Чтение 4–й страницы книги ~Страна огромных следов~

привести в порядок свои дела... Да, во время пересадки в Мехико, Мартин, ты
получишь конверт с инструкциями, более точными адресами и так далее... А
теперь зайдите в бухгалтерию и получите приготовленные для вас деньги. Вот
теперь действительно все. -- Он повернулся к микрофону, из которою
неожиданно раздался голосок Рози, и ответил:

-- Да, да, я понял. Через минуту буду свободен. Скажите министру, что я
в его распоряжении.

Мы направились к двери. Когда она открылась, полковник протянул мне
руку.

-- Ты лучший из моих ребят, Мартин. -- тихо произнес он.

Я пожал ему руку.

-- Сделаю все, что в моих силах, полковник. Справимся? --- обратился я
к Дегу. -- Не так ли, старина?

Юноша живо откликнулся; -

--- Ну, с вами, Мартин, это будет не так уж и трудно...

Прежде чем расстаться с нами, Спленнервиль положил руку мне на плечо.
Это было необычным для него жестом.

--- Мартин, дорогой мой, -- проговорил он, -- я -- редактор, и обязан
заботиться об интересах газеты. Твое путешествие должно завершиться успехом
для нашего дела. Но, -- продолжал он, -- тут ведь есть и другое, и ты
понимаешь, что я имею в виду.

Я взглянул на перо и коготь, лежавшие на письменном столе.

-- Понимаю, -- ответил я. Спленнервиль хотел сказать еще что-то, но не
смог.

-- Счастливого пути! Удачи вам! -- воскликнул он. И закрыл дверь.

Когда мы покидали редакционный небоскреб, я заметил, что Дег слегка
дрожит, и повел его в ближайший бар выпить что-нибудь. Он одним глотком
осушил небольшую рюмочку, помолчал и, покачав головой спросил:

-- Но в чем, собственно, дело? Что случилось, Мартин?

-- Ничего особенного. Обычная журналистская судьба, Дег. Нынче --
здесь, завтра -- там.

Он смотрел сквозь меня, явно думая о чем-то совсем другом.

-- Не знаю... Не знаю... -- Дег потрогал свой лоб, лицо его
передернулось. -- О Боже, но почему выбрали именно меня?

-- Потому что ты хороший фотограф. А ты хотел бы, чтобы послали
кого-нибудь другого?

-- О нет! -- воскликнул Дег. -- Конечно, нет, но... Можно еще рюмочку,
Мартин? И послушайте... Зачем мы едем на эту Амазонку? Знаете, я не уверен,
что все правильно понял. Я переволновался, да еще там эти главные редакторы
и прочие... Мы что, отправляемся искать... какое-то чудовище?

Он смотрел на меня, словно напуганный ребенок.

Я ответил:

-- Онакторниса.

-- Извините, я наверное не очень образован... А что это такое -- о...
на... кто... Словом, что это за штуковина?

-- Птица, Дег, -- объяснил я и заметил, как он облегченно вздохнул. --
Но. не думай, -- продолжал я, -- что из тех, которые славно щебечут среди
листочков на деревьях. В библиотеке есть две-три книги, где описывается этот
самый Онакторнис, проклятая курица, как назвал ее полковник. Она была ростом
в три метра, может быть, даже больше. Не могла летать, но зато бегала очень
быстро, как мотоскутер, и могла подпрыгнуть до второго этажа этого дома. И
не думай; будто она питалась бисквитами... У нее были иные пристрастия, Дег.

Юноша слегка побледнел, стиснув пустую рюмку. Я наполнил ее в третий
раз.

-- Она питалась мясом, Дег. Самым.. разнообразным, насколько я понимаю.
Человечьим тоже.

Глава 3. "ПРЕДСТАВЬ СЕБЕ, ЧТО ТЫ ОНАКТОРНИС..."

Три дня спустя мы прибыли в- Белен. Отсюда, согласно указаниям,
полученным от полковника, еще в Мехико, отправились в Манаус. Еще через
неделю на маленьком дребезжащем самолетике добрались до Фоса -- крохотного
городка на Риу-Негро, окутанного липким туманом, ползущим из джунглей.
Отсюда нам предстояло подняться на пароходе по реке до того места, где она
впадает в Рйу-Аоле и проследовать дальше до Марагуа -- последнего пристанища
цивилизации, ее дальнего аванпоста. В Марагуа нас должен был ожидать
вертолет с оснащением экспедиции, с помощью которого нам предстояло
отправиться дальше в глубь страны, в сердцевину бесконечных тропических
джунглей -- в Страну Огромных Следов.

Я сидел за пишущей машинкой в убогой комнате единственной в Фосе
крохотной гостиницы. Я заканчивал уже вторую статью, как вдруг вошел Дег,
ногой захлопнул за собой дверь, повесил на гвоздь фотоаппарат и молча
бросился на кровать.

