незваный гость межзвездных бездн, Разум, чуждый Земле и потому беспощадный
- и его враждебные внушения заставляют зумов разрушать Равновесие Мира...
внутри цепко держало, направляя на ложный путь, какая-то сила в последний
момент отклоняла от цели прямую стрелу мысли.
мозг от опасной перегрузки, направляют поиск по дорожкам известных формул.
И загадку не раскрыть, круг не разомкнуть, пока...
потревожить многомиллионный сон древних сил...
самоубийству...
Сильный голубоватый свет двух прожекторов заливал площадку над бухточкой,
до самого дна пронизывая воду. Метрах в десяти от берега на поверхности
покачивался большой красный буй, с которого свисал решетчатый
металлический цилиндр.
довольно точно имитирующий естественный сонар животных. Цилиндр доставил
немало неприятных минут Уиссу: зумы с его помощью то транслировали
бессмысленные отрывки чьих-то позывных, сбивая с толку, то ослепляли
неожиданными импульсами, заставляя натыкаться на окружающие предметы, то
без всякой видимой системы и цели повторяли собственные сигналы дэлона.
Луча заниматься сейчас игрой. Он ждал действий куда более значительных,
чем нехитрые манипуляции с ультразвуком. Но молодая зумка, наклонившись у
самой воды, без конца повторяла его имя и лопотала, лопотала что-то, и
столько отчаянной просьбы было в ее лопотанье и жестах, что Уисс,
недовольно фыркнув, подплыл к злополучному цилиндру.
передатчик заработал. Цилиндр превратился в багровое яйцо, потом в
малиновый шар, быстро распухающий в огромную розовую сферу - пока звуковой
пузырь нарастающего свиста не лопнул, брызнув искрами в черную тишину.
из цилиндра, свободная от искажений и помех. Многократно усиленная, она
лилась громко и свободно - и все-таки ускользала от понимания, проносилась
мимо сознания и терялась где-то за пределами памяти.
направляли разрушительный поток чуждых понятий и чувств мимо, мимо - в
проторенное русло Забвения.
Сосредоточившись, представил себе свой мозг. Поплыли перед внутренним
глазом сложнейшие переплетения нервных волокон, лучистые кратеры нервных
центров, миллиарды пульсирующих и мерцающих нейронов, собранных в
причудливую вязь бугорков и извилин.
у затылка, отороченный неровным пунктиром пурпурно-лиловых звездочек. Это
и были центры Запрета.
линией, трижды опоясавшей подножие бугорка.
сильнейший разряд.
как горячая судорожная боль тысячами молний ударила из мозга по всему
телу, корежа и ломая суставы, растягивая сухожилия и мускулы.
3. ЗАПРЕТНЫЕ СНЫ
истончаясь, разнесла живительный кислород во все уголки организма.
Судорога медленно отпускала тело. Скрюченные мышцы расслаблялись и
оживали. Боль уходила.
снизу подступила фиолетово-черная бесконечность, растворила его в себе.
Она жила вовне и внутри, и это длилось мгновенно и вечно, потому что не
было ни пространства, ни времени.
предчувствие опасности, которое побуждает к действию, а первородный
леденящий ужас, лишающий силы и воли, - страх бытия.
за тройной оградой пурпурно-лиловых звезд и, случайно разбуженное,
заставляет выбрасываться на скалы...
органам. Он выходил в окружающий мир прежним и перерожденным одновременно.
Его мозг был лишен защиты и равно открыт всему - обдуманному и
бессмысленному, доброму и злому, явному и тайному.
Вернее, он ждал успеха, но не настолько быстрого и полного.
Уисса и опыт чуждых видений, исчезло. Тонкий живой нерв забытого родства -
ведь предки дэлонов жили на суше! - протянулся между двумя мирами.
в чужие сны...
густой, пряно пахнувшей листве огромного дерева, вцепившись в корявые
сучья всеми четырьмя лапами. Его мучил голод и страх.
Тяжелым душным покрывалом колыхались они над лесом, и дрожащий свет едва
просачивался вниз. Было жарко, воздух, насыщенный испарениями и стойким
запахом гнили, был неподвижен, и неокрепшие легкие, казалось, вот-вот
лопнут, не выдержав судорожного ритма дыхания.
глухо чавкающей трясины к неверному свету дня. Они протыкали, мяли, душили
друг друга могучими змееподобными стеблями, и эта беспрерывная, медленная
и страшная борьба была почти единственным ощутимым движением вокруг.
везде - вверху, вокруг, внизу - в шуршащей и скрипящей зелени, затаившись,
поджидают добычу сильные и беспощадные враги. Уисс боялся пошевельнуться,
чтобы не выдать своего убежища.
треск, а еще через минуту - в скрежет и грохот ломающихся и падающих
древесных великанов. Задрожала земля. Дерево, на котором сидел Уисс, резко
качнулось, но даже это не смогло заставить его покинуть зеленое гнездо. Он
только крепче прижался к стволу, окончательно слившись с рыжей, лохматой
от плесени корой.
собой широкий прямой коридор в джунглях. Внезапно она замерла, и над
верхушкой дерева закачалась приплюснутая голова, вся в тягучих потеках
желто-зеленой слюны. Широкие ноздри со свистом втянули воздух, и целая
туча цветочной пыли поднялась в воздух с раскрытых ядовито-синих соцветий.
нерешительности, потянулась к соседнему дереву. Оно показалось чудовищу
более аппетитным, и через мгновение от него остался только расщепленный
огрызок ствола.
Уисса, его била мелкая дрожь, Он попробовал выковыривать из трещин коры
липких, радужно переливающихся слизнячков, но студенистая масса обожгла
рот. Он выплюнул слизняка и тихонько заскулил.
проскальзывая сквозь паутину лиан, оставляя на острых колючках клочки
шерсти, Уисс спустился вниз и затих, осматриваясь, принюхиваясь,
прислушиваясь.
плодами. Их резкий запах кружил голову и сводил спазмой желудок. Уисс
осторожно выглянул из укрытия и, не заметив ничего подозрительного,
проворно затрусил по упавшему дереву к соблазнительным плодам.
содранной коре и едва не свалился в топь. В тот же миг у горла лязгнули
страшные челюсти и длинное тело пронеслось над ним, едва не царапнув
желтыми загнутыми когтями.
была отрезана. С трех сторон протяжно ухала непроходимая топь, а между
Уиссом и спасительным гнездом готовился к новому прыжку враг. Он стоял,
пружиня на непомерно больших, чуть ли не в полроста, перепончатых задних
лапах, а маленькие передние мелко дрожали, готовясь схватить добычу. Зверь
был едва ли не втрое больше Уисса, и ни о какой борьбе не могло быть и