Чтение 4–й страницы книги ~Змея в тени орла~

- Еще пять трупов. Пораженные стрелами, судя по всему, издалека. У тебя
стрела застряла в волосах. Должна была убить. Тебе повезло с прической.

- Повезло. - Эфа прикрыла глаза, размышляя.

Легенда, кем бы она ни была, лица ее не боялась. Тот светлый, что первым
заглянул в кибитку, судя по всему, тоже испугался не лица, а внезапной
метаморфозы. Что ж, преображение списали на жаркое солнце, замутившее мозги
брата Квинта. Его Эфа еще не видела, но могла предположить, что коль уж
принес он ее сюда, когда она стала мужчиной, значит, монах этот - дядька
немаленький.

"Либо анласиты вообще не боятся моего лица. Либо, когда я без сознания, я
не пугаю так сильно и они успели привыкнуть".

- Принести тебе чего-нибудь? - участливо спросила Легенда. - Воды? Или,
может быть, ты хочешь есть?

- Нет. - Эфа не удостоила женщину взглядом, однако сообразила и добавила:

- Благодарю вас.

- Мы отвезем тебя в Гульрам. Ты оттуда, верно? И, судя по количеству
охраны (те пятеро - они ведь были твоей охраной, да?), у тебя есть куда
пойти в городе.

- Есть.

- Ну что ж. Выздоравливай. Если что-то понадобится, позови меня. Здесь
никто больше не говорит на вашем языке.

- Благодарю, - еще раз произнесла Эфа.

Легенда выбралась из кибитки.

"Думай, Разящая, думай. - Девушка перевернулась на живот, лицом к
пыльному пологу. - Стреляли в тебя не эти. А если и они, то не для того,
чтобы убить. Скорее же всего, если отбросить домыслы, ты наскочила на
обыкновенных разбойников. Серьги сняты. Перстни... - Она пошевелила
пальцами. - Перстни тоже".

- Бедная девочка, - донесся снаружи звенящий мелодичный голос. - Как же
она живет с таким лицом?

Сердито сморщив нос, Эфа села. Огляделась. Провела ладонью по длинному
ворсу ковра. "Анласиты. А ковры-то кахарские. Не брезгуют".

Шитая золотом безрукавка исчезла вместе с вызолоченным же поясом.

"Разбойники. Попалась, как девочка. Судир узнает - засмеет".

И мысли Эфы потекли в этом, неприятном, направлении. Она не любила, когда
над ней смеялись. Да и смеялись, надо сказать, очень редко. Обычно недолго.
До первой ответной улыбки. Белозубый клыкастый оскал как-то отбивал охоту
веселиться.

Однако сейчас оскалами не отделаешься.

Ее юкколь лежал в углу. Девушка надела платок, привычно закрыла лицо
свободной полосой ткани, оставив на виду лишь глаза, вздохнула и выпрыгнула
из кибитки.

К ней обернулись сразу все.

Двое монахов. Легенда. Десятеро вооруженных мужчин, расположившихся чуть
в стороне, но все же в тени кибитки.

- Добрый день, - хмуро бросила Эфа на эзисском.

- Она поздоровалась, - быстро объяснила Легенда своим спутникам.

Тот, который первым заглядывал в повозку, брат Юлиус, встал на ноги и
поклонился. Чуть помедлив, встал и второй, Квинт, действительно высокий и
широкий, как западная мебель, которую называют "шкап".

Новый поклон.

- И правда, девка! - чуть удивленно донеслось со стороны охраны. На
румийском, разумеется, донеслось. - А глазищи-то, Огнь сохрани! Как у беса!

Бесами на Западе называли икберов. Отвратного вида чешуйчатых чудовищ. Их
пищу составляли боль и страх.

Боль и страх.

Эфа не обиделась. Икберам было далеко до нее, но в чем-то эти Твари ей
нравились. А глаза... Нет, у икберов глаза другие.

- Скажи ей, пусть присядет тут в тенек. - Брат Квинт разглядывал Разящую,
не скрывая интереса.

Легенда перевела. Эфа, благосклонно кивнув, приняла приглашение.

Медленно, трудно, но завязался разговор. Разящая сравнивала слова мужчин
с переводами Легенды, отмечала про себя неточности, сдерживала ухмылку,
когда женщина задумывалась, как бы половчее сгладить шероховатые вопросы.
Отвечала не задумываясь. Историй о себе у нее было заготовлено множество.
Было среди них и несколько гульрамских. Кто такая? Откуда? Что случилось с
лицом? Ни слова правды, это само собой. Но истории придумывал Судир, и
поймать Эфу на лжи смог бы, пожалуй, только он сам.

Судир.

Хозяину нельзя давать повод для насмешек. Значит, нужно раздобыть лошадей
и оружие, нужно добраться до Лахэ. Какие-то жалкие разбойники не должны
стать помехой для Разящей.

