Чтение 4–й страницы книги ~Здравствуй лето и прощай~

твоих друзей. Однако...

- Он сделал паузу, задумчиво глядя куда-то в точку в трех шагах позади
меня, стараясь восстановить нить своих рассуждений. - Не в моем обычае
покупать тебе подарки, - продолжал он,

- поскольку я считаю, что человек должен ценить то, что он и так
получает.

- Угу.

- Тем не менее я не могу позволить, чтобы ты болтался без дела. Того и
гляди, угодишь в какую-нибудь переделку. Я собираюсь купить тебе лодку.

- Мерзло здорово, папа! - радостно воскликнул я. Он натянуто
улыбнулся, не обращая внимание на слово, сорвавшееся с моего языка.

- Я видел подходящую лодку в мастерской у Сильверджека. Небольшая
плоскодонка. Ты должен уметь с нею управляться, если в тебе вообще есть
хоть что-то от моряка.

Мать нежно улыбнулась мне.

- Какой хороший у нас папа, верно, Дроув?

- Спасибо, папа, - послушно сказал я.

- Можешь забрать лодку в любое время, - сказал он. - Просто скажи
Паллахакси-Сильверджеку, кто твой отец.

* * *

На следующее утро, позавтракав, я выглянул в окно; все та же заря
окрашивала небо в розовый цвет, все те же животные паслись за оградой; но
сегодня все было по-другому. Сегодня я должен был идти в мастерскую
Сильверджека, чтобы забрать лодку. Туманное море заманчиво простиралось до
черных бугров суши на дальнем краю залива; сегодня я смогу поближе с ним
познакомиться. Я быстро натянул куртку.

- Подожди меня, если собираешься в город, Дроув. Мне нужно сделать кое-
какие покупки. Мы можем пойти вместе. - Мать смотрела на меня, рассеянно
улыбаясь поверх чашки стувы.

Когда мы добрались до центра города, оказалось, что мать вовсе не
собирается меня отпускать. Мы вместе заходили в магазин за магазином, где
она размахивала своей парловской карточкой каждый раз, когда кто-либо
проявлял нежелание ее обслуживать, ссылаясь на нормированное
распределение. Вскоре я уже сгибался под тяжестью покупок и испытал ни с
чем не сравнимое облегчение, когда мать наняла запряженную локсами
повозку, чтобы отвезти все это добро домой.

- Ну я пошел, - сказал я, когда был погружен последний пакет.

- Подожди немного, дорогой. Я просто умираю от жажды. Неподалеку,
возле гавани, есть очень приятное местечко, но мне не хочется идти туда
одной; здесь порой встречаются очень странные типы.

По дороге к бару мы прошли мимо гостиницы "Золотой Груммет", и я
старался не смотреть слишком явно в сторону окон, поскольку мать знала,
кто там живет, и украдкой следила за мной. Я увидел Паллахакси-Эннли, мать
Кареглазки, но она меня не заметила.

Когда мы уже сидели в баре, мать помахала рукой кому-то в другом конце
зала. Если отца нет рядом, она приходит в неистовство и не хуже него
умудряется привлекать к себе внимание. Я пришел в крайнее замешательство,
когда из-за столика поднялись двое и подошли к нам - женщина одного роста
и возраста с моей матерью, а с Нею подросток, мой ровесник. Мать
представила их мне; женщину звали Дреба-Гвилда, а парня - Дреба-Вольф.
Она познакомилась с ними вчера.

Вольф выглядел пай-мальчиком, и я сразу понял, что, по мнению матери,
он подходящий друг для меня. Собственно, я подозревал, что встреча не была
случайной. Несомненно, муж Гвилды был парлом.

Вольф широко улыбался мне.

- Насколько я понял, Дроув, сегодня у тебя будет лодка.

- Угу.

- Я сам страшно люблю плавать. Дома у меня есть шлюпка, но я не могу
привезти ее сюда. Впрочем, это все равно не имеет смысла, это не для
грума. У тебя, как я понимаю, будет плоскодонка?

- Угу.

- Сейчас ты, конечно, не сможешь ею пользоваться. Могут быть
неприятности. Тебе придется дождаться грума. Я пойду с тобой и помогу
забрать лодку. Там надо все хорошенько проверить. С этим народом в
Паллахакси нужно быть поосторожнее. Они все поголовно воры. Ясное дело, их
испортили туристы.

В этот момент мать прервала свою безостановочную беседу с Гвилдой.

- Ты хороший мальчик, Вольф. Ты должен быть рад тому, что у тебя
появился столь полезный друг, Дроув. Ну, бегите.

Мы шли вместе по улице, и я почему-то чувствовал себя рядом с Вольфом
неряшливым малолеткой.

- Ты знаешь, что Паллахакси изначально был основан астонцами? -
спросил он. - Это самая близкая точка к Асте в этой части материка.
Паллахакси был колонизирован одним из астонских вождей еще в эпоху
Возрождения. Его звали Юбб-Габоа. Несколько веков спустя войска Эрто
спустились с Желтых Гор и оттеснили астонцев в море.

