Чтение 4–й страницы книги ~Оборотень~

К этому моменту нормальные посетители уже покинули ресторан, а их места заняли улыбчивые широкоплечие парни, с такими же улыбчивыми и тренированными подругами.

- Насколько я понимаю, - прищурился он, - прямой поиск в информационном поле при таком количестве стихийных магов - вещь крайне трудоемкая и неблагодарная. Мы сожгли уже несколько опорных точек и храмов Воинов Тьмы, обезвредили десятки связанных с ними террор-групп. Какой тебе смысл бегать за ними в одиночку, когда у нас уже давно идет планомерная война?

Я на мгновение замер. Вот значит как. Выходит они и до этого докопались. Дела...

- Предложения? - Деловито вопросил я.

- Становись частью организации. Любая информация по интересующим тебя разделам, без ограничений. Поддержка оперативных групп по всему миру, транспорт, связь, средства технической разведки и помощь аналитиков. Содействие правительственных организаций крупнейших стран...

Он все перечислял, а я потихоньку обалдевал от спектра возможностей его организации. Выходит, не все корешки удалил правитель-алкоголик. У слабой власти, получается, не только минусы, но и плюсы тоже есть. Моя Контора была вовсе не последним винтиком в пирамиде неформального воздействия на геополитическую ситуацию. Но его фирма, судя по перечисляемым возможностям, была просто монстром. И вряд ли свежесозданным. Такое за год не нарисуешь. Даже если в запасе десятки миллиардов полновесных и свободно конвертируемых. Скорее всего, я просто не знал или, что вероятнее, не мог знать о существовании этой Конторы. "Есть многое на свете, друг Горацио..."

- Что от меня требуется взамен?

- Почему ты думаешь, что нам от тебя что-то нужно? - прошамкал он с набитым ртом. Потом обвел глазами стол и, обнаружив пустую бутылку, негромко стукнул по ней вилкой.

Несмотря на достаточно громкую музыку, к нашему столу тут же подскочил официант с новой бутылкой. Наверное, он тоже слушал, что доносится из микрофона в настольной лампе. Верхним зрением микрофон выглядел как крохотная черная воронка, дымчатый жгут от которой тянулся в сторону служебных помещений ресторана.

- Не шути, - я нюхнул пробку и, удовлетворившись качеством, плеснул сначала себе, потом ему.

Он немного поскучнел. Сразу стало ясно, что это самая скользкая часть разговора. Генерал усмехнулся немного нарочитым смешком и опрокинул бокал в свою бездонную глотку. Сначала он, видимо, собрался что-то сказать. Но вдруг неожиданно новая мысль пришла к нему в голову. Он привстал, доставая из кармана мобильный телефон.

- Минуту.

И отошел в сторону. О чем и с кем он говорил, мне было как-то не очень интересно. Но, видимо, разговор закончился вполне удачно. Он вернулся к столу и не присаживаясь предложил:

- Прокатимся?

- Далеко?

- Средне, - он снова усмехнулся, но уже как-то невесело. - Хочу тебе кое-что показать...

Выходя из ресторана, я успел увидеть, как официант бережно подхватывает бутылку, которую я только что держал. Нет, конечно. Я и подумать не мог, что они собираются снимать мои пальчики, для прокачки на своих дактилоскопических базах данных. Просто это у них, наверное, такой обычай. После каждого клиента недопитую бутылку нежно брать двумя пальцами за дно и горлышко и скачками нестись в подсобку.

У выхода уже ждал седан несколько тяжеловесного вида. А когда автомобиль, мягко рыкнув многоцилиндровым мотором, грузно тронулся с места, я понял, что внешнее впечатление не было обманом. Машина была явно бронированной.

Так почти в молчании мы добрались до стеклянной призмы невыразительного конторского здания у кольцевой автодороги. На вывеске, гордо сиявшей неоном над крышей, значился некий банк. Такая же табличка, только из начищенной до золотого блеска бронзы, была и у самых дверей.

Нас, видимо, ждали. Двери распахнулись еще до того как мы подошли. Ковры, хрусталь, кожаная мебель и массивные бронзовые урны. Все тихо, но недвусмысленно намекало на финансовую мощь располагавшейся здесь организации. Генерал только кивнул несколько нарочито лениво развалившимся у мониторов охранникам и мы проследовали далее. Про себя я отметил не только расслабленные позы охранников и цепкий профессиональный взгляд, но и спокойную тигриную грацию, с которой сидели офицеры.

