требовала определенной концентрации: необходимо было, читая заклинание,
одновременно вручную активизировать в определенной последовательности линии
узора. При достаточной сноровке это можно было сделать за две с половиной
минуты. Кара уложилась за три, и, когда последняя часть узора озарилась
бледным голубоватым сиянием, она с облегчением услышала тихое гудение. Башня
приняла ее ключ.
воздухе, примерно на уровне груди, появился толстый том в черном переплете.
Получилось!
тяжелый том к груди. Успела! Спасла!!
аккуратно обернула им свое сокровище.
приходили ей в голову до сих пор, были или невыполнимыми, или
самоубийственными, но выбирать приходилось именно из них. Кара
крепко-накрепко привязала книгу к телу, застегнула пальто и снова
активизировала "Дыхание дракона". Куда же прорываться? К подвалам, где есть
выходы в московские лабиринты, или наверх, где можно выпрыгнуть из окна и
постараться смешаться с толпой? Враги ждали и там, и там...
доносящимся из коридора голосам и уже собиралась покинуть комнату, когда ее
внимание привлек узор: каменная плита по-прежнему излучала мерное
голубоватое сияние. Странно, после того, как ключ принят, магические замки
обычно отключаются. Охваченная радостным предчувствием. Кара подошла к плите
и попыталась провести пальцем по узору - рука легко прошла сквозь него.
Портал? Но это невозможно! Все знают, что внутри Сухаревой башни магия
портала не действует. Но размышлять было некогда, голоса карателей
приближались, за стенами башни ее ждали нелюди, и единственный путь к
спасению был здесь - путь, построенный предусмотрительным и умным Яковом
Брюсом.
***
красавицы башни дрожали под ударами стахановских молотобойцев, а от костра,
у которого грелись энкавэдэшники, потянуло "Интернационалом" - продрогшие
каратели пытались поднять себе моральный дух.
Боюсь, что наше дальнейшее пребывание здесь будет безрезультатным. Стены
коммунисты доломают и без нас, а душу из Сухаревой башни уже вынули.
пустить нас в башню, неужели они не могли придумать, как скрыться из нее в
случае необходимости?
Сусанну:
глазах.
молодой фаты и улыбнулся.
котором мы можем продолжить наш разговор.
внимание - распахнул дверцу спортивного купе и подал Сусанне руку:
сразу - я знаю массу историй.
встретилась с твердой рукой комиссара.
***
войти с полной кружкой пива в руке и так же спокойно вынести ее оттуда. Это
был экстренный канал, который Шотландец прорубил сквозь защищавшие башню
сети, кривой переход с минимумом комфорта.
пребольно ударилась о холодную землю, кажется, потянула плечо, исцарапала
лицо, но такие мелочи не могли испортить ей настроение. Лежа на жухлой
траве, ощущая привязанную к телу Черную Книгу, Кара блаженно раскинула руки
и улыбнулась.
Глава 1
закрыл эту проклятую книгу.
вздохнул, и его тощие плечи расслабленно поникли под старенькой рясой,
словно монах действительно сбросил с них настоящий, тяжеленный груз. А разве
не так? Разве титанический труд, который он проделал в последние годы, не
являлся таким грузом? Грек слабо улыбнулся, глядя на небрежно брошенное
перо. Может быть, если бы он не понимал, что творит, если бы невероятность и
колоссальная важность задачи, поставленной перед ним русским царем,
ускользнула бы от его разума, может быть, тогда, он не был бы столь вымотан
последними годами. Работа с древними книгами была его страстью, доставляла
подлинную радость. Максим отдыхал, жадно поглощая или переписывая
сокровищницы знаний, он наслаждался своей причастностью к ним, с восторгом
перелистывая страницы древних фолиантов. Именно эта страсть привела его во
владения русского царя, именно эта страсть помогла добиться доверия этого
странного и жестокого человека, именно эта страсть открыла ему доступ к
самой главной тайне Иоанна Грозного. К тайне, которую доверила русской
династии Софья Долеолог. К тайне, которая мучила всех цивилизованных
государей и в которую проник он, скромный монах Максим Грек, ибо ему доверил
грозный Иоанн работать в своей библиотеке. И страсть умерла.
завалена томами в роскошных и не очень переплетах, папирусными свитками,
пергаментными грамотами и даже глиняными табличками, выглядевшими настолько
забавно и неестественно, что, увидев их впервые, Максим не мог сдержать
улыбку. От подобного богатства голова монаха пошла кругом. С необычайным
волнением гладил он солидные тома, прижимал к груди пожелтевшие манускрипты,
трепетно ласкал массивные печати, он чувствовал себя счастливейшим человеком
в мире. Душа его парила в восторженных облаках, и страсть сжигала сердце до
тех пор, пока Грек не прочел первую грамоту, пока не вник в суть первой
выбранной наугад книги, пока широкие крылья тайны, охватывающей всю
человеческую цивилизацию, не разогнали эти облака, крепко-накрепко привязав
Максима к полутемной каморке, затерянной в бесчисленных коридорах
Московского Кремля. Тайна была в этих знаниях, тайна мелькала в горящих
глазах русского царя, и, дочитав первую книгу. Грек с ужасом осознал, в
какую пучину завел его дерзкий разум, какие знания нашел он в загадочной
Московии. Маленький монах понял, что жизнь его отныне ему не принадлежит.
образованнейших людей своего времени, остались упорство и настойчивость,
которые и помогли Максиму выполнить сложнейшее задание Иоанна Грозного. Грек
потер глаза и осторожно провел рукой по толстому тому, переплетенному черной
кожей. Осторожно, потому что монах боялся своего творения, потому что
последние десять лет этот тяжелый фолиант преследовал его в самых страшных
ночных кошмарах, потому что Максим прекрасно понимал, какая сила таится на
рукописных страницах этой книги. Нерусский царь был прав: он должен был
выполнить задание, создать этот том, потому что знания, сокрытые в самой
библиотеке, были еще ужаснее.
несколько глуховат. - Ты хорошо поработал.
особенного: не самая густая в мире борода, невпечатляющая фигура, негромкий
голос, тонкие черты лица, напоминающие ястребиные, тяжелый взгляд горящих
глаз, но было в Иоанне нечто, заставляющее всех, включая и Максима, дрожать
от страха в присутствии грозного повелителя. Широкие крылья тайны
распростерлись над ястребиным профилем, колоссальная ответственность давила
на узкие плечи, и, если бы монах разобрался в этом раньше, а еще лучше - на
расстоянии, то никакая страсть, никакая награда не заманили бы его в эту
дикую страну к ее дикому властелину.
Маккефри Энн
Орлов Алекс
Маккэфри Энн
Зыков Виталий
Витковский Евгений
Смоленский Вадим