- Они что, не умели плавать?

- История - страшно увлекательная штука, Дроув. Оказывается, когда
узнаешь о делах наших предков, понимаешь больше и о себе, и об окружающем
мире. Согласен?

- Угу.

- Мы пришли. Это мастерская Сильверджека. Ну, кто здесь главный? Где
твоя лодка?

- Слушай, я не знаю. Я никогда здесь раньше не был.

Вольф уверенно направился в сторону здания, и я последовал за ним. Это
было огромное, напоминавшее сарай сооружение, пропахшее опилками и смолой,
заполненное лодками на разных стадиях изготовления. Всюду работали люди,
склонившись над верстаками и ползая под лодками. В ушах эхом отдавался
стук молотков, шум пил и морские ругательства. Никто не обращал на нас
внимания.

Затем мы оказались в небольшом кабинете.

Дверь позади захлопнулась, внезапно отрезав шум. Человек, сидевший за
столом, при виде нас поднялся и неуклюжей походкой направился к нам; весь
его вид выражал некую первобытную угрозу. Сначала мне показалось, что на
нем меховая куртка, но потом я понял, что он голый по пояс. Он был самым
волосатым мужчиной из всех, кого я когда-либо видел, и у него было
странное выпуклое лицо; подбородок поднимался вверх к носу, а лоб - вниз,
как у рыбы. Пока я таращился на него, Вольф спокойно произнес:

- Вы, вероятно, Паллахакси-Сильверджек. Лодка для Алика-Дроува уже
готова?

Чудовище, которое, казалось, готово было разорвать нас на куски,
остановилось. Где-то под волосами появился широкий рот.

- Ну да, парни. Конечно, готова. Никто никогда не посмеет сказать, что
Сильверджек опаздывает с лодкой. Идите за мной.

Он повел нас через двор к берегу. Там в нескольких шагах от мягко
плескавшихся волн лежала самая прекрасная лодка из всех, какие мне
приходилось видеть. Снаружи она была покрашена в голубой цвет, а внутри
покрыта лаком. В ранних летних сумерках она, казалось, блестела. Лодка
была с плоским дном, высокой мачтой и выглядела быстрой, специально
рассчитанной на то, чтобы скользить по водной поверхности грума. Она
была около четырех шагов в длину, достаточно маленькой для того, чтобы я
мог управляться с нею в одиночку, но достаточно большой, чтобы взять на
борт по крайней мере трех пассажиров, если бы мне этого захотелось.

- Выглядит неплохо, - оценил Вольф.

- Самая лучшая лодка в Паллахакси, - прогудел Сильверджек. - Я
покажу вам, как ставить паруса.

- Все в порядке, - запротестовал Вольф. - Я уже имел дело с лодками.

- Многие парни говорят так, а потом нарываются на неприятности, -
снисходительно проворчал Сильверджек, вращая лебедку. Я начал испытывать к
нему теплые чувства; мне показалось, что и Вольф нашел в нем родственную
душу. Голубой парус плескался на легком ветру; жаль, что мы вынуждены были
ждать грума.

Сильверджек продолжал:

- Все-таки не сочти за труд и послушай, когда тебе объясняют. Эта
лодка сделана для грума. Если ты выйдешь на ней в море сегодня, у тебя
будут большие неприятности, парень. - Он сжал плечо Вольфа, рыча от
смеха, и я втайне благословил его.

- Сегодня очень небольшое волнение, - холодно заметил Вольф, бросая
взгляд на спокойную зеленую водную гладь залива. - У нее достаточно
высокие борта для такой погоды. Я думаю, мы можем сегодня поплавать,
Дроув.

- Слушай, Вольф, может быть, все-таки стоит подождать? - слабо
спросил я. Сильверджек уставился на нас.

- Чья это лодка, парни? Мне говорили, что она для Дроува, но, похоже,
всем заправляет Вольф.

Вольф надменно разглядывал меня.

- Хочешь сказать, что ты струсил?

У меня горели щеки, когда я наклонился и взялся за планшир. Вольф
поднял лодку с другой стороны, и мы столкнули ее в воду. Мы забрались
внутрь; легкий ветерок шевелил парус, лодка удалялась от берега. Я
заметил, как волосатая спина Сильверджека исчезает за большой перевернутой
яхтой; он не оглядывался.

Я почти сразу же забыл о Сильверджеке, захваченный медленным
скольжением среди стоящих на якоре рыбацких лодок, прогулочных яхт и
шлюпок, заполнявших внутреннюю гавань, глядя на Паллахакси с новой точки
зрения. С вершин мачт за нами наблюдали птицы-снежники; люди, работавшие
на западном берегу, махали нам, каким-то странным образом чувствуя, что
это наш первый выход в море. На восточном берегу рыбацкие лодки поменьше
разгружали свой улов прямо на открытом рынке, и сотни снежников ссорились
за место на плоской крыше.