Чтение 4–й страницы книги ~Час ворона~

Изуродованный шрамом мужик прямо-таки излучал доброжелательность. Когда мы, со свойственным всем молодым людям максимализмом, совсем недавно прикидывали две крайности общения с конкурентом, мы совсем забыли о возможных компромиссах. Между тем с этим тренером можно договориться по-доброму. Он помог бы организовать семинар, сам бы собрал деньги с семинаристов и принес нам. Он мог стать нашим союзником в обмен на сомнительное счастье похвастаться, что знаком с членами федерации ушу всего Советского Союза... Но, во-первых, тогда еще не было никаких федераций-пидераций, они появились позже, и Толик нагло врал, завышал статус. А во-вторых, что важнее, за спинами хихикали девочки, и так хотелось показать себя героями, мочи нет.

- Девушки, - Толик глянул через плечо на наших подружек, - проходите в зал, садитесь вон туда, на маты под брусьями... Коллеги, за мной.

Толик махнул рукой и по-хозяйски пошел в центр зала. Остальные, и здешний тренер в их числе, вынужденно двинулись следом.

Встав перед строем в позе "уперев руки в боки", Толик критически осмотрел занимающихся. Ну прямо прапорщик-сверхсрочник перед строем новобранцев.

- Здравствуйте, все! - гаркнул Толик и благожелательно выслушал ответное нестройное "здрасть!" около сотни голосов. - Нас пригласили в ваш замечательный город провести семинары по ушу, по сянсинцюань. Сянсинцюань - это "стиль образа и формы", звериные стили кунгфу. Мы подготовили обширную программу, собрались впятером, пять инструкторов с узкой специализацией в основных подражательных стилях, мы...

Толик продолжал говорить, рассказывая, какие "мы" единственные и неповторимые все пятеро и что за стиль, какого зверя представляет каждый в отдельности. Толик все говорил и говорил, и в глазах слушателей мало-помалу разгорался огонек азартного желания посещать семинары московских гостей. Речь Толика была высокопарна и изобиловала китайскими терминами. Девушки на матах млели. Остальной народ молча внимал. Семена соблазна (для девушек - свои, для интересантов ушу - свои) упали в благодатную почву. Осталась мелочь - полить эту почву если не кровью, то хотя бы потом местного авторитета-единоборца, то есть продемонстрировать всем и каждому (и каждой, естественно), какие мы крутые в деле.

На протяжении всей своей зажигательной речи Анатолий ни разу, даже мельком, не взглянул на человека со шрамом. Будто его тут и не было рядом, будто все эти люди пришли не на плановую тренировку к местному тренеру, а собрались специально послушать Толика. Едва он закончил говорить, про тренера со шрамом поспешил вспомнить Леха Митрохин. Поспешил первым приколоться к авторитету, пока этого не сделал кто-нибудь другой.

- А вы-то здесь чем конкретно занимаетесь, каким стилем? - Леха взглянул на тренера, как профессор на нерадивого студента.

- Мы занимаемся саньда, - заявил парень со шрамом. Он, бедняга, все еще улыбался. До сих пор не понял, что ему предстоит.

- Хм... - хмыкнул Леха надменно. - Саньда называются соревновательные поединки по ушу с ограничениями, чем и куда можно бить, а куда нельзя. Серийные удары в голову, к примеру, запрещены... Саньда - это не стиль, это поединки по общим правилам для представителей разных стилей...

- Коллега прав, но не будем вдаваться в подробности, - перебил Леху Серега Контимиров. Серега тоже спешил выказать собственную крутость и перед благодарной публикой, и перед длинноногой Светкиной подружкой. - Вы спаррингуете?

- Я... - Тренер помешкал, хотел что-то объяснить, но Серега, испугавшись, что он откажется, поспешил задать правила игры:

- Конечно, спаррингуете, раз учите людей саньда. Давайте так: устроим прямо сейчас легкий спарринг... То есть вы, уважаемый, можете работать в полную силу, а мы будем по очереди от вас защищаться, демонстрируя приемы, каждый своего звериного стиля. Анатолий Иванович по ходу дела будет комментировать стилевые особенности каждого из нас, ваших гостей. Мы будем работать вполсилы, не бойтесь, уважаемый.

Последняя фраза была откровенным оскорблением. И тренер со шрамом это понял. Наконец-то до него дошло, что мы совсем не настроены с ним дружить. Наконец-то тренер сообразил, что ему уготована роль мальчика для битья для образцово-показательной порки. Он покраснел как рак, шрам, напротив, сделался белым. Публика притихла. Все заметили решимость тренера биться с нами, как в последний раз, не на жизнь, а на смерть... И все обратили внимание, что мы, пятеро приезжих, остались подчеркнуто расслаблены, нарочито невозмутимы.

- Кто первый? - спросил оскорбленный тренер. Кулаки его самопроизвольно сжались, голос дрогнул. Не от страха, от злости.

- Первый я, Сергей, стиль Леопарда. - Сергей поклонился зрителям, особый поклон адресовал девушке-длинноножке, сидящей на матах под брусьями. - Затем Станислав, стиль Журавля, - я кивнул только зрителям, - Захар, стиль Дракона, - Захар коротко поклонился лишь местным "спортсменам", - Алексей, стиль Змеи, - Леха отвесил мелкий поклон потенциальным посетителям семинара и глубокий - потенциальной половой партнерше, - Анатолий Иванович комментирует, спаррингует последним, стиль Тигра, - Толик поклонился тренеру со шрамом, недвусмысленно улыбнувшись, мол, "ну, погоди!".

Кланялись мы, как истинные ушуисты-кунфуисты, что также имело у публики определенный резонанс. Кланялись мы, приложив правый сжатый кулак к левой открытой ладони. Кулак символизирует удар, ладонь - блок.

Кулак "Янь" - мужское начало в китайской натурфилософии. Ладонь - "Инь", женское начало. По здравой логике, поклонов перед публикой можно было и не устраивать, Толик нас всех уже представил во время своей речи. Но была у этих поклонов и своя извращенная логика. Мы раскланивались, как артисты после удачного премьерного спектакля, однако раскланивались мы до спектакля, незамысловато давая понять, что обречены на успех.

С убийственно вежливой улыбочкой Серега встал напротив оскорбленного тренера, руки по швам, пятки вместе. Серега глубоко вздохнул, медленно-медленно, на безумно долгом вдохе подтянул руки к груди, скрестил запястья, сжал кулаки и, резко выдохнув, принял стойку, знакомую всем адептам единоборств по рекламным плакатам к фильму Брюса Ли "Выход дракона". Кисть правой руки возле лица, левая рука опущена вниз, тело - вполоборота к противнику. Пальцы обеих рук сплетены в замысловатые фигуры, вес тела целиком на опорной правой ноге, левая нога слегка касается носком пола. Тренер со шрамом занял позицию "гунбу" - "лукообразный шаг", похожую "стойку выпада" принимают фехтовальщики, когда наносят укол. Сжатые в кулаки руки Серегин противник по-боксерски держал перед грудью.

Толик не спеша начал комментировать поединок, хотя комментировать было пока нечего, оба соперника замерли друг напротив друга (точнее, враг напротив врага), Серега, расслабленный, с высокомерной полуулыбкой на лице, его оппонент, напряженный и суровый.

- Нападайте, уважаемый, я жду. - Серега, актерствуя, зевнул. Несколько зрителей в зале подобострастно захихикали.

И человек со шрамом напал. Широко шагнул, выбросив вперед плотно сжатый кулак. Он действовал так, как учат американские учебники. Во время шага сменил стойку, перешел из "гунбу" в "мабу" - "позу наездника". Он встал боком к Сереге, широко расставив ноги и сильно согнув колени, как будто оседлал толстенного мерина. По идее сочинителей книжек по искусству боя, если стоишь грудью к противнику, а на шаге разворачиваешься к нему боком и при этом бьешь соперника кулаком, то удар получается более "длинный" и мощный за счет поворота плечевого пояса... и более красивый. Насчет "длинный" и "мощный" можно поспорить, а вот насчет "красивый" - это точно. В гимнастике все должно выглядеть красиво.

...В древности практиковали китайцы боевой стиль под названием "Длинный кулак". Хороший был стиль, эффективный, как утверждают летописи. И авторитетный. Его создание приписывается императору Тайцзу - "Великому предку". В двадцатом веке, во второй его половине, китайские спортсмены разработали гимнастические комплексы под тем же названием "Чаньцюань" - "Длинный кулак". К искусству боя комплексы эти имеют точно такое же отношение, как и комплексы женской художественной гимнастики со спортивным снарядом "булава" к технике боя настоящей средневековой булавой. Однако я лично знаю множество случаев, когда и отечественные, и зарубежные мастера устно и письменно пытаются расшифровать показательную гимнастику "Длинный кулак", вычленить из нее "боевую технику". Что из этого получается, я наблюдал во время спарринга Сереги Контимирова и энтузиаста со шрамом...