Длинный коридор, лифт вверх, пост охраны, опять коридор и еще один лифт вниз, и вновь пост. Только на этот раз трое охранников располагались за двадцатисантиметровой толщины стальной перегородкой, наблюдая за комнатой через миниатюрные телекамеры. Тут мой провожатый уже не отделался дружеским кивком. Он обстоятельно и неторопливо вынул небольшой прямоугольничек и положил его в маленький лоток, торчавший из стены. А после того как кусок стены отъехал в сторону, открывая какую-то систему, прижал к ней лицо. Что характерно, охранники на нас и не смотрели. Они смотрели на свои приборы. Наверное, то, что они увидели, их удовлетворило, так как абсолютно гладкая на вид стена разошлась в стороны, освобождая проход.

Простой коридор конторского вида меня немного разочаровал. Впору было ожидать чего-то более монументального, хотя кабинет, в который мы пришли, вполне подошел бы и директору приличного завода.

Большой и абсолютно чистый стол с телефонами, удобные, прочные стулья вдоль стены и несколько кресел вокруг кофейного столика в углу. Компьютер, проекционный видеомонитор и некоторые другие вещи говорили о том, что это помещение используется в основном для совещаний.

Виталий Алексеевич так же неторопливо подошел к стене, за которой туманно просматривался как будто отросток. Чего-то нащелкал на клавиатуре, и по загудевшей от воздуха трубе в нашу сторону двинулось нечто. Еще через несколько секунд в приемный лоток упал продолговатый цилиндр с двумя толстыми кольцами у торцов. Пневмопочта. Примитивно, но быстро и надежно.

Он развинтил цилиндр и вынул пачку листков.

- Присаживайся.

Он показал на одно из кресел вокруг низкого видимо кофейного столика, и плюхнулся сам.

- Это, - он протянул мне первый листок, - серийный насильник. Десять убийств с изнасилованием. В основном девочки до 16 лет. Ищем уже полгода. А это, - он протянул другой, - банда ублюдков. На их совести восемь пунктов обмена валюты. Шестеро убитых охранников, пять кассирш, примерно такое же количество тяжелораненых. Ищем три месяца. Наверное, гастролеры... - добавил он тоскливо.

Я смотрел на короткие, в две-три строчки, описания преступлений и небольшие фотографии с мест происшествий подколотые к листку разноцветными скрепками, и чувствовал, как помимо моей воли во мне набухает тяжелый черный ком злости.

- А вот это, - он, поморщившись, протянул новый листок, - наша самая большая головная боль. Крадут детей. На органы.

- Как на органы? - не понял я. А через секунду догадался и внутренне похолодел. - И что будет, если вы их найдете?

- Не если, а когда, - поправил он меня. - Когда мы их найдем. То в зависимости от необходимости их ждет громкий суд - это политика, тут ничего не поделаешь - а потом несчастный случай в тюрьме или в лагере. Если конечно никто не пристрелит на месте.

- И только это? - уточнил я. - Никаких сейфов с военными секретами и прочих шпионских номеров?

- Господи! - простонал он и уставился тяжелым взглядом в стену. - Да ты помоги мне хоть с одной из этих (он потряс пачкой листов) проблем, и я сам расскажу тебе столько военных секретов, что тебя стошнит от этих глупостей. Раньше мы занимались совсем другими делами. Скорее политикой, чем войной и вообще всякой мистикой. Но криминальная ситуация такова, что на нас стали сбрасывать "тяжелые висяки". Милиция в болоте, контрразведка зализывает раны. В общем и целом, пока кроме нас и еще пары контор, заниматься этим некому.

Я секунду размышлял о том, как половчее обставить мою помощь, а потом махнул рукой.

- Ладно. Гори оно все... Давай твои бумажки. Тебе в каком виде? Лицо, местонахождение, что еще?

Он немного опешил.

- А что еще?

- Ну, я не знаю... Другие подвиги, например?

Он махнул рукой.

- Лицо уже хорошо. Адрес идеально. А другие подвиги, - он пожал плечами. - Так ведь три раза не расстреляешь.

- Одно "но".

Он встрепенулся, словно охотничий пес, увидевший, как уже убитая дичь собирается дать деру.

