и протолкался через толпу к Келлогу.
океана, а ты на лодке, сумеешь вытянуть меня на поверхность?
Они что, свалили вместе с грузовиками?
банку бобов, и она перешла в руки Келлога. Он макнул в банку палец, затем
наполнил рот поблескивающими бобами и соусом. У Хаоса вдруг мелькнула мысль:
а что если эти бобы - последние во всем Вайоминге? Из чего следует: их
сожрет Келлог, последний, наверное, толстяк во всем мире.
упрямство - на самом деле храбрость. Может, так оно и было.
в строю. Континентальные плиты - в движении. Океан - в пути.
в чем разница между нами, Хаос. Я подчиняюсь звездам.
океана или со звезд. Мы делали, что ты хотел, смотрели твои сны. Теперь
давай еду.
- Так, так, прекрасно. Наверное, скоро мне придется изменить твое имя.
огнем. Из-за спины Хаоса выскочила девочка - посмотреть.
теперь, после бомбежек, - совершенно иная раса. И у нас совершенно новый
образ жизни. - В его голосе появилась и быстро выросла интимная,
проникновенная нотка, и интерес толпы перекинулся на жаркое.
откровенности.
Келлог. - Признаю, мы унаследовали великую традицию, но нельзя допустить,
чтобы эта традиция заставляла нас топтаться на месте. Необходимо переступить
через прошлое. Для новичков мы слишком долго игнорировали других разумных
обитателей этой планеты. Жителей океана. Хуже того, мы стыдимся своего
водяного происхождения. Хаос, эволюция циклична. Ты в состоянии это понять?
героической стойкости. Хаоса терзал голод. - Что, в Денвере больше нет еды?
указать путь. Но на сей раз мы будем действовать иначе. Бомбы лишили этот
мир смысла, и теперь наша задача - наполнить его новым смыслом. Новые
символы, новые суеверия. Я о тебе говорю, Хаос. Это ты - новое суеверие.
отсюда уйти.
завыл. Эдж похлопал Келлога по плечу.
***
в яму, они корчились и шипели в огне, усиливали своим запахом мясной аромат.
поясе. Толпа негромко зароптала.
а толпа, казалось, затаила дыхание. - Хммм... -Взгляд его перескочил на
Хаоса и Мелинду, и вдруг он вскинул руку и повернулся к толпе.
позвоночник уперлось чье-то колено. Он принялся лягать стоящих позади -
никакого толку. В спину вонзились костяшки его собственных пальцев. Но он и
тут не угомонился, и его повалили лицом в песок.
ними случилось. Кто-то их подорвал в пяти милях от города. Уцелевший сказал,
что по ним долбанули с неба. "Воздух-земля", что-то вроде этого. И что
теперь прикажешь с тобой делать, а, Хаос?
уверен. Сегодня поутру одна старушка подобрала на обочине трассы туфлю, и в
той туфле была нога. И мы, Хаос, хотим отдать тебе должок. Мы хотим съесть
твою кралю.
отменно натасканных псов. Вмиг забыты утопические грезы; обернувшись
свирепыми дикарями, малоамериканцы набросились на девочку, схватили за руки
и за ноги, потянули в разные стороны.
испортить! Мне она на стенке нужна. Сделаем все как полагается, вымочим в
рассоле.
рот, запрокинул девочке голову. Хаос попытался подняться, но не удалось -
кто-то поставил ногу ему на плечо.
прогнозах этого не было. Как не было и людоедства в сновидениях.
покормить? Посмотреть, как она сожрет твои...
смертью ты не умрешь, не надейся. Они и тебя сожрут, помяни мое слово, - его
голос потрескивал от напряжения, - ублюдок!
последней капли. Мелинда Селф высвободила голову и сплюнула на песок. Толпа
ждала. Все они у Келлога в лапе, подумал Хаос. Как всегда.
ты меня разочаровал. Слишком легко догадался. Хотя даже не удостоил
вниманием мои намеки. - Он протянул руку и ухватил Мелинду двумя пальцами за
подбородок. - Я не съем это прелестное дитя. Ты, наверное, тоже потешался,
а, Хаос? Ведь знаешь, шельма, знаешь, что я на такое не способен.
за пальцем.
никого не ест. Уж не знаю, как там у вас в Хэтфорке, но здесь ничего
подобного не случается.
ты меня выслушаешь. - Он откинулся на спинку шезлонга. За ним, точно аура,
сияло заходящее солнце. - Везите ее в город, - сказал он. - Забирай ее, Эдж.
И чтоб ни один волос с головы не упал. Вот.
Эджу:
лопайте, девчонка тоже. Мохнатая, не мохнатая - покажем старине Хаосу, что
мы умеем обращаться с леди.
песок. Толпа поволокла Мелинду Селф по ступенькам водохранилища. К машинам.
Завыли моторы. Пока Хаос поднимался на ноги и выплевывал песок, на дне
водохранилища не осталось никого, кроме него и Келлога. Стоя на краю ямы,
толстяк мочился на огонь.
костра, к первому ярусу ступенек.
внезапный соблазн броситься на широкую, жирную спину - не было уверенности,
что он сумеет повалить здоровенного придурка. Себе самому он казался тонким
и бледным, как щепка, выброшенная морем.
извлек наполовину скуренную сигару, сунул в рот, но так и не зажег.
поговорить? Неужели я тебе больше не интересен? Мы же с тобой, пилигрим,
одной веревочкой связаны. Вместе тонем в дерьме. И ты это понимаешь. Или
станешь спорить? - Он состроил рожу, выронив сигару изо рта. - Ты уж не
серчай, душа моя, что я тут малость попсиховал. Ты же мне сердце разбил,
сказав, что уезжаешь.
меньше!