По алым глазам без зрачков и белков невозможно разобрать, куда направлен
взгляд Эфы. А она оценивала оружие, лошадей, украшения. Монахи, впрочем,
были одеты весьма скромно. Легенда тоже. А потом Эфа заметила
несоответствие. Посчитала оружие снова. И в какой-то миг едва не сбилась
отвечая.

Лишний меч и лишний лук?

Слабо изогнутая сабля в простых деревянных ножнах и лук в саадаке лежали
рядом с легким седлом.

Значит, не лишние.

Седел - тринадцать. Десять легких клинков. Один - длинный. Такими на
Западе рубят и с коня, и в пешем строю. А еще топор. Здоровенный. На длинном
древке. Дикари они, эти анласиты! Неудобно же топором!

Эфа оценивающе оглядела брата Квинта и подумала, что ему, пожалуй, с
топором удобно.

Итого одиннадцать мечей. Топор. И сабля. Быть не может, чтобы она
принадлежала Легенде, однако по всему выходило, что именно ее. А вот луков
двенадцать. Тот, который с топором, надо полагать, с луком управляться не
мастер.

Впрочем, даже двенадцать стрелков - это совсем неплохо. А женщина,
значит, еще и стрелок.

- Легенда, вы едете по ночам?

- Нет. Днем, когда полуденная жара спадает. А останавливаемся незадолго
до темноты. Не очень быстро получается, зато надежно. Правда, все равно
тяжело. - Она покачала головой. - Особенно брату Квинту. Он с севера, с
самой границы.

- Понятно. - Эфа кивнула, задумываясь. Оставалось дождаться ночи.

***

Легенда проснулась от страшного хрипа. В первое мгновение, еще не осознав
происходящего, она откатилась в сторону, потянув за собой саблю. Поднялась
на колени. Голова кружилась, и тошнота подкатывала к горлу.

Хрип перешел в задушенное сипение, и все стихло.

"Что происходит? Где охрана? Или они не слышат?"

Осторожно, на коленях пробираясь к выходу из кибитки, Легенда сообразила
вдруг, что девушка, найденная Квинтом сегодня в холмах, исчезла. А ведь
вечером она укладывалась спать здесь же, в повозке.

Женщина отодвинула тяжелый полог.

- Ну надо же! - прошелестел низкий, насмешливый голос. - Тебя и яды не
берут!

Легенда спрыгнула на землю. Сабельный клинок полыхнул алым, отражая огонь
костра.

Высокий тощий силуэт на фоне светлеющего неба. Белым нимбом выбившиеся
из-под головного платка волосы.

- Ты? - Зеленоглазая воительница отступила на шаг. Но саблю не опустила.
- Какие яды? О чем ты говоришь?

Она видела уже, что никто из спящих не проснулся, не поднял головы,
потревоженный разговором. И охранники не сидят привычно поодаль от костра.
Смутными холмиками темнеют лежащие тела.

Спящие?

- Мертвые. - Девчонка склонила голову, разглядывая Легенду. - Я их
отравила. А ты вот живая. Как это так? Ты не человек, верно?

Она говорила спокойно. Так спокойно, словно в порядке вещей для нее было
ночью, в окружении убитых ею людей, беседовать о...

- Что? Что значит "не человек"?

- Это уж тебе виднее, что значит. Кто ты? Расскажи мне. Мне надо знать,
раз уж ты осталась жить.

- Ты сумасшедшая! - Легенда помотала головой, пытаясь прогнать дурноту. -
Ты... Ты просто сумасшедшая!

- Да ну? - Эфа глянула на небо. - А если и так? Это что-то меняет? Ты
расскажешь мне наконец, кто ты такая?

Недоумение наконец-то начало уступать место пониманию. Это не сон. И не
бред. Это все на самом деле. На самом деле лежат вокруг мертвые люди. На
самом деле происходит нереальный этот разговор с тощей длинной девчонкой,
упрямо и спокойно ожидающей ответа на свой вопрос.

И ярость колыхнулась, разлилась, потопив разум, превращая недоумение в
истерику.

Сабля удобно и привычно повернулась, со свистом рассекая воздух. Миг - и
брызнет кровь, заливая траву. И Легенда останется одна. И...

Эфы уже не было впереди. Зато сзади навалилось. Скрутило. Сила, какой не
заподозришь в жилистой соплячке, на мгновение приподняла Легенду в воздух, а
после швырнула на землю. Больно. Грубо. Руки от запястий до локтей стянуло,
заболели плечи, выгнулась спина.

- Так-то лучше, - спокойно констатировали сверху.

Легенда увидела у самого лица ноги, обутые в высокие, расшитые сапожки.
Выругалась.

- А я тебя, между прочим, своим любимым юкколем связала, - равнодушно
произнесла Эфа, усаживаясь рядом. - Ну так что, будем разговаривать?