- Мои способности, они на время. Причем я не знаю, на какое. Месяц - точно, дальше неясно, - и гася скептическое выражение его лица, добавил: - Я и вправду не хочу сходить с корабля. Но ты должен знать, что вся лафа, возможно, только на время.

- Ну, - он рассудительно приподнял брови, - ты, главное, сам себя не топи... А насчет способностей посмотрим. - И назидательным тоном любящего папы: - Преодолевай сложности по мере поступления.

- Мне нужен художник и по местам событий.

- Тогда завтра с утра...

Теперь был мой черед удивляться.

- Ты что, хочешь, чтобы эти уроды еще что-нибудь натворили?

- Господи, да нет, конечно! - он одним движением вылетел из кресла. - Посиди немного. Я организую. Чего тебе? Кофе, чай? Душ там.

Он пальцем показал на неприметную дверь и выскочил прочь.

Душ - это хорошо. Но потом.

Отсутствовал он примерно минут двадцать. А войдя, задумчиво и весело проговорил:

- Спать удумали, сволочи. Я им дам спать. Работать, негры!

- Ну что, поехали? - спросил я.

- Поехали, - кивнул он. - Художника, правда, подвезут уже на место.

- Только смотри! - предупредил я его. - Художник должен быть хороший. Иначе все даром.

- Нормально, нормально. Слушай, а как тебя называть-то? - спохватился он. - А то неудобно как-то выходит...

Я весело представил себе, как он будет напрягать язык и память, называя меня Полным именем, и назвал то, что значилось в моем давно утерянном настоящем и новоприобретенном паспорте.

- Андрей.

Та же машина, но в сопровождении трех массивных внедорожников доставила нас к подножью бетонного улья, светившегося редкими окнами.

Не обращая более внимания на сопровождавших, я погрузился в состояние "Кархи".

Несмотря на то, что прошло уже больше трех месяцев, картина преступления живо встала пред моим взором. Вся боль и отчаяние маленькой девочки, убиваемой здесь, в тени новостройки, ударила по нервам, словно пушечное ядро. Я видел лицо насильника так ясно, что, наверное, мог бы сосчитать каждый прыщ на опухшей роже. С трудом вынырнул наружу, оглядывая столпившихся вокруг людей, не понимая в первые секунды, кто они и зачем здесь.

- Художник, - позвал я.

Из толпы выпал крепкий лысоватый гражданин лет сорока в объемистой куртке, делавшей его похожим на состарившегося колобка.

Я посмотрел в его глаза и спросил:

- Ты, уважаемый, крепкий человек или как?

- Пять лет войны, - степенно ответствовал дядя.

Зря спросил...

- Закрой глаза, - приказал я и положил свою ладонь ему на голову.

Короткий разряд информационного пакета, и он тяжело замычал, и зашатался, пытаясь обрести утраченное вдруг равновесие.

Пока я приходил в себя, он неистово скрипел карандашом, временами ошалело поглядывая на меня.

Через несколько минут поднесли его работу. В других обстоятельствах я бы, наверное, похвалил его, настолько точно были схвачены черты насильника. Почти фотография. Остальное было делом техники. Я даже не вгонял себя в транс. Хватило старого заряда. Опять, словно на пыльном экране я увидел небогатую обстановку московской двухкомнатной квартиры и улицу, на которую выходило окно. Пытаясь найти зацепку, я внимательно прошелся взглядом по улице и наткнулся на торговый павильон. "Цветы на Каретном" - было красиво выложено светящимися трубками...

Я жестом подозвал Виталия.

- Живет в четырехэтажном, но высоком доме, из которого хорошо видно цветочный павильон "Цветы на Каретном". Квартира двухкомнатная на последнем этаже. Есть или была собака. Хватит?

- Да ты что! И половины, - замахал он руками.

Так мы и ездили. Меня привозили на место, я снимал картинку, художник ее переводил на бумагу, а после делал примерное представление о местонахождении преступника. Уже из машины, с помощью телефона и компьютера, генерал командовал своим штабом, в который поступала вся полученная информация.

В итоге где-то к утру меня, выжатого словно лимон, привезли в какой-то дом, где я, содрав с себя одежду, рухнул на кровать.