Серега вскинул вверх опущенную руку, отбил, отвел в сторону летящий в лицо кулак противника и одновременно подцепил стопой щиколотку меченого тренера. Серега подсек противника в момент, когда тот только-только начал "загружать", переносить вес тела на шагнувшую ногу. Человек со шрамом потерял равновесие, пошатнулся и гулко шлепнулся на спину. Подсечка удалась.

Толик-комментатор говорил что-то про "черного леопарда, метущего хвостом", а Сергей Контимиров тем временем повернулся к поверженному противнику спиной и расхлябанной походкой пошел к группе товарищей-москвичей. Наступила моя очередь рушить здешние каноны боевых искусств.

Я подошел к противнику, когда он только-только поднялся. Противник был зол не на шутку и грезил о реванше. Я занял позицию "Феникс, расправляющий крылья" - высокую стойку с разведенными в стороны почти прямыми руками, поза распятого на кресте раба, поза птицы, парящей в небе. Из позиции "феникса" очень легко защищаться, отступая и как бы смахивая руками-крыльями атакующие конечности соперника. Шаг назад, неглубокий (или глубокий) присед, еле заметный наклон корпусом вперед, синхронно вперед идут руки, мягкие и расслабленные. Описывая широкие дуги, руки скрещиваются, опускаются вместе с приседающим телом вниз и, продолжая круговые движения, снова взмывают "вверх через стороны" в исходную позицию. Рисуя в воздухе перед собой расслабленными, прямыми руками две пересекающиеся дуги, неизбежно "накрываешь" любой удар противника.

Двигаясь мягко и плавно, я играючи отразил три или четыре, сейчас не помню, "пушечных" удара соперника. Он молотил кулаками слишком медленно, видимо, плохо учился в школе и не усвоил, что сила есть масса, помноженная на скорость. Потом он решился ударить меня ногой. Ударил. Мои руки скрестились на его голени, пальцы поймали его пятку. Парень со шрамом нелепо запрыгал на одной ноге, пытаясь вырвать из захвата пойманную ногу. Когда же он понял, что просто так я его не отпущу, он попытался упасть и в падении свободной ногой достать мое колено. Упасть я ему разрешил, а вот коленку трогать не позволил, изящно отпрыгнув в сторону.

На этом, как я думал, мое показательное выступление завершилось. Комментатор Толик уже предварял выход на сцену боевых действий Захара, рассказал о стиле Дракона. Я отвернулся от лежащего на полу тренера-самоучки, сделал шаг в сторону уже "отстрелявшегося", как и я, Сереги, и тут Серега, глядя через мое плечо, громко крикнул:

- Стас! Осторожно!!!

Я резко обернулся. Мой недавний соперник успел вскочить на ноги с похвальным проворством. Полагаю, злость и жгучая обида удесятерили его силы, и кипящий в крови адреналин заставил мышцы работать в необычайно быстром темпе. Когда я обернулся, он был уже совсем рядом. Он летел на меня, готовый вот-вот распрямить прижатую к груди согнутую в колене ногу и нанести сокрушительный удар пяткой по моей красивой голове. Не крикни Серега или замешкайся я с поворотом, его пятка долбанула бы меня по затылку. Я отшатнулся, едва не упал, чудом сохранил равновесие. Массивное тело в белом кимоно пролетело мимо, выброшенная вперед нога протаранила воздух. На мое счастье, он не умел прыгать, не знал, что, когда собираешься нанести удар в прыжке, прыгать нужно не столько вверх, сколько вперед.

Противник грузно приземлился в метре от меня. "Напал со спины, проиграв легкий игровой спарринг, парень? Что ж, за такие вещи нужно наказывать! - подумал я, шагнув к сопернику и атакуя. - Сейчас я тебя опозорю. Я покажу тебе, как я умею бить "когтями орла". Но я не стану пускать тебе кровь, я тебя раздену!"

...История стиля "Когти орла" интересна и поучительна. Выходец из бедной крестьянской семьи Лю Шицзюнь долгие годы изучал премудрости боевых искусств, сначала под руководством деревенского старосты, потом у буддийских монахов. Он достиг вершин мастерства и был принят на императорскую службу в качестве наставника конной гвардии. Лю Шицзюнь, не меняя принципов движений стиля шаолиньских монахов, ввел в него удары "когтями орла" - собранными вместе, согнутыми во вторых фалангах пальцами. Подобная позиция ладони способствует нанесению резких рвущих ударов и мощных болезненных блоков по конечностям противника. Основной принцип стиля гласит: "Бей ладонью, отдергивая руку, хватай когтями орла. Удары должны производиться один за другим, будто идет дождь". Примечательно, что искусство "когтей орла", детище выходца из бедной семьи, по свидетельствам историков, сослужило "добрую" службу солдатам императора во время подавления народных голодных бунтов бедняков-китайцев...

Я шагнул к противнику, и мои ладони замолотили по его ребрам с максимальной скоростью, на которую я был способен. Бил я не сильно, не напрягая в момент контакта с телом ладони и не особо закрепощая руку в финальной фазе, однако град ударов-шлепков не позволял спарринг-партнеру занять устойчивую позицию и достойно ответить ударом на удары. Он попытался, естественно, ткнуть меня кулаком, но я даже не стал защищаться. Принял тычок-отмашку на грудь, особо не ощутив боли и не сбавляя темпа своей атаки. Каждый раз после шлепка ладонью по чужому телу я цеплялся пальцами-когтями за кимоно противника, и в результате секунд через восемь-десять, когда я окончательно выдохся и отскочил от спарринг-партнера метра на два, плотное дзюдовское кимоно сползло с его плеч, обнажило широкую спину и вздымающуюся от тяжелого дыхания грудь, и, самое главное, повисло на локтях так, что парень потерял всякую возможность двигать руками.

Первым зааплодировал Толик. Потом к нему присоединились Серега, Леха и Захар. А следом за ними взорвался аплодисментами весь зал. Я скромно откланялся. Я невольно сыграл роль героя из малобюджетного гонконговского кино в жанре "боевика кунгфу". В честном поединке я, мастер, одолел злодея со шрамом. Благородно показал злодею, что моя техника превосходит его умения во сто крат, а неблагодарный злодей подло напал на меня со спины. Ну я и тут не оплошал. Не осквернил себя кровопролитием. Лишил злодея возможности двигаться, превратил его из страшного в смешного. Слава мне, осуществившему торжество справедливости!

Если до этой минуты среди публики и оставались сочувствующие и преданные местному тренеру люди, то теперь все симпатии здешней единоборческой тусовки были целиком и полностью на стороне приезжих мастеров. Мы, приезжие, своим изощренно-хамским поведением и как бы нечаянно брошенными оскорбительными словами обидели энтузиаста (и, честно говоря, обидели незаслуженно, из вульгарно-эгоистических соображений), он, наивный, разозлился (я бы, кстати, на его месте тоже разозлился) и спорол непростительную глупость (нам на радость). Человек со шрамом, как сказал бы японец, "потерял лицо". Японец на его месте совершил бы обряд харакири. Вскрыл живот, где, по мнению японцев, обитает душа, и расстался бы с опозоренным неуклюжим телом...

- Дай срок, мастер, сочтемся... - расслышал я тихий голос сквозь гром оваций. Я оглянулся через плечо и встретился глазами с опозоренным тренером-самоучкой. В глазах его не было ни злости, ни обиды. Все эмоции сжег адреналин во время отчаянной атаки моего затылка. В его глазах была фанатичная, почти что религиозная убежденность, что действительно придет срок и он со мной "сочтется", рассчитается за публичное унижение, сотрет меня и всех нас, проклятых москалей, в порошок. Он верил в справедливость Страшного суда над нами, гнусными пришлыми людишками, верил, что день Страшного суда, день его торжества когда-нибудь наступит. Он верил!.. А что еще ему оставалось делать, кроме как верить? Расплакаться, разрыдаться и убежать прочь из спортивного зала, чтобы сделать харакири?

Осрамившийся тренер не бежал, заламывая руки, как невеста-истеричка из-под венца с ненавистным женихом, выбранным для нее алчными родителями. Он нашел в себе силы отыграть навязанный ему фарс до самого конца. Безропотно пронес терновый венец позора еще через три быстротечных показательных поединка.

Когда Захар, самый техничный из нас, поймал опозоренного тренера "на захват" и вывернул ему руку за спину, тот только плотнее стиснул зубы и застонал еле слышно. Лицо его более не пылало гневом. Лицо местного тренера, хотя его можно было уже смело называть "экс-тренером", осталось равнодушным. Лишь глаза вспыхнули на миг, запоминая Захара, словно фотографируя его.

Сменивший Захара малорослый Леха ужом проскочил за спину противнику, подцепил его сзади руками за лодыжки, уперся плечом в бедро и опрокинул на живот. И снова лишь естественная гримаса боли от удара грудью об пол, и взгляд-фотовспышка в сторону довольной рожи Митрохина.