-- Как дела, Дег? -- спросил я, повернувшись к нему. Он молчал,
уставившись в потолок. Я снова стал стучать на машинке, но вскоре
почувствовал, что он смотрит на меня. Не оборачиваясь, я повторил вопрос?

-- Что случилось?

Он помедлил с ответом.

-- Случилось? -- наконец тихо переспросил он. -- Мартин, я не
представляя, что окажусь в таком... в таком... -- он не находил подходящего
слова. Я повернулся к нему:

-- Не представлял, что окажешься за пределами цивилизации?

Он нервно дернул головой к ответил, тщетно пытаясь улыбнуться:

-- Да, Мартин, именно это я и хотел сказать. Я пытался представить себе
эту страну, читал кое-что в дороге, но... -- он безутешно махнул рукой, -- я
никак не думал, что... -- Он умолк, чтобы прихлопнуть комара, и с ожиданием
посмотрел на меня.

-- Ну, представь себе, что ты Онакторнис, Дег, -- сказал я, -- а
хищники и люди преследовали бы тебя. Где бы ты начал прятаться, где бы стал
искать хоть немного покоя? В Нью-Йорке? В Париже или в какой-нибудь долине,
испещренной автострадами? Разве не предпочел бы ты самое глухое место, какое
только может быть на земле?

-- Вы правы, да, но... Я не думал, что здесь так все ужасно. Вы же
видели, Мартин, какая тут нищета, в этой стране? Дороги разбиты, усыпаны
мусором... Какие несчастные все эти женщины, мужчины, дети... Вы видели, во
что они одеты, какие истощенные, больные... А их жилища? Вы видели? Можно
подумать, что... тут обитают прокаженные...

-- Ничего не поделаешь, Дег. Тебе остается только одно --
фотографировать.

-- Ну да, я понимаю... И снимки я уже сделал... Но у меня такое
ощущение, будто я натянул на себя мокрую одежду... Все раздражает меня, и
все валится из рук, Мартин, -- грустно добавил он после некоторого молчания,
-- и долго еще мы будем здесь в командировке?

Я тяжело вздохнул:

-- Долго, Дег, долго. А что, было бы лучше, если б я наврал тебе?

-- Но...

-- Но поиски еще и не начались, Дег. Однако, если ты уже устал, то...
Не знаю, честно скажу, просто не знаю, сколько все это продлится.
Представления не имею.

-- Ладно, -- согласился Дег, -- это пройдет, Мартин, пройдет. Я уверен,
что выдержу. Выдержу, верите мне?

-- Конечно.

Он улыбнулся и, казалось, немного успокоился. Удобней устроился на
кровати и продолжал:

-- Есть еще одно обстоятельство, о котором я хотел вам сказать, Мартин,
-- произнес он, серьезно глядя на меня: -- Я хотел спросить вас об этом еще
когда мы летели сюда.

-- Ну, так в чем дело?

-- Так вот. Я хотел спросить, как вы считаете, мы найдем что-нибудь? Я
хочу сказать -- верите ли вы, что это чудовище существует на самом деле?
Верите, -- добавил он шепотом, -- в это задание, Мартин? -- И, затаив
дыхание, он уставился на меня в ожидании ответа.

Я задумался. Да, я тоже сто раз задавал себе этот же вопрос. Помолчав
немного, я заговорил:

-- Нет, Дег, не верю. И то, что я не верю, меня, естественно, огорчает.
Я предпочел бы, как всегда, не сомневаться в победе... Но на этот раз все не
так, и я ничего не могу поделать. Но, -- добавил я, возможно, обращаясь в
этот момент к себе самому, -- это наше задача, наша работа... Раз меня
прислали сюда, то верь не верь, а я буду искать это чудовище, эту проклятую
курицу... И если она существует или оставила хоть какие-то следы, черт
побери, непременно найду. Я хочу сказать, что сделаю все, чтобы отыскать ее.
Во всяком случае, -- заключил я, улыбаясь, -- если мы не отыщем ее, то
придумаем. Таков приказ.

-- Спасибо, Мартин. Вы вселяете в меня мужество.

Я ничего не ответил ему и продолжал стучать на машинке. Мужество! На
самом деле я был напуган, и, пожалуй, посильнее, чем он. Нет, не убожеством
и запустением этих мест. И не тем, что чувствовал себя выброшенным из
нормальной жизни, не джунглями -- этой живой, враждебной стихией, с ее
гнусом и невыносимой влажностью, и даже не опустошенными лицами индейцев и
немногочисленных белых людей, вынужденных жить в Фосе. Нет, не это пугало
меня, а что-то совсем другое.

У меня было ощущение, будто какая-то тайная сила неумолимо толкает меня
к чему-то, а я бессознательно и отчаянно упираюсь -- но справиться с ней не
могу. Что это было, я не знал.

Пароход через два дня отбывал в Риу-Аоле и Марагуа. Я отправил
полковнику телеграмму, сообщив условной фразой, что мы предпринимаем
заключительный этап нашего путешествия и, когда окажемся на месте, ждем