Разбудил меня легкий перестук каблучков по паркету. Голова немного гудела от усталости и энергопотерь. Сквозь закрытые глаза верхним зрением я видел своего посетителя как великолепный нежно-розовый бутон, окруженный бледно-желтым ореолом с оранжевыми прожилками. Собственно говоря, прожилки эти были боевыми цепями ауры моего раннего визитера. Или, если точнее сказать, визитерши. Вглядевшись чуть пристальнее, я рассмотрел даже несколько крохотных фиолетовых вихрей, зарубками оставшихся на ауре после убийства разумного существа. Открыв глаза, я увидел прелестное и тонконогое создание женского пола с длинной гривой отчаянно-рыжих волос. Я представил, сколько неприятных сюрпризов могла бы доставить эта нежная барышня вздумавшим ее обидеть, и ухмыльнулся.

За три часа сна нижнее тело настолько стабилизировалось, что я даже почувствовал мгновенный укол плотского вожделения, рассматривая этот прекрасный образец человеческой расы.

- Завтрак? - мелодично пропел образец с вопросительной интонацией.

- Завтрак, - покладисто согласился я и обвел глазами комнату в поисках своей одежды.

Несмотря на ночные эскапады, костюм выглядел вполне прилично, хотя и был куплен у смуглокожего торговца на заплеванном вокзале. Пока я питался, с удовольствием поглощая разнообразную и высококачественную снедь, в комнату довольно шумно ворвался Виталий Алексеевич.

- Ну что, не передумал? - бросил он прямо с порога.

Жестом я попросил его помолчать, а сам дожевал нежно-розовый упоительно пахнущий ломтик ветчины, на который капнул немного лимонного сока.

- Все-таки мы очень не ценим, что имеем, - задумчиво произнес я, начисто проигнорировав его предыдущий вопрос и имея в виду все: это великолепное утро, и свежайшую ветчину, и прелестную фею, порхавшую вокруг меня.

- Отчего же? - удивился Логинов и одним движением смахнул в себя содержимое одной из тарелок.

- Варвар, - лениво прокомментировал я и протянул руку за бумагами, которые он держал в руках.

- Это протоколы допросов, - предупредил он. - Интересно?

- Нет, - махнул я рукой. - Если я ничего не напутал, там просто цистерна дерьма и помоев в пропорции 50 на 50.

- Не напутал, - грустно ответствовал он. - Восемнадцать арестов за одну ночь, и ни одной пустышки.

- Не выбивали пыль? - как бы вскользь поинтересовался я.

- Зачем? - он вполне искренне удивился. - Вполне цивилизованно. Инъекция даиноскополамина, и если он не специально подготовленный агент, то вспомнит даже цвет трусов своей первой подруги.

- И вправду, - согласился я.

- Слушай, - он немного замялся. - Там шеф хочет лично засвидетельствовать...

- Белого слона? - Я зацепил ложечкой верхушку яичка и понес ко рту.

- Ну, что-то вроде...

- А надо?

В ответ он только развел руками.

- Политика, понимаешь. Начальник, он мужик-то хороший, хотя и занудный.

- Не переживай. "Ура" перед строем, "рад стараться, Ваше Сиятельство!" и так далее.

- Учти, - предупредил он, - Я тебя представил как оперативника ПГУ, "с холода".

Я улыбнулся.

- Ты ведь сказал это для того, чтобы узнать, насколько я в курсе вашего внутреннего жаргона? Не беспокойся. В курсе.

Он почесал затылок.

- Откуда, конечно, не скажешь? - грустно предположил он.

- Скажу, - пообещал я. И, гася его вдруг проснувшийся энтузиазм, продолжил: - Но в свое время. Пальчики-то уже прокачали? - спросил я довольно ехидно.

Мой собеседник только руками развел.

- А не будет бомж и мелкий воришка компрометировать славные ряды борцов с нечистью? - тревожно спросил я.

- Ты на себя в зеркало когда последний раз смотрел? - с ласковой иронией доброго отца отозвался Логинов. - Да твоя рожа просто кричит о высшем образовании, фамильном серебре и ненависти к люмпен-пролетариату. А руки? - он насмешливо кивнул. - Даже сквозь мазут твоя белая кожа выдаст тебя с головой.

- Что? Все так плохо? - со смешливым ужасом спросил я.

- Ну не все... - нехотя согласился он. - Пальчики, конечно, потом воспоминания друзей, уверенно опознавших тебя. Самое главный аргумент в твою пользу, что если бы у наших вероятных "друзей" был такой специалист, он бы выходил на улицу только в сопровождении полка телохранителей и звена штурмовых вертолетов. Ладно, - он хлопнул своей крепкой мясистой ладонью по колену. - Пойдем, покажу твои апартаменты.

