Иветта Кендалл.
Рашен получил Сердце в незапамятные времена, когда был по званию едва-едва
капитаном и гордого прозвища Рашен еще не носил. Кто-то там в него стрелял.
Ну и Рашен тоже кого-то шлепнул. А вот Боровский и Кенди схлопотали по
медали вместе, три года назад, за вторую марсианскую кампанию. В составе
призовой команды вели на базу трофейный бэттлшип "Энтерпрайз" и чуть не
стали жертвами диверсии. Здоровенная дура размером с Фобос неожиданно
взбрыкнула и так об этот самый Фобос приложилась, что пришлось ее списать
на металлолом. Боровский в момент рывка уже отстегнулся и стоял на ногах.
Старпома размазало по стене, и в таранном ударе о спутник он участвовал
пассивно, валяясь без сознания. А Кенди боролась за корабль до последней
секунды, умудрилась-таки перевести удар из лобового в скользящий, и все
было бы ничего, но у ее кресла лопнула консоль. Три ребра Кенди оставила на
краю пульта управления и тридцать зубов - в маске спецкостюма. Заработала
на память шрам под левой грудью, красивые зубы за счет Адмиралтейства и
медаль. И еще, говорят, сам Рашен ее на руках нес и чуть не плакал. Только
из этого Кенди удовольствия не извлекла, поскольку уже отдавала концы, и
явился ей некто весь белый и пушистый. Так бы он ее и увел к себе, если бы
не гениальный спецкостюм и не отчаянный Рашен. Потому что спецкостюм не дал
Кенди мгновенно помереть от ударной деформации. А Рашен привел "Тушканчик"
к Фобосу с такими бешеными перегрузками, что у него потом вся команда еще
неделю ходила пошатываясь. Кстати, сам адмирал перегрузку "держит" плохо.
Не мальчик уже, сорок шесть мужику. Но пожалей он себя и опоздай минут на
двадцать - была бы у Кенди другая медаль и посмертно.
А теперь и война кончилась, и дежурство можно нести босиком и без трусов,
старшие офицеры лупят друг друга по морде, как сопливые курсанты, а в
бассейне кто-то член нарисовал. Адмирал уехал вниз на совещание.
Единственное позитивное событие - то, что над контролем отражателей колдует
новый старший техник. Очень красивый мужик по фамилии Вернер. Такое у него
лицо... Кошачье. "Зовите меня просто Энди, капитан". - "А вы будете звать
меня Кенди, лейтенант? Энди и Кенди. А?" - "Извините, капитан, я, кажется,
допустил бестактность". - "Не берите в голову, лейтенант. Я просто хотела
тонко намекнуть, что вы еще не свой на "Тушканчике". Получилось?" -
"Получилось, капитан. Принял к сведению. Не сочтите за труд, отрубите
питание вот здесь". - "Запросто... Энди". - "Спасибо, капитан".
Держится как ветеран. Лет примерно тридцать пять. Мог бы быть капитаном, но
всего лишь лейтенант. А на груди планка. Одна-единственная медаль.
Четвертое на "Тушканчике" Пурпурное Сердце.
Ива рассеянно перелистнула на своем терминале несколько страниц женского
романа (еще одно злостное служебное нарушение) и отвернулась к большому, во
всю стену, обзорному экрану. В боевой рубке экран такой, что дух
захватывает. А здесь, в ходовой, просто большой.
"Тушканчик" летел над Россией. Внизу не было огней, и легендарная страна
выглядела с орбиты пугающей в своей безбрежности черной дырой.
В углу Вернер одной рукой выбивал команды на "доске" мобильного терминала,
а другой перебрасывал контакты. Работал он красиво и явно с удовольствием.
А еще красивее было то, как при каждом повороте головы скакал у него с
плеча на плечо длинный, чуть не до лопаток, коричневый хвост, схваченный на
затылке резинкой с кожаным черным бантиком. Волосы у Энди просто
обалденные. Блестящие и холеные. Ива невольно залюбовалась ими, с
сожалением подергала себя за челку и застыла, пораженная догадкой. На
"Тушканчике" все мужики по окончании войны начали отпускать такие же хвосты
по моде средневековых аристократов. В знак протеста - мол, вы решили армию
распустить, а мы тогда будем ходить обросшие и небритые. Но пока что
хвостики у ребят были куцые. А вот Энди... Оказывается, мастер-техник
лейтенант Вернер очень давно не был в космосе. Как минимум - на боевых
судах.
Ива как раз примерялась задать Вернеру какой-нибудь хитрый провокационный
вопрос, когда в ходовую рубку, шлепая босыми ногами, вошла Линда.
- Здорово, мать! - провозгласила она с порога. - Как жизнь половая?
