили зону расчистки и стали ждать возвращения твари, чтобы уже она вывела их к "дырке". Но тварь так и не пришла. Только на рассвете собаки почуяли ее и нашли - сорвавшуюся в котлован, распятую на торчащей из бетонного пола арматуре. Восходящее солнце, пусть и спрятанное за плотными тучами, неумолимо сосало из твари энергию, и та уже даже не шевелилась.
- Я ее вытаскивать не буду, - надулся Хунта, стоя на краю гигантской ямы и глядя вниз. - Эти штыри метра по три длиной. Как я ее вытащу? Их срубать надо у основания. На полдня работы...
- Крюгер! - позвал Мастер. - Что с этой стройкой, когда ее возобновят?
- Консервация на пять лет, два года уже прошло, - доложил Крюгер.
- Сгниет эта гадость за три года, а? - с надеждой спросил Хунта.
Крюгер пожал плечами и указал подбородком на Мастера.
- Пошли отсюда, мужики, - сказал Мастер. - У нас есть дело поважнее.
Несколько часов Лысый, Горец, Хунта и Мастер колдовали в мастерской, доводя до кондиции новенький комплект зимней боевой формы. Его пришлось очень сильно ушить, что совсем не просто, когда имеешь дело со сверхпрочными материалами, да еще и стараешься не нарушить целостность систем обогрева и вентиляции. Работа велась, конечно, на глазок, но зорких глаз в Школе оказалось предостаточно. Большим подспорьем были и впечатления Мастера, который теперь кое-что себе представлял наощупь. Удалось даже подобрать фирменные спецботинки всего на полразмера больше, чем нужно.
- Сто лет такого кайфа не получал, - сказал Лысый, утирая пот со лба. - И чего я шитье бросил?
Через сутки бригада Крота, возвращаясь с дежурства в Школе, привезла на Базу объемистый бумажный мешок, на котором была намалевана фломастером неофициальная эмблема Школы - голова кавказской овчарки.
- Это Леське, - процедил ревнивый Крот, заходя к Доктору и швыряя мешок на стол. - Не иначе, как приданое. Когда салатик-то будем кушать?
Так что больше она не мерзла, даже когда уставала и сбивалась с ног. Еще она стала очень любезна с Мастером - по-своему, конечно, без лишних, по ее собственному определению, "телячьих нежностей". И охотно, хотя и туманно, рассказывала о специфике работы сенсов. Охотники вообще, на взгляд сенсов, были неумеренно болтливы, постоянно лезли с дурацкими вопросами, на что некоторые бригадиры жаловались Мастеру. Тот каждый раз обещал всех наказать, а тем временем аналитики Школы просто с ума сходили, пытаясь свести в хоть какое-то подобие системы поступающий от охотников ворох информации. Выводы звучали неправдоподобно, но ничего по-настоящему сверхъестественного в них тоже не было. Охотника вообще удивить сложно. Например Батя, старший "группы Раз", на полном серьезе уверял, что Бенни умеет выгонять алкоголь из сахара, находящегося в собственной крови.
А потом стряслось такое, после чего вокруг Олеси на время образовался вакуум.
Группа Раз чистила длинный, но неглубокий подвал в идущей под снос пятиэтажке. Все шло сначала как по писаному, "дырку" мгновенно локализовали, очень быстро появилась тварь, ее легко подстрелили. И тут Батя не учел сложности момента. Сенсы на тварей смотреть не любят, остро чувствуя и переживая их чужеродность. Но сейчас у подвальной двери лежало два тела. Раскинув когтистые лапы, мучительно изогнувшись, конвульсивно подскребая по асфальту каблуком, распространяя жесткий и резкий, какой-то совсем не животный, а технический запах, окруженное тихо рычащими псами, в ярком свете фонарей умирало чудовище. А рядом бесформенной грудой драного тряпья лежала его сегодняшняя добыча. Маленький оборвыш, донельзя грязная нищенка, девчонка лет двенадцати, с вытекшими глазами и широко раскрытым в беззвучном вопле ртом. Зимой твари чаще всего отлавливали именно таких.
Тварь почти по-людски всхлипнула, последний раз дернулась и затихла. Батя дал отмашку, кольцо охотников расступилось, пропуская Вавилова с его тест-кейсом и двумя ассистентами при носилках и пластиковых мешках. И вдруг, к полнейшему своему ужасу, Батя увидел, что за спиной медика стоит Олеся, пристально смотрит на мертвую девочку, и глаза у нее совершенно белые. Батя махнул было, чтобы Олесю увели, но та уже повернулась и ушла прочь. Тем не менее, один боец тихонько последовал за ней и, вернувшись, доложил, что ничего особенного не случилось: Олеся стоит на предписанном инструкцией удалении от потенциальных точек боя, вне секторов обстрела, и к ней подтягивается ее бригада. Нормально так стоит, не кричит, не плачет, только и не шевелится совсем. Батя сплюнул и занялся делом.
Через пять минут, отправив в подвал техников в сопровождении Ветра и Лебедя, Батя подошел к сенсам. Мужчины стояли в кружок, пыхтя сигаретами и опасливо поглядывая на Олесю, которая глядела в стену и даже ногой не притопывала. И только-только Батя вознамерился шепнуть ей на ухо что-нибудь хорошее, как Олеся схватилась за голову и сказала:
- Ой, мама!
В подвале в этот момент творился форменный кошмар. Уверенно выйдя к "дырке", Ветер и Лебедь осветили ее фонарями и встали по обе стороны от техников, примерявшихся к чуть колышащемуся иссиня-черному зеркалу со своей пушкой. Техники с натугой подняли ствол лучемета, и в этот момент "дырка" звонко чавкнула и раскрылась. Взорам собравшихся предстали клубы темно-синего тумана, из которого появились четыре оскаленных черепа.