Я быстро оделся и по короткой лестнице мы спустились в роскошный холл, главным украшением которого был большой изразцовый камин. Узкая тропинка из бетонных плит в обрамлении проросшей травы привела нас к такому же, но чуть поменьше, домику из двух этажей.

Холл, обшитый панелями настоящего красного дерева, с негромко журчащим фонтанчиком и красивой монументальной лестницей наверх. Десять просторных комнат, даже своя библиотека, правда, насколько можно было судить, литература была подобрана достаточно случайно, поскольку старинные почерневшие от времени переплеты из кожи соседствовали с новенькими изданиями в ярких пластиковых обложках.

На столе персоналка с огромным монитором. Присмотревшись внимательнее, я отметил необычный дизайн - сталь даже на лицевой панели и очень сложную систему электропитания.

Главным же достоинством дома мне показалось то, что из окна спальни открывался превосходный вид на лес и реку. Чуть-чуть портило ощущение толстое бронестекло, которым был полностью закрыт балкон. Зато спать спокойнее.

Пока мы ходили по комнатам, появился седенький старичок с кучей фотоаппаратуры. Он довольно быстро нащелкал мою физиономию на фоне белой двери душевой и удалился восвояси.

- Ну как, нравится? - спросил Виталий Алексеевич, наблюдавший за моими перемещениями из глубокого и, видимо, очень удобного кожаного кресла.

- Нравится, - честно признался я. - Только вот стекло на балконе...

- А чем тебе стекло не угодило? - немного удивился он.

- Да нет, просто люблю свежий воздух.

- А, это... - он махнул рукой. - Вон там, - он показал пальцем, - пульт климатизатора. Количество и качество воздухообмена, влажность и температура. Хоть Сахару здесь устраивай, хоть Бангалор во время муссонов.

- Бангалор - это, пожалуй, не стоит.

Я улыбнулся вспоминая сплошной поток воды с неба и вязкую, по колено, жижу под ногами. Дождь, етить его...

- А что? Приходилось? - мгновенно отреагировал Виталий Александрович.

- Ну зачем тебе все и сразу?

- Работа такая, - развел он руками. - Рефлексы, словно у сторожевого пса.

- Рефлексы, - проворчал я. - Что дальше?

- Дальше... - он помолчал. - Мне бы хотелось знать, что ты вообще умеешь делать.

- В каком смысле? - поспешил уточнить я.

- Да в прямом. Нужна ли тебе охрана, насколько ты знаешь оперативно-розыскную работу... Да нет, - он поднял руки, словно сдавался. - Охрана совсем не проблема. Хоть полную обойму, хоть три. И оперативной работе научим, не велика наука.

- Это как посмотреть, - усомнился я.

- Да, это как посмотреть, - согласился он, и вдруг оживился:

- Значит в курсе?

- Слушай, - не удержался я от ехидства. - Мне казалось, что свою часть договора я уже выполнил. Или не так?

- Так, - грустно подтвердил он. - Но ведь тебе и в самом деле нужна помощь.

Он немного наклонился вперед и напоминал сейчас не матерого контрразведчика, а, скорее, доброго учителя.

- Мы эту помощь тебе можем предоставить. Но для этого тебе нужно стать не просто ценным наемником, а членом команды в полном смысле слова. И тогда все, что нужно, у тебя будет. Оружие, деньги, связь, и главное, за твоей спиной встанет государство. И ты знаешь, не самое хлипкое государство на этой планете. Ты, конечно, крутой парень. На моих глазах буквально порвал в клочья ребят, спеленавших меня словно салагу. А я, поверь, не первый день ем этот хлеб. Так что в твоих способностях у меня сомнений нет. Но сможешь ли ты быть сразу в двух местах, это еще вопрос. А главное, это простая математика. Один человек, даже супермен, это одна точка сбора информации. Двое - это уже лучше, как два глаза лучше одного. А если это целая система? Система сбора и переработки оперативной информации, с аппаратом мгновенного и адекватного реагирования? Не торопись. Лучше внимательно подумай, а потом ответь.

Все ответы у меня уже были. Разумеется. Но кое-что я все-таки уточнил.