В отличие от Ивы, Линда сейчас не дежурила, но тем не менее оказалась в
трусах. Правда, больше на ней не было совершенно ничего. Вернер бросил на
Линду косой взгляд, неожиданно смутился и нырнул в свою машинерию аж по
пояс.
- Жизнь нормально, - ответила Ива, исподволь разглядывая Линду и
прислушиваясь к странным ощущениям где-то внутри. У Ивы не было
гомосексуального опыта, и она не хотела признаться себе, что крупная и
сильная белокурая Линда волнует ее. Ива вдруг представила, как эта тяжелая
полная грудь с коричневыми сосками ложится ей на живот, большой жадный рот
по очереди заглатывает целиком ее маленькие острые груди, сильная рука
широко раздвигает колени, и властные пальцы ударом, толчком входят в нее...
Чтобы отогнать видение, пришлось зажмуриться и помотать головой. Конечно, в
реальности ничего подобного случиться не могло, да Ива и не особенно этого
хотела. Но от Линды сейчас исходила такая мощная волна сексуальных эмоций,
что не поддаться ее настроению было просто невозможно.
- Ты чего морщишься? - спросила Линда. - Нездоровится?
- Да нет, - отмахнулась Ива. - Первый день. Грудь побаливает и вообще...
- А-а... Соболезную. Прими таблеточку.
- Да уже. Ты-то как, подруга?
- Мне уже таблетками не поможешь, - заявила подруга. - Вниз пора.
Трахаться.
Вернер, который в этот момент осторожно выползал, пятясь, из недр
контрольного пульта, крепко стукнулся затылком и что-то неразборчиво
буркнул. Линда хищно уставилась на его ягодицы и машинально почесала зад.
- Ну, потерпи недельку, - сочувственно вздохнула Ива. Они были с Линдой в
одной смене и через восемь дней вместе отправлялись вниз, то есть на Землю,
на отдых и тренировочные курсы. В мирное время служба на кораблях группы F
проходила двухнедельными циклами. Четырнадцать дней наверху, сутки на
пересменку и тринадцать дней внизу. И наверху, как правило, было не до
мыслей о сексе. Да и модель отношений между астронавтами исторически
сложилась не та. Экипаж - семья. Братья и сестры. Все друг друга любят,
берегут, разве что пылинки не сдувают. Безобразия на судах группы F стали
отмечаться совсем недавно. Армия переживала глубочайший кризис, и людям
приходилось нелегко.
- Через недельку как раз у меня месячные начнутся, - объяснила Линда. - Ну
ладно, подруга. Вижу я, ты в порядке. Неси службу. Пойду, что ли, изнасилую
кого-нибудь... - Она крепко хлопнула Иву по плечу, цыкнула зубом в сторону
притихшего в углу Вернера и, демонстративно вихляя бедрами, покинула рубку.
Вернер уткнулся носом в монитор и деловито застучал по "доске". Ива
любовалась его прической. Потом вдалеке Линда заорала:
"Здорово, отец! Как жизнь половая?!" Раздался хохот и звучные шлепки по
голому телу.
- Насколько я знаю, на круизерах положен по штатному расписанию психолог, -
неожиданно сказал, не отрываясь от работы, Вернер.
- Он только что был здесь, - ответила Ива равнодушно.
Вернер обернулся и посмотрел на Иву в легком изумлении. Ива заметила, какие
у него красивые глаза, и потупилась.
- Однако! - пробурчал Вернер.
- Она с нами всю вторую марсианскую кампанию прошла, - заметила Ива. - Ей
буквально цены нет. Между прочим, Линда капитан.
- Кстати, о второй марсианской, - сменил тему Вернер. - Я все хотел
спросить... Откуда у вас Пурпурное Сердце, капитан?
- Воевала, - ответила Ива неожиданно сухим тоном. Ей даже стало немного
стыдно. - А у вас, лейтенант?
- Болел, - отрезал Вернер и вернулся к работе. "Обиделся, - подумала Ива. -
Ну и дурак". Она снова отвернулась к экрану. В поле зрения показалась
чудовищная туша висящего на геостационарной орбите мегадестроера "Джон
Гордон". Ярко-белую букву F, красующуюся на его необъятном черном брюхе, с
Земли можно было разглядеть в театральный бинокль. С помощью этой буквы
"Гордон" выполнял значительную часть своей работы - напоминал, кто в мире
хозяин. Увы, марсианские колонисты в своей безумной гордыне позабыли, что,
имея бомбер над головой, лучше быть смирными и послушными. А потом их
пример заразил Венеру. И тогда бомберы перестали запугивать и начали
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Трубников Александр
Посняков Андрей