Техники, как и следовало ожидать, повели себя адекватно: уронили оружие и бросились наутек. Два здоровенных кобеля, рыча, подскочили к "дырке", отсекая врага от хозяев. Ветер мгновенно пристрелил двух тварей, они даже толком высунуться не успели и рухнули обратно в туман. Но остальные две выпрыгнули в подвал, одна Ветру навстречу, а вот другая, что гораздо хуже - в боковой проход, в котором и скрылась с удивительной прытью. Действие развивалось уже целых секунды две, а Лебедь все не стрелял. У него вдруг заело пульсатор, видимо, запал контакт. Поэтому он бросил оружие на пол и, запустив руку за воротник, тянул из-за спины обрез помпового ружья - непременную аварийную деталь охотничьей амуниции.
Еще одну тварь собаки повалили и вскочили на нее сверху. В "дырке" клубилось синее и тошнотворное. Ветер, не раздумывая, метнулся в боковой проход. Он знал, что перед ним окажется длинный коридор, который тварь проскочить еще не успела. Он выстрелит ей в спину, потом развернется и прикончит эту - как раз собаки ее отпустят и уйдут в сторону. А вот и спина твари маячит впереди. Все нормально. Тут Ветер запнулся о невысокий порожек и полетел вперед носом. Однако даже в такой ситуации он поступил как настоящий охотник. Заорав: "Бля-я!" таким дурным голосом, что Батя наверху схватился за сердце, Ветер нажал в полете на спуск, попал убегающей твари четко промеж лопаток, и вонзился лбом в кучу битого кирпича.
В этот же момент Лебедь трижды выстрелил "своей" твари в пах, развалив ей пополам таз и фактически лишив возможности пользоваться ногами. Тварь на спине отъехала к "дырке" и отчаянно заскребла когтями, пытаясь встать на четвереньки. Как только она перевернулась, Лебедь в два приема отстрелил ей голову и, не отводя взгляда от бьющегося в конвульсиях тела, начал перезаряжать ружье. Запихивая очередной патрон в магазин, он услышал, как державшиеся поодаль собаки разразились лаем, поднял глаза на "дырку" и остолбенел. Из потусторонней синевы на него таращился пустыми глазницами целый десяток черепов.
- Ну! - сказала Олеся своей бригаде. Они стояли, взявшись за руки, образовав кольцо, внешне спокойные, с закрытыми глазами и расслабленными лицами. Сбоку донесся стон - из подвала за ноги волокли техника, зажимающего руками лицо. Из-под перчаток обильно текла кровь. Этот человек только что оказался на пути штурмовой команды, бежавшей к "дырке". Судя по рваному комбинезону, его успели даже покусать. Вавилов осторожно разжал впившиеся в разбитое лицо пальцы, и стон перешел в отчаянный крик. Но крик этот вдруг прервался.
Сначала возникло тихое гудение, от которого хором взвыли собаки. Очевидцы говорили, что гудение это не было, собственно, звуком - ты просто чувствовал, что гудит. Как невидим луч пульсатора, но ты все-таки замечаешь голубую молнию... Потом гудение перешло в скрежет, потом в свист, по ушам очень резко и больно ударило ультразвуком, пятиэтажное здание натужно заскрипело, и все уцелевшие окна рассыпались в прах, усыпав охотников мельчайшей стеклянной крупой. Еще через мгновение шерсть у собак встала дыбом, и они замолчали так резко, будто им повернули выключатель, а люди ощутили, как их тела пронзает странная, ни на что не похожая вибрация. Как уверяли потом охотники, источник трясучки был не снаружи, казалось, он сидит где-то внутри тебя. Из подвала донесся оглушительный - не рев, не крик - хрип, такой, что совсем заложило уши. И все кончилось.
Сенсы разомкнули круг и безвольно опустили руки. Олеся медленно подняла голову, открыла глаза, и Батя потихоньку отступил за угол, потому что смотреть в эти глаза было в тот момент, по его словам, "ну просто невозможно". Несколько минут никто не в силах был пошевелиться, и тут заскрипела подвальная дверь. Из нее поползли собаки, вывалив языки, опустив хвосты и ошалело мотая головами. Штурмовая команда Пушкина, отдуваясь и пряча глаза, вынесла на руках наверх бесчувственного Ветра, уже с забинтованной наспех головой. Физиономии у охотников были здорово перекошенные.
- Это ты устроил? - заплетающимся языком спросил Батю Пушкин, и по его выражению лица Батя сразу понял, о чем речь.
- Пошел ты... - уклончиво ответил он.
- Да уж не откажусь... - Пушкин безумным взглядом обвел пейзаж и объяснил: - Очень эффективная тактика, старший. Поздравляю. Только вот с непривычки можно выпадение прямой кишки заработать. Иди, тебя там Лебедь ждет...
Лебедь уютно полулежал на куче мусора в углу, откинувшись на стену и пожевывая сигаретку. Серый с черными подпалинами Хант сидел рядом, и только по тому, как плотно хозяин обнял пса за плечи, можно было догадаться, насколько Лебедю не до шуток. У его ног стоял, ярко освещая помещение, мощный универсальный фонарь, оставленный командой Пушкина. От стены неподалеку шел синий дымок - верный признак свежезаглушенной "дырки".
Батя пнул башмаком расстрелянную Лебедем тварь. Плечи у нее были в порядке, то есть она вполне могла ползти на руках, ан нет - не ползла.
Страницы: 1 2 3 [ 4 ] 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
|
|