Отработав свое, Леха с понтом ушел в угол зала размяться. Встал на четвереньки и принялся "мять" спину упражнением, именуемым в стиле Чой "удав меняет кожу", а в обычной европейской гимнастике - "нырками". Придет время, и Леха прочтет лекцию северянам про стиль Чой, завезенный в начале восьмидесятых в Москву вернувшимся на родину сотрудником советского посольства в Бирме. Леха умолчит о нападках на стиль Чой неведомо откуда появившихся в середине восьмидесятых гимнастов-ушуистов, презирающих все, что не вписывается в строгие рамки "спортивного ушу". Но обязательно расскажет о том, что именно стилем Чой занимаются офицеры, слушатели Академии имени Фрунзе, расположенной в двух шагах от станции метро "Парк культуры". Кстати, зал при академии не очень хорош, здешний спортзал раза в два повместительнее будет...

Леха перешел от упражнения "удав меняет кожу" к упражнению "удав готовится к броску", а Толик все "бодался" с окончательно измотанным экс-тренером северян. Довольно убедительно слоноподобный Толик изображал из себя тигра. Сбивал "тигриной лапой", растопыренными, согнутыми и напряженными пальцами, неправильные удары рук и ног слабеющего противника. В завершение схватки Толик провел прием, показанный ему Бинем на перекуре во время празднования моего дня рождения. Прием под названием "яростная атака тигра". Толик танком попер на соперника, царапая воздух перед собой "тигриными когтями". Накрыл сверху руки противника, разбросал их в стороны и попал пальцем-когтем в ямку над ключицей изнеможенного уже пятым спаррингом парня со шрамом. Парень вскрикнул от боли, припал на одно колено. Толик оставил в покое ключицу и мощно отработал толчок ладонью в подбородок. Парень упал навзничь, раскинул руки в стороны и замер. Его грудь вздымалась от тяжелого, неровного дыхания, широко раскрытые глаза смотрели в потолок без всякого выражения.

- Подстрахуйте меня со спины кто-нибудь, - язвительно бросил в сторону поверженного соперника Толик, будто плюнул, и повернулся к восторженным зрителям. - Ну? У кого есть к нам какие вопросы? Подходите, не стесняйтесь, спрашивайте...

Никто из нас не был обделен вниманием. Северяне-ушуисты каждого окружили плотным кольцом, и посыпались обычные в таких случаях вопросы, к которым я за несколько лет тренерской работы успел привыкнуть и на которые ответил практически машинально.

- А вы у кого тренировались?

- Тренируюсь. У китайца.

- Настоящего китайца?!

- Его зовут Ван. Он из Шанхая...

Господи! Как наши отечественные энтузиасты-единоборцы любят обожествлять этнических китайцев, с ума можно сойти! Многие искренне убеждены, что все поголовно китаезы - философы и мастера боевых искусств, все, кто желт лицом и узкоглаз, - монахи, да не просто монахи, а священнослужители из легендарного Шаолиня, практикующие священное искусство кулачного боя с рвением истинных религиозных фанатиков.

- Мой наставник Ван поделился методикой, как быстро и качественно овладеть стилем Журавля. Тем из вас, кто запишется на семинар и захочет посещать мою группу, я покажу серию гимнастических упражнений, которые, если упорно их практиковать, помогут самым старательным раскрыть скрытую сущность современного спортивного ушу.

И я действительно покажу вам, ребята и девчата, такие гимнастические упражнения, практикуя которые самые умные, ежели таковые отыщутся, в конце концов догадаются, что учил я вас полезной для здоровья, но абсолютно бесполезной для реальной схватки, популярной нынче гимнастике. Вот такая я сволочь!.. Или лучше скажем по-другому: "Вот такой я гуманист".

Северяне-ушуисты все спрашивали и спрашивали, мучили нас вопросами, обступив каждого из "зверей-победителей" плотным кольцом. Девушки-подружки на матах под брусьями, избранницы героев дня, забеспокоились, заревновали и осмелели, осознавая мало-помалу свое привилегированное положение. Слух о них вскоре разнесется по всему городу, неизбалованному именитыми гостями из столицы, пусть даже в интересной узкому кругу граждан спортивной области. И многие местные шлюшки почтут за честь ближе познакомиться со спортсменами-москвичами. А вот фиг им всем! Мальчики из Москвы уже заняты, уже нашли свою любовь, сроком ровно на три недели. Конечно, такие крутые мальчишки обратили внимание на самых лучших девиц в городе, как же иначе. А что романы обречены закончиться с нашим отъездом, так где вы видели примеры вечной любви? Нигде! На дворе вторая, кооперативная, фаза перестройки, и до показа "Рабыни Изауры" еще жить да жить. И, ей-богу, лучше быть мимолетной любовницей короля, чем всю жизнь трахаться на сеновале с королевским кучером!

- Стас! Долго нам еще скучать? - выкрикнула капризно Светка, выпрямившись во весь невеликий росточек рядом с брусьями и недовольно скрестив ручки на упругой (мне ли этого не знать!) остренькой грудке. Много десятков пар глаз обернулись в ее сторону, одарив Светку самыми приятными для женщин взглядами - взглядами откровенного, неподдельного интереса челяди к избраннице венценосной особы.

- Извините, нам пора... - Смущенный самую малость, я жестом попросил людей вокруг расступиться. - Встретимся завтра, приходите сюда же, на нашу вступительную лекцию. Гарантирую, вы узнаете много интересного. После лекции - запись на семинары. Желающие записаться, приготовьте справку от врача, что вам разрешено заниматься гимнастикой, и деньги, суммы оговорим завтра, но, должен предупредить сразу, мы берем стопроцентную предоплату.

Все вокруг понятливо закивали, мол, "конечно-конечно, нешто мы не понимаем... и про деньги нет вопросов, северный коэффициент позволяет потешить себя экзотическим семинаром, и про баб-с все ясно, вы - мастера, вам без мигом нарисовавшихся ревнивых поклонниц, преданных душой и телом, никак нельзя... нешто мы не понимаем!"

Вокруг царило приподнятое, праздничное возбуждение. Мы, приезжие, предвкушали отменный трах-трах с северяночками, северяночки чувствовали себя хозяйками бала, а желающие вникнуть в тайны ушу ощущали легкий зуд от свалившегося на них счастья учиться у всамделишных учеников мифологических китайцев. В атмосферу всеобщего праздника не вписывался только один человек, тот, чью левую щеку навечно изуродовал шрам от переносицы до уголка рта.

И мы, обидчики, и бывшие ученики упорно старались не замечать этого человека. Но одновременно украдкой, вполглаза за ним наблюдали. Каждый, наверное, стыдясь самого себя, примерял к собственной шкуре роль униженного, опущенного тренера. Кто-то злорадствовал, кто-то его все же жалел, наверное, но никто не показывал виду, что еще помнит о поверженном тренере. Все старательно (слишком старательно) его игнорировали, словно его и нет рядом, словно он испарился, рухнув на пол после финального удара-пощечины.

Между тем тренер долго лежал на спине, стараясь отдышаться. Лежал и смотрел в потолок пустыми глазами. Вокруг началась суета, его ученики кинулись с расспросами к новым, пришлым кумирам, а он все лежал и дышал, тяжело и прерывисто. Когда я рассказывал про Вана, заметил, как он сел на полу и, опершись на руки, попытался встать. Первая попытка окончилась неудачно. После второй попытки он поднялся. Постоял, немного согнувшись, уперев ладошки в колени и глядя в пол. Кашлянул несколько раз, сплюнул под ноги, выпрямился и пошел, слегка пошатываясь. Травм у него не было, разве что синяки заработал вследствие неумения правильно падать. И устал с непривычки. Сам виноват. Нечего было штангу тягать, лучше бы бегал кроссы, тренировал дыхалку и выносливость, самоучка!

Он шел через зал к выходу и тоже никого не замечал. Без всякого стеснения морщился, потирая ушибленные бока. Шел, как будто был один в зале, углубившись в свои никому не ведомые мысли.

Светкина длинноногая подружка, пассия Сереги Контимирова, звонко крикнула что-то человеку со шрамом, когда тот открывал дверь из спортзала в коридор, где были расположены раздевалки. Девица выкрикнула что-то озорное и обидное, я не расслышал. Светка и ее товарки вызывающе-вульгарно засмеялись, но навсегда покидающий "свой" спортзал тренер на них никак не отреагировал. Вышел, не оглядываясь, не задерживаясь на пороге.

В первые недели семинаров местного тренера почти что забыли. Он сам не объявлялся и напоминал о себе исключительно корявыми стойками и неловкими движениями своих учеников. Вообще-то тот случай - рядовой эпизод в моей тренерской практике. Когда я начинал зарабатывать на ушу, меня пару раз выдворяли из зала более опытные старшие товарищи гораздо более жестокими и унизительными способами, чем мы расправились со здешним "мастером саньда". Такова се ля ви: "Назвался груздем - полезай в кузов". Заикнулся о спарринге - спаррингуй. Я пару раз нарвался, стал умнее. В том, что спаррингую, сознавался в последний момент, а до того плел байки про "дыхательную гимнастику". Я знал себе цену, но никогда не забывал про болт с резьбой, который в обязательном порядке находится на любую задницу... Впрочем, об этом я уже, кажется, рассказывал... Или нет?.. Неважно...

Мы славно поработали в то лето. На семинары записалась куча народу помимо учеников экс-тренера. Бабки текли в наши карманы полноводной рекой, и часть из них тут же превращалась во вкусную жратву со сладкой выпивкой, а также в щедрые подарки нашим подружкам. К середине того чудесного северного отпуска все окончательно забыли человека со шрамом. И только в самую последнюю ночь перед отъездом он мне почему-то приснился. Замученный Светкиной прощальной ненасытностью, слегка хмельной от шампанского, изрядно выпитого на банкете, устроенном благодарными учениками в честь окончания семинара, я внезапно проснулся в холодном поту. Во сне я снова переживал спарринг с человеком с изуродованным шрамом лицом. Я снова выиграл, как наяву, три недели назад. И опять, повторяя реальные события в том сне, он атаковал мой затылок. И снова я сдернул с него кимоно "когтями орла", а он, посрамленный, пообещал, что сочтется со мной. Разница между сном и явью заключалась лишь в одном. Наяву я совершенно не испугался его слов, во сне же его обещание повергло меня в дикий ужас. Я проснулся с криком, чувствуя, как трепещет в груди взбунтовавшееся сердце, и в ушах все еще звучало: "Дай срок, мастер, сочтемся!"

3. Белый танец со смертью

- О-о! Станислав Сергеевич! Вижу, вы меня узнали. Ах-ха-ха... - рассмеялся человек со шрамом беззлобно. - Рад, весьма рад вас видеть. Возмужали, Станислав Сергеич, и длинные волосы вам к лицу. Проходите смелее, что ж вы застряли на пороге. Будьте добры к стеночке встать, и остальных поставьте, пожалуйста, к стеночке, а мне и Любови Игнатьевне попрошу принести на чем сидеть. В ногах, господа, правды нет, но правды нет и выше! Ах-ха-ха-ха...

Меня подтолкнули в спину зонтиком-шокером. Слава богу (спасибо черту), использовали шокер просто как указующий жезл и избавили позвоночник от стимулирующего разряда силой в полтора ампера, зато напряжением в шестьдесят тысяч вольт. Я первым уперся лопатками в стену и наблюдал, как суетятся люди посреди солярия.

Двое мужиков толкали Анатолия, направляя его стопы в мою сторону. Еще двое подгоняли Захара. Промчалось несколько суетливых секунд, и Анатолий уперся спиной в стену справа от меня, а Захар слева. В пяти шагах от нас впереди шеренгой выстроились шестеро мужчин с причудливого вида автоматами в руках. Условно можно сказать, что мужчины-автоматчики разбиты на пары. Каждая пара держит на прицеле одного из пленников. Между автоматчиками значительные интервалы. То ли для того, чтобы нас хорошо было видно из другого конца солярия, то ли чтобы автоматчики не заслоняли пленникам обзор. Впрочем, "автоматчиками" я их обозвал машинально. Как я уже говорил, автоматы в руках у мужиков были причудливые, какие-то ненастоящие и более всего походили на хорошо сработанное, несколько гротесковое игрушечное оружие или на реквизит для фантастического кинобоевика. Вот омоновцы, те были настоящими автоматчиками, а эти - какими-то пародийными. Вдобавок к непонятному, нелепому, а оттого и совсем нестрашному оружию морды у мужиков и их одежда вид имели самый что ни на есть обыкновенный, как и у тех двоих, что привели меня в солярий, а до этого подпирали с боков на заднем сиденье автомобиля. (Кстати, конкретно эти двое, прислонив меня к стенке, отошли к двери, откуда мы пришли, и остановились у порога, думаю, в качестве часовых-охранников на случай, если кто из пленных надумает рвануть к знакомому входу-выходу.) Таких мужиков, правда без игрушечных автоматов, полным-полно на любой из площадей у больших московских вокзалов. В меру обеспеченные транзитные пассажиры мужского пола, следующие из Мурманска в Краснодар, выглядят точь-в-точь, как эти - с игрушками-бластерами. Я попытался было рассмотреть внимательно ту пару, что стояла напротив и метила в меня, но глаза не нашли, за что зацепиться, кроме как за экзотическое оружие, и взгляд сам собой побежал по стенам солярия, отыскивая детали, которые я сразу не заметил, войдя в помещение.

На первый взгляд солярий показался "глухой" коробкой со стеклянной многосекционной крышкой, ан нет! При внимательном рассмотрении наблюдались здесь и горшки с цветами, задвинутые в один из четырех углов, и горка пляжных топчанов у стеночки, и декоративный грот наподобие камина, вмонтированный в дерево стены прямо напротив меня. Этакий водный камин (или антикамин). Лепная пещерка с маленьким водоемом там, где в камине положено тлеть углям, и тихим веселым водопадом вместо язычков пламени, шуршащим совсем как дрова в костре.

Челядь, не обремененная фантастическими автоматами, общим числом четыре человека, притащила господину и его даме два шезлонга. Матерчатые полукресла установили в двух метрах от цепи "автоматчиков", господа сели, а четверо слуг встали за спинками шезлонгов. Пока господа рассаживались, я заметил, что в помещение ведут две двери. Первая - та, откуда я пришел. Эта дверь располагалась в углу одной из стенок прямоугольного помещения. Именно на эту стенку я сейчас и оперся спиной. Если войти в знакомую мне дверь и пересечь солярий по диагонали, то упремся носом во вторую дверцу, зеркально перевернутое отражение первой. Дверь номер два находилась как раз рядышком с каминообразным водяным гротиком.

- Осматриваете помещение, Станислав Сергеевич? - усмехнулся человек со шрамом, поудобнее устраиваясь в шезлонге. - Нравится? Не правда ли, напоминает спортивный зал, да? Раньше здесь было много зелени, пальмы в кадках и все такое... Зимний сад, одним словом... Я распорядился все убрать, расчистить, чтобы больше было похоже на спортзал. По-моему, получилось весьма недурно, не находите?

Пластырь на губах не позволял ответить, однако замотанный липкой лентой рот и скованные за спиной руки больше не пугали, как прежде. Я успокоился и сам недоумевал, почему. Порывшись в себе, я понял причину внезапно уравновесившегося состояния. Оказалось, что я пару часов назад чересчур испугался омоновцев с их настоящим оружием и узаконенной вседозволенностью. Подсознательно я, привыкший рассчитывать на собственные кулаки, боялся пули, как боксер удара ногой в пах. А сейчас умом понимал, что ненастоящие автоматы в руках у мужиков с рожами среднерусских обывателей должны иметь какой-то неприятный секрет, но подкорка отказывалась всерьез воспринимать шутовское оружие. И страх смерти, мгновенной, неотвратимой, страх чувствовать прямую зависимость от чужого грубого пальца на спусковом крючке - эти страхи исчезли. А еще раньше исчез самый страшный из всех людских страхов - страх перед неизвестностью. Я узнал человека со шрамом. Я догадался, что с минуты на минуту ко мне. Толику и Захару присоединятся Леха Митрохин и Серега Контимиров (если они еще живы, если не канули в вечность за прошедшие бурные годы новейшей истории). Я понимал, что баловень новой жизни с изуродованной шрамом щекой собрал нас, дабы отомстить за былые унижения. Я предвидел, что месть его будет изощренной, но в тот момент и предположить не мог, до каких высот способна подняться больная фантазия человека, маниакально жаждущего отмщения. В тот момент я находился в заблуждении, что старухе с косой, по имени Смерть, в уже начавшемся спектакле-ужастике режиссером со шрамом отведена роль пугал", мерзкого, однако всего лишь пугала... Говорят, некоторые приговоренные к электрическому стулу по дороге к месту казни смеются и балагурят, не желают верить, что приговор действительно будет приведен в исполнение. И лишь за секунду до подачи тока осужденный мочится под себя от ужаса...

Короче, ответить я не мог, однако все, о чем говорилось, и все, что происходило вокруг, воспринималось вполне осознанно, без пелены на глазах и затычек в ушах от избытка панических эмоций. Напротив, во мне неожиданно заискрилась какая-то отчаянная безудержная веселость, как у того узника по дороге к электрическому стулу... Эх, блин, не будь пластыря на губах, я бы ему сейчас ответил, мать его в дышло!.. Впрочем, ответа человек со шрамом и не ждал. Он продолжал говорить, насмешливо меня разглядывая:

- Я обращаюсь к вам, Станислав Сергеевич, потому, что, как я заметил, вы пока единственный из... - Он запнулся, подумал и нашел нужное, но не очень, мягко говоря, соответствующее положению вещей слово. - ...Из гостей, кто меня вспомнил и узнал. Вам это зачтется, даю слово. Я ценю памятливых людей, ведь память - это картотека совести, вы со мной согласны?.. А еще я беседую с вами, Станислав Сергеевич, потому, что из всех гостей вы более всего интересны моей подруге Любови Игнатьевне. Правда, Люба?

Красивая брюнетка в шезлонге рядом с оратором кивнула и подарила мне благосклонную улыбку. Любовь Игнатьевна была молода второй естественной женской молодостью (за ней придет третья женская молодость - косметическая и четвертая - хирургическая). Было ей лет двадцать семь, плюс-минус год, два. Бог наградил Любовь Игнатьевну фигурой фотомодели (173, 90 - 60 - 90), личиком Мадонны (не той, что дева, а той, что поет и богохульствует) и черными (цвета воронова крыла, как принято говорить) волосами, коих еще не касались красящие средства. Глаза Любови Игнатьевны для столь яркой внешности были поразительно умны. Одновременно умные и красивые бабы встречаются... Хотел сказать "редко встречаются", однако, положа руку на сердце, признаюсь - сочетание красоты и ума в одинаковых пропорциях я, к сожалению, встретил лишь один раз в жизни. Только один раз на моем жизненном пути оказалась женщина с ангельской внешностью и дьявольским умом. И, к величайшему моему сожалению, та женщина оказалась абсолютно фригидной в постели.

Оценив внешность черноволосой женщины по имени Любовь, я оценил ее наряд. Одета со вкусом, изящно. Болотного цвета легкая блузка под цвет глаз. Шортики цвета морской волны под цвет летних туфель. Не боится ярких цветов. Отличает вульгарную яркость от яркости праздничной.

Автоматически оценив женщину, произвел оценку ее спутника. Богатый малый. Никаких тебе золотых цепей неимоверной толщины, гигантских перстней и булавок с изумрудами. Вместо всей этой мишуры - мужские часы очень и очень престижной швейцарской фирмы. Скромные на вид часики стоят подороже "шестисотого" "Мерседеса". Самый крутой мужской аксессуар для тех, кто понимает, для тех, по-настоящему крутых бизнесменов, коих в отчизне можно сосчитать по пальцам, прочие доморощенные буржуины на подобные часы и внимания не обратят. Под стать часам и одежка - летний мужской костюм от портного с берегов Сены. И обувь, простенькая с виду, шита на заказ отнюдь не сапожником с Марьиной Рощи. Интересно, почему он пожадничал на пластическую операцию и не убрал с лоснящейся благополучием рожи шрам?

- Ай-я-яй, Станислав Сергеевич! - повысил голос человек со шрамом. - Как невежливо с вашей стороны! Я вам комплименты делаю, намекаю, чтобы вы проявили должное внимание к очаровательной хозяйке, а вы по-хамски уставились на мой физический недостаток, след от старой раны. Невежливо, Станислав Сергеевич, невежливо... Удивлены, отчего это я до сих пор не посетил клинику пластическо-лицевой хирургии? О-о! Как вы глаза-то вылупили. Да-с, представьте, я читаю ваши мысли. Вы, Станислав Сергеевич, удивительно предсказуемы. И ваши друзья тоже предсказуемы... Любой человек предсказуем. Я тоже предсказуем, Станислав Сергеевич. Я знаю, чего вы сейчас ждете. Не верите? Напрасно... Антон! Введи тех, кого дожидается Станислав Сергеевич. Заставлять человека ждать - дурной тон...

Он щелкнул пальцами, и от группы позади шезлонга отделился человек, которого я узнал, как только увидел парусиновую обувь на его ногах. Антоном звали того мужика, который передавал омоновцам деньги "за заказ". Морда у Антона скучно-стандартная, как и у всей здешней челяди. Единственное отличие Антона от остальных слуг - пиджак. И кобура под пиджаком. Я заметил кобуру под мышкой, когда он поворачивался. Пола пиджака с левой стороны слегка откинулась, и на белом фоне рубашки контрастно мелькнула черная рукоятка пистолета, спрятавшегося в темно-оранжевой кожаной "открытой" кобуре. Кажется, на сленге людей, ежедневно имеющих дело с оружием, такая кобура называется "босоножка". Однажды, случайно услышав этот сленговый термин, я его запомнил. Сей термин проассоциировался у меня не с открытой моделью обуви, как у большинства, а с Айседорой Дункан, танцевавшей босой и получившей прозвище "босоножка". Сомнительно, чтобы человек со шрамом, заявляя, что я "предсказуем", смог предугадать такую мою ассоциацию. Я сам подчас удивляюсь собственным мыслям и поступкам. Сегодня утром в электричке, например, я совсем не хотел калечить хулиганов. Однако...

Однако пока я занимался самокопанием, Антон успел подойти к двери подле гротика с микроводопадом, открыть ее и сделать рукой повелительную отмашку.

В бывший зимний сад, превращенный, по словам гостеприимного хозяина, в некое подобие спортивного зала (опять пришла в голову идиотская ассоциация с чеховской пьесой "Вишневый сад"), ввели еще двоих пленников. Конечно же, это были постаревшие и плохо узнаваемые Серега Контимиров и Леха Митрохин.

Особенно изменился Контимиров. Собственно, я и узнал-то его методом исключения. Леху Митрохина узнал сразу по малому росту. Следовательно, второй пленник - Серега Контимиров. Боже, что вытворяет с людьми время! Время и людские пороки, кои испокон веков являлись лучшими ассистентами безжалостного гримера по имени Время, самого близкого друга старухи с косой по имени Смерть. Серега Контимиров, запомнившийся мне в образе подтянутого, молодцеватого гусара, за те годы, что я его не видел, превратился в бесполое существо неопределенно-пожилого возраста. А ведь ему еще нет и сорока! Но все алкоголики, будь им сорок, или шестьдесят, или двадцать, выглядят почти одинаково. Слезящиеся глаза-дырочки на сморщенном, болезненно-красном лице, нос-маслина, слюнявые губы, пегая щетина на впалых щеках, отчетливо проступающая сквозь тонкую кожу синяя паутинка слабеющих кровеносных сосудов-капилляров. Сутулое, изможденное тельце Сереги прикрывали ветхие одежды, бывшие когда-то, очень давно, свитером и брюками... Несчастный однозначно являлся бомжем отнюдь не по вине социальных катаклизмов, ибо можно сохранять достоинство и стоя по горло в дерьме. Но для этого нужно стоять и не захлебываться, Серега же захлебнулся алкогольным пойлом, и вид его вместо сочувствия вызывал рвотные спазмы.

Леха Митрохин тоже изменился, но, в отличие от Сереги, его изменения имели как раз ярко выраженный социальный характер. Леха, совершенно очевидно, так и работал на своем заводе, как работал. Залысины на его лбу отвоевали у волос значительные территории кожного покрова. Волосы он безвозвратно терял, зато приобрел очки в дешевой оправе с выпуклыми стеклами и завел щеголеватую, с претензией, шкиперскую бородку. Одет Леха, как и подобает современному инженеру, в лучшие образцы летней коллекции от стадиона мод "Динамо". На запястье все те же часы "Ракета", их, как ни странно, я сразу же вспомнил. Лешка купил их по возвращении из той, памятной северной халтуры, эхо которой и собрало нас здесь и сейчас.

Руки у Лехи и Сереги не сковывали наручники, и пластырь не залеплял рты. Они были свободны, если позволено называть свободными людей, которых подталкивают в спины игрушечными автоматами двое мужиков-конвоиров.

Вот черт! Что же это за автоматы такие, в конце концов? Не могут же они быть действительно игрушечными! Прошла буквально минута, и я узнал секрет ненастоящих автоматов, а до этого, ну хоть ты тресни, не мог воспринимать как серьезное оружие.

Дойдя до цепочки автоматчиков, конвоиры двух вновь прибывших пленников подтолкнули своих подопечных в спины и остались стоять в общем ряду вооруженных необычным оружием мужиков. Митрохин и Контимиров подошли к стене, и тут ни с того ни с сего взбесился Толик.

Это для меня и всех, кто был в солярии, Анатолий взбесился "ни с того ни с сего". В действительности, я предполагаю, были на то какие-то глубинные психологические причины. Быть может, Анатолий наконец-то узнал человека со шрамом, когда признал в бомже Серегу, а в очкарике с бородой - Леху. Или Толика, как и меня, раздражали автоматы-игрушки. Или просто вскипело внутри сложное варево из смеси негодования к похитителям и презрения к собственной покорности. Так или иначе, но неожиданно резко Толик рванулся вперед. Руки в стальных браслетах наручников за спиной, морда залеплена пластырем, ноги яростно толкают пол, неся тяжелое большое тело на цепочку охранников.

Та пара стрелков, что держала Толика на прицеле, отреагировала моментально. Странные автоматы сухо защелкали, и из стволов неестественно большого диаметра один за другим полетели шарики. Вообще-то про то, что автоматы стреляют скромных размеров шариками, я узнал чуть позже. Тогда же, когда заработали трещотки пусковых, а точнее, метательных механизмов, я заметил, как нечто, пролетев считаные метры, попадает Толику в пузо, и расслышал, как это нечто лопается с характерным хлюпающим звуком.

Стрельба и попадания Толика не остановили. Ничего удивительного. Человек в состоянии боевой истерии не чувствует боли. Скандинавские саги оставили нам множество свидетельств, как "берсеркеры" (что означало "некто, воплотившийся в медведя", или по-простому "воин-зверь"), будучи смертельно раненными, продолжали вполне успешно вести бой с превосходящими силами противника. Берсеркеры умели вызывать в себе истеричную ярость. Схожей природы ярость охватила, похоже, и Толика.

Три стремительных шага, и длиннющая, толстенная ножища Анатолия ударила по рукам мужика с автоматом. Малость не рассчитал Толик. Рановато перевел шаг в мах. Будь он ближе к автоматчику сантиметров на двадцать, разнес бы мужику челюсть.

Автоматчик, составлявший пару атакованному стрелку, сработал на зависть хладнокровно и профессионально. В то мимолетное мгновение, когда Толик, нанося удар, балансировал на одной ноге, автоматчик коротко, без замаха долбанул подошвой по коленке опорной ноги взбесившегося Анатолия Ивановича. Причем долбанул грамотно, не столько бил, сколько толкал, так, что и коленку не травмировал, и Толика завалил.

Потеряв опору, Толик грохнулся на пол. Упал на бок, подтянул ноги к животу, попытался сесть и получил еще один удар-толчок кроссовкой в плечо. Второй удар сбил с Анатолия боевую спесь, вышиб дух нечувствительного к боли берсеркера из большого тела Анатолия Иванова, опрокинул его на спину и заставил громко, надрывно застонать. Однако стонал Толик отнюдь не от удара кроссовки. Ткань рубахи на громадном пузе Анатолия Ивановича в тех местах, куда попало то, чем стреляли автоматы-бластеры, съежилась и покрылась маленькими дырочками, как будто на нее просыпался горячий пепел с сигареты. Толик вытянул шею, посмотрел сквозь прищуренные, слезящиеся от боли глаза на свой живот и громко замычал. Орать во весь голос ему мешал пластырь, залепивший рот.

- Общее внимание, господа гости! - громогласно потребовал человек со шрамом. - Вы только что видели, как работает изобретенное мною оружие, а сейчас наблюдаете результат попадания в цель... О-о! Тысячи извинений! Я сболтнул лишнее, приписал себе чужие достижения. Это оружие изобрел не я, и его массовый выпуск налажен, увы, не мною. Моя заслуга лишь в модернизации боеприпасов к автоматам для пейнтбола. Для тех, кто не в курсе, поясняю. "Пейнтбол" в переводе с английского значит "цветной шарик". Эта популярная забава, как и многое сегодня, завезена под сень российских лип с проклятого загнивающего Запада. Пейнтбол, по сути, является игрой "в войну" для взрослых. Солидные мужи в часы досуга одеваются в камуфляж, на голову надевают специальный шлем с прозрачным забралом, разбиваются на две команды и воюют, вооружившись специальным оружием, стреляющим шариками с красной краской. Попал шарик во врага, лопнул, запачкал его краской цвета крови, и судья объявляет, "ранен" ваш условный враг или "убит". Замечательная забава имеет тысячи поклонников и развитую индустрию товаров и услуг. Умирают в игре в пейнтбол понарошку и совсем не больно. Оболочка шарика с краской тонка и лопается, ударившись о твердое, моментально... Знаете ли вы, господа, что российским пейнтболистам пришлась не по нраву та легкость и безболезненность, с которой лопается шарик-пуля?.. Нет? Ну так я вам расскажу! Наши придумали класть шарики-боеприпасы перед игрой в морозилку холодильника. Краска застывает, леденеет, и попадание таким шаром оставляет синяк, а то и ссадину. Гениально, правда?.. Я пошел дальше, придумал наполнять шарики вместо краски серной кислотой и отказался от холодильной камеры. Конечно, химики помучились, мудрствуя над составом оболочки кислотного шарика, но идея того стоит! Конгениально, господа, согласитесь! Взгляните на Анатолия Ивановича. Сомневаюсь, чтобы он еще раз попробовал брыкаться. А между прочим, кислота в шариках слабоконцентрированная. Посему здоровье Анатолия Ивановича вне опасности. Но предупреждаю всех, господа, и слабой концентрации серная кислота способна любого из вас лишить зрения... Но вернемся к пейнтболу и моей конгениальной идее. Сегодня свободно, без всяких лицензий, можно купить пистолеты, автоматы, ружья для пейнтбола. Их выпускают в изобилии. Пневматические, механические, электрические, какие хотите. Хоть с лазерным целеуказателем, хоть с оптическим прицелом. Вообразите, что будет, найдись умелец, способный снарядить полуторасантиметровый шарик пластиковой взрывчаткой, детонирующий от удара! И поставить производство таких шариков на поток... Вообразили? Станислав Сергеевич, вы, как киношник, должны, обязаны оценить сюжет с кислотными и взрывающимися шариками! Идет, скажем так, обычная игра в пейнтбол, а один из играющих производит подмену шариков с краской на смертельно опасные, по виду точно такие же боеприпасы. Конгениальный сюжет для кинобоевичка-детектива, не правда ли?.. Анатолий Иванович, хватит валяться на полу и стонать! Давайте уже, вставайте и топайте к стеночке! А не то прикажу угостить вас еще одной порцией.

Толик кое-как поднялся и, пошатываясь, пошел к стене. В глазах его блестели слезы. Лицо покраснело, а каждый шаг заставлял Толика вздрагивать - рубашка при движении терлась о проеденную кислотой кожу.

Любовь Игнатьевна поманила пальцем Антона и тихо попросила принести колы. Антон велел одному из мужиков, что стояли за спинками шезлонгов, сбегать за водой, а сам тем временем убрал в кобуру-"босоножку" пистолет. Кислотные шарики - идея замечательная, однако как только Анатолий рванулся вперед бешеным слоном, Антон поспешил изготовить пистолет для стрельбы. Сдается мне, пистолет Антона стреляет совсем не шариками с кислотой или взрывчаткой, а банальными свинцовыми пульками по девять граммов штука.

Спешу отметить, что очаровательную Любовь Игнатьевну ничуть не смутили слезы и стоны Толика. Ее красивое лицо осталось абсолютно бесстрастно. Не заметил я ни довольной садистской улыбочки, ни грусти сострадания в ее глазах. Быть может, она просто привыкла к подобным жестоким спектаклям, срежиссированным ее спутником?

- Господа гости! - заговорил хозяин со шрамом, дождавшись, пока Толик занял свое место радом со мной. - Должен вам сознаться, что идея с переориентацией оружия для пейнтбола родилась у меня по вине ее величества скуки... Да будет вам известно, господа, что скука и тоска смертная гложут душу всех обеспеченных людей. Интересно жить, когда ты ставишь цель и к ней стремишься. Достигнув цели, испытываешь разочарование. Какой бы эта цель ни была, господа, да-с... Господин Ульянов, учинив революцию в России, мечтал о мировой революции. Осуществиться его мечтам помешала болезнь. А я, господа, заработав первые сто тысяч, мечтал о миллионах. И мечтам моим суждено было сбыться гораздо быстрее, чем я рассчитывал... Пользуясь случаем, вас, господа, вас пятерых хочу поблагодарить. Если бы не вы, кто знает, а вдруг и по сей день единственным моим развлечением оставались бы занятия штангой и борьбой под сводами спортивного зала при родном Доме культуры... После известных событий... надеюсь, все их вспомнили, а? Помните, как унижали, как били мальчишку-тренера пять зверей-москвичей? Узнали во мне того мальчишку?.. О-о! Захар Семеныч! По лицу вижу, вы только что сообразили, у кого находитесь в гостях! Нехорошо быть таким забывчивым. Берите пример со Станислава Сергеевича, он, как узрел меня, сразу все вспомнил... Так вот... После перенесенных унижений я вынужден был покинуть родной город и двинул дальше на Север. Работал старателем, искал алмазы. Наковырял камешков в вечной мерзлоте, зарегистрировал собственное предприятие, и понеслась... Пушнина, нефть, рыба, радиоактивные отходы, финансовые пирамиды... За все хватался, ничем не брезговал, а прихворнул как-то, огляделся с больничной койки на прожитое и поразился. Денег, что солдат у Чингисхана, полководцы во главе моей армии - сплошные Кутузовы, и мне вроде как остается только почивать на лаврах. Цель достигнута, скука, господа... Поскучал я, подумал и решил баллотироваться в президенты. Снова все вокруг закрутилось, завертелось. Имиджмейкеры, консультанты, репетиторы. Подтянул собственный интеллектуальный уровень и узнал, что политика - наука о возможном. Сразу стало скучно. Мне ведь, господа, всегда хотелось невозможного и невероятного... И решил я, судари мои, послать подальше президентство, жениться, наделать детей, воспитать их, дать им то, чего сам был лишен в детстве. Я мечтаю вырастить детей невероятно образованными и до невозможности развитыми... Встретил Любовь Игнатьевну, расписались. В свадебное путешествие отправились во Францию. Да будет вам известно, господа, во Франции работают лучшие на сегодня специалисты по пластической хирургии. Мне не хотелось, господа, чтобы мои будущие чада запомнили папу со шрамом на щеке. Президент со шрамом - это нормально, а папа не должен отпугивать ребенка уродством. И вот, господа, иду я на прием к хирургу-французу, поворачиваю голову и вижу рекламу туристического маршрута в замок Иф, где томился Эдмон Дантес, пока не превратился в графа Монте-Кристо... Господи! Я испытал, увидев ту рекламу, самый настоящий шок! Я вспомнил поговорку: "Береги честь смолоду". Я вспомнил, сколько людей издевались над моей честью и несправедливо унижали меня, а я, молодой человек, лишенный родительской защиты и родственной опеки, вынужден был молча все терпеть и сносить! Ведь я сирота, господа! Как же я смогу воспитать своих будущих крошек гордыми людьми, если на мне пятна унижений и позора? Как я буду смотреть в их чистые детские глаза?! Я решил брать пример с героя Александра Дюма. Воплотить в жизнь мечты о справедливости месье Дюма, стать современным графом Монте-Кристо и отомстить всем тем, кто, пользуясь моим низким положением в юные годы, творил надо мною несправедливость! Сегодня у меня есть все для мщения. Деньги, время... скука... Когда будет отмщен последний обидчик, вот тогда я уберу с лица шрам и зачну первого из шести намеченных ребятишек... Станислав Сергеевич! Я чувствую, вы мне не верите! Воля ваша. Кто знает, а вдруг вы и правы в своем неверии. Нету у меня уж таких огромных капиталов. И про замашку на президентство я наврал. И про Афган несколько преувеличил - шрам получил по пьянке. Но, согласитесь, как деятель искусства, красивый сценарий, правда? Документальна подоплека сюжета или сплошь вымысел, а все равно "новый русский Монте-Кристо" - это оригинально и неожиданно!

По говорливости этот новоявленный Монте-Кристо, пожалуй, переплюнул моего знакомого сценариста Павлика Курносова. Павлик тоже страдал безудержными приступами словесного поноса, и вклиниться в его речи всегда проблема, хоть рот во время общения с Павликом мне ни разу не заклеивали пластырем. А этого Монте-Кристо приходилось поневоле слушать молча. И поневоле с ним соглашаться во всем. Ведь не станешь же, как дворник Герасим, в ответ на приказ утопить Муму мотать башкой и мычать, мол, несогласный я с вами, барин Монте-Кристо. Чего доброго, маньяк хлопнет в ладоши, и полетят в несогласного хлипкие шарики с серной кислотой.

- Что-то устал я от пустых разговоров, господа... - Мракобес со шрамом взял из рук подруги бутылку с колой на донышке. Покуда он ораторствовал, даме успели принести колу, и она почти всю ее выпила по глоточку. Смочив горло, говорун-оратор щелкнул пальцами, распорядился:

- Антошка, позови господ китайцев, начнем шоу...

Антон, понятливо кивнув, пошел к той двери, откуда привели инженера Митрохина и бомжа Контимирова. На этот раз он исчез за дверью достаточно надолго. Пока его не было, меченый Монте-Кристо опять начал болтать без умолку. Обращаясь ко мне, как к "человеку искусства", он требовал, чтобы я сосредоточил внимание на "эклектичности типажей", собравшихся в помещении солярия, на различие их "социальных архетипов" и параллели с "кинематографом Феллини". Слушая этот бред, я постепенно начал ощущать, как в сознании возрождается тошнотворное чувство беспокойства, грозящее перерасти в панический страх.

Я поймал себя на мысли, что человек со шрамом здорово смахивает на сумасшедшего. На шизофреника с садистскими наклонностями, имеющего средства и возможности для удовлетворения своих навязчивых маниакальных идей. Чересчур напыщенны, театральны и витиеваты его речи, с перебором. И, произнося свои монологи, он, как сказал бы врач-психолог, "соскальзывает" с одной темы на другую, очень сложно говорит о простом, фиксирован на навязчивых идеях... М-да... Похож меченый мелодекламатор на шизофреника, очень похож.

Я решил проверить свои подозрения и стал украдкой следить, как реагируют слуги и приближенные на шутки хозяина. Оказалось, что никак. Челядь старалась сохранять на лицах выражение безразличия роботов, готовых к работе, но лишенных как собственного мнения, так и эмоций. Любовь Игнатьевна иногда улыбалась, однако ее полуулыбка была сродни отстраненному вниманию остальной команды. Любовь Игнатьевна и слуги боялись подыгрывать меченому оратору! Боялись как бы то ни было реагировать на его слова! Черт меня побери, это могло означать только одно - хозяин со шрамом непредсказуем, как и любой сумасшедший! Рассмеешься вместе с ним над его шуткой, а он тебя за это, вопреки всякой логике, в бараний рог согнет. Скорчишь горестную рожу, когда он жалуется, и заработаешь за свое сострадание пинка... А может быть, он просто косит под шизу? Пусть так. От этого ничуть не легче.

Я глядел по сторонам, строил догадки, а человек со шрамом все говорил и говорил:

- ...В ожидании Антошки, который пошел за новыми актерами для нашего анатомического театра абсурда, позвольте вам пожаловаться, Станислав Сергеич, на превратности жизни, не пожелавшие вписаться в мои планы. Знали бы вы, любезный мой, до чего хотелось собрать в санатории вас всех, пятерых! Конечно, можно было попросту, без всяких санаториев послать к каждому из вас на дом братков и без затей приволочь всю пятерку сюда, ко мне на дачу, но это было бы недостойно графа Монте-Кристо а-ля рус. Жутко хотелось поймать вас всех в одной ловчей яме. И так, чтоб каждый клюнул на свой, индивидуальный крючок. Жаль, не вышло, к величайшей моей досаде. Придумать повод, чтоб пьющий бомж Сережа приехал в довольно респектабельное подмосковное заведение, я, увы, не смог. Столько трудов приложил, отслеживая его биографию, а разыскался он совершенно случайно. Пришел ночевать в ночлежку, предъявил паспорт, без паспорта на благотворительную ночевку не пускают, и попался в мои сети. Я-то и не надеялся, что у месье Контимирова сохранилась краснокожая паспортина. Все свои вещи он пропил, квартиру продал и пропил, я посчитал, что и паспорт ушел в обмен на огненную воду... А каким удачливым бизнесменом был господин Контимиров сразу после победы демократии! Если бы вы знали, Станислав Сергеич, как он стартовал! Споткнулся на сущей ерунде - перемудрил с кредиторами и... запил, скатился до лавки на Павелецком вокзале буквально за два года... А господина Митрохина я разыскал чрезвычайно быстро.

Прежде вас всех, остальных. И в санаторий господин Митрохин должен был приехать на свидание с девушкой своей мечты. Да вот незадача - Алексей Владимирович оказался патриотом своего завода. Его отправили срочно в командировку к смежникам на Брянщину, и он, вообразите, накануне перезванивает любимой девушке и умоляет отменить завтрашнее подмосковное свидание. Девушка ему толкует про номер люкс и шампанское, про траты на весь этот шик-блеск размером в две ее зарплаты, и все ради потери девственности в объятиях Алексея Владимировича, а он, неблагодарный, в ответ толкует ей про задержки с поставками комплектующих от смежников!.. Пришлось настоятельно пригласить господина Митрохина в гости, перехватив его вчера вечером по дороге на вокзал... А-а-а! Вот и Антошка вернулся с новыми персонажами нашего хеппенинга. Общее внимание, господа. Завязка сюжета состоялась. Переходим к кульминации!

В дверях рядом с водяным гротиком появился Антон, прошагал к шезлонгу хозяина, за ним следом в помещение вошли пятеро китайцев.

Да-да! То были настоящие китайцы. Рослые, хорошо развитые, смуглые, узкоглазые. Именно рослые, я не оговорился. В общественном сознании антикитайская пропаганда времен противостояния Пекина и Москвы зафиксировала образ маленького тщедушного китаезы, полуголодного и полудохлого. Между тем слово "китаец" обобщает множество народностей, населяющих территорию государства Китай. Я не компетентен, чтобы перечислить все этнические группы, живущие в КНР, но знаю, что на севере китайцы высокие и мускулистые, а на юге больше смахивают на низкорослых вьетнамцев. Хотя и вьетнамцев мне доводилось встречать очень даже крепких и рослых...

Пятеро китайцев вошли и выстроились вдоль самой дальней от меня стенки, той, что была украшена гротиком с водопадом. Все пятеро имели единообразную одежду. Если, конечно, позволительно называть одеждой единственный предмет гардероба - черные, плотные хлопчатобумажные штаны, схваченные широкой, вшитой резинкой у талии и с узкими резинками у щиколоток. Штаны-шаровары традиционно использовались мастерами гунфу для тренировок. В штанину, зафиксированную на щиколотках, можно засыпать песок или мелкие камешки. При отработке высоких ударов ногами песок и камешки играют роль утяжелителей и плюс к тому заставляют тренировать скорость удара. Попробуй махнуть ногой в шароварине-мешке так, чтобы килограмм песка не рассыпался по всей штанине. Непростая задача, утверждаю, опираясь на личный опыт...

Лица у китайцев были спокойными и отрешенными, как лица скульптурного Будды. Обнаженные торсы хорошо развиты, но не перекачаны. Мышцы, как змеи, под загорелой, дубленой кожей. У каждого, если присмотреться внимательно, видны белые полосы и полоски на коже, следы от старых шрамов. Определить возраст китайских гостей я не смог. Очевидно, все пятеро давно не юноши. С одинаковым успехом каждому из них может быть и тридцать, и шестьдесят. Тренированный и постоянно тренирующийся человек умеет обманывать старость методом ежедневного нокаутирования гримера по имени Время.

- Перед вами, господа, пять китайцев, пять лучших специалистов шаолиньского кунгфу, каковых удалось купить за деньги. За большие деньги, господа, очень большие... - Человек со шрамом, не оборачиваясь, ткнул пальцем себе за спину, указал в ту сторону, где застыли в ожидании китайцы. - Вы догадались, надеюсь, что эти пятеро мастеров - специалисты пяти звериных стилей: Дракона, Журавля, Леопарда, Змеи и Тигра... О-о! Эти пятеро настоящие Мастера, поверьте моему слову!.. Но кто я такой, спросите вы, чтобы судить о мастерстве в кунгфу? Имею ли я такое право?.. Вы-то как раз вправе задать такой вопрос, вы победили меня в честной схватке. А теперь попробуйте победить моих гостей из Китая! Во всеуслышание клянусь вам, господа: тот из вас, кто останется в живых, заработает мои глубочайшие, нижайшие извинения и солидную денежную компенсацию за нанесенный ущерб, как морального, так и медицинского характера, поелику таковой случится. Я готов сохранить воспоминание о том, как давным-давно потерпел поражение в рукопашной схватке от Мастера. Так докажите же, что вы были и есть настоящие Мастера, а не жалкие самозванцы. Я дарю вам шанс, господа. Предоставляю уникальную возможность сразиться с истинными носителями боевого искусства монастыря Шаолинь-сы! И клятвенно заверяю, что я буду всем сердцем болеть, переживать за вас, моих соотечественников, наблюдая бескомпромиссные честные схватки, главным призом в которых будет жизнь победителя! Отстоим честь державы, господа! Не посрамим знамен!.. Ах-ха-ха-ха... Как там, в той песне... Вспомнил!.. "С добрым утром, тетя Хая, вам посылка из Шанхая..." Ах-ха-ха... Первым в роли тети Хай выступает Сергей Контимиров, спортсмен из Москвы, прошедший суровую школу под лавками на Павелецком вокзале... Ах-ха-ха... Русифицированный советский стиль Леопарда против родного китайского. Начали!

Человек со шрамом щелкнул пальцами и вскочил с шезлонга. Челядь мгновенно развернула матерчатое полукресло таким образом, чтобы сидящему было хорошо видно происходящее посреди зала-солярия. С небольшим запозданием развернули и шезлонг Любовь Игнатьевны. Девушка, как я уже отмечал, воспринимала все происходящее с несколько отстраненной улыбкой. Антон выкрикнул короткую фразу на китайском языке, немало удивив меня этим. Один из пятерых китайцев отделился от стены и вышел на середину свободного пространства солярия.

Первое впечатление от китайцев - все одинаковые. Один чуть ниже, второй чуть выше, у третьего вроде плечи пошире, а так все будто от одной мамы. Мы, европейцы, тоже кажемся азиатам одинаковыми. На всю жизнь я запомнил гениальнейший эпизод, вырезанный цензурой из кинохита 80-х "Мимино", про который как-то рассказывал до трепета мною уважаемый режиссер-комедиограф Георгий Николаевич Данелия. В вырезанном эпизоде Буба Кикабидзе и Фрунзик Мкртчян заходят в лифт в гостинице "Россия", и вместе с ними в этом лифте едут два абсолютно одинаковых японца. Японцы внимательно смотрят на высокого грузина и низенького армянина, а потом один японец говорит другому (по-японски, разумеется): "Эти русские такие все одинаковые". (Дословно фразу я могу переврать, но смысл ее запомнился навсегда.)

Китайский Мастер стиля Леопарда отличался от прочих китайцев более узкой талией и покатыми плечами. Я забыл сказать, что все китайцы имели наголо бритые головы. Так вот, у Мастера-Леопарда весь череп покрывали маленькие белесые отметины. Скорее всего когда-то он здорово получил по голове железной цепью. Между прочим, истинные Мастера предпочитают цепь всем прочим видам "гибкого" холодного оружия.

Дойдя до середины зала. Мастер остановился, принял "кошачью стойку" со сжатыми перед грудью кулаками и застыл статуей. Мне даже почудилось, что он перестал дышать. Мастер стоял и ждал, а из другого конца солярия двое волоком тащили Серегу Контимирова.

Серега упирался, скулил и ныл во весь голос:

- Отпусти, бля!.. Отпустите, а?.. Ну чего я вам сделал, ну не надо, а, мужики, ну вы че ваще-е... Не буду я драться, не буду! Я болен, бля, больной я! Отпусти, заразишься, у меня сифон, бля... А ну пусти, я заразный! Сифилис у меня!.. Ну прошу, отпустите... пожалуйста...

Серега упирался и хныкал, а мужики тащили его, ухватив за свитер. Потасканный, побитый молью Серегин свитер сползал с тела и собирался складками на шее. Поразительно, но бомж Контимиров совершенно не вспотел в свитере, хотя температура в солярии была не меньше тридцати градусов. Меня всегда поражала эта особенность бомжей не потеть на жаре. Еще меня поразило отсутствие у бомжа Контимирова бороды, но я вспомнил, что его "взяли" в ночлежке, и понял - Серега успел побриться в благотворительном ночном приюте... А вообще, вид его был жалок и, бог меня прости, отвратителен.

Шагах в семи-восьми от Мастера-статуи мужики, тащившие Серегу, поднапряглись и резко, дружно ухнув, толкнули упирающегося пленника навстречу китайцу. Серега пролетел несколько метров и упал на колени. Вставать он не спешил. Затравленно вертел головой по сторонам и явно не собирался драться с кем бы то ни было.

Щелчок пальцев человека со шрамом, Антон произносит гортанную фразу по-китайски, и статуя китайца оживает.

...Стиль Леопарда символизирует упругость и силу. Китайские патриархи гунфу считают, что конечности леопарда сильнее конечностей тигра и леопард благодаря присущей ему молниеносной реакции - самый опасный из четвероногих хищников. Практикующие стиль Леопарда бойцы перемещаются по прямой короткими прыжками, их атаки имеют взрывной характер, им не чужды подкаты, подсечки и прыжки. Прыжки подчас очень высоки и позволяют человеку-леопарду обрушиваться на противника-жертву, словно животное, прообраз стиля, прыгнуло вниз с ветки дерева на подкарауленную добычу. Адепты стиля часто атакуют "лапой леопарда" - ударом кисти с плотно прижатыми к ладони пальцами. Удар-тычок наносится средними фалангами, словно кошка бьет лапой, не выпуская когтей...

Стиль Леопарда один из немногих звериных стилей, который я узнал больше от Вана, чем от Биня. А поскольку китаец Ван имел склонность к гимнастическим элементам, в отличие от практика Биня, то, как ни противоестественно, я, затаив дыхание, с огромным интересом следил за движениями Мастера-бойца, который приближался мягкими прыжками к коленопреклоненному бомжу Сереге. Впервые мне довелось увидеть реального представителя боевой школы Леопарда, который не старался приукрасить свои движения излишней показушной красивостью. Помимо собственной воли я восторгался его грацией. Я должен был его ненавидеть, но я им восхищался и ничего не мог с собой поделать!

Китайский Мастер трижды прыгнул, не меняя стойки, и, когда между ним и его жертвой оставался всего один шаг, невероятно быстро атаковал. Стремительное движение, размазанное пятно в воздухе цвета человеческого тела. Я отчетливо услышал возглас "хэй" - характерный для стиля Леопарда звук, произносимый на выдохе во время атаки. Единственное, что я сумел зафиксировать глазом, - кисть руки, собранная в позицию "лапа леопарда", и то, как эта кисть метнулась к лицу Сережи Контимирова.

Нанеся один-единственный удар, человек-леопард отскочил назад с грацией играющей кошки. Все было кончено! Серега опрокинулся навзничь все с тем же плаксивым выражением на живом еще секунду назад лице. Правая половина его лица совсем не изменилась, а вот левая... как бы выразиться поточнее, левая половина лица провалилась, как будто и не лицо это вовсе, а резиновая маска, поддающаяся изломам... На щеке под открытым мутным глазом с остекленевшим хрусталиком, появилась глубокая вмятина. Китаец проломил Сергею череп.

- Великолепно! - Человек со шрамом захлопал в ладоши. - Убедительная победа китайского профессионала над отечественным любителем! Все видели? Сачкануть не удастся, господа, и не надейтесь. Христианская философия непротивления злу насилием с китайцами не проходит... А каков Мастер! Каков Леопард! Загляденье!.. В массе своей узкоглазые не впечатляют, но отдельные экземпляры поражают воображение! Мои восточные друзья вразумили, откуда берутся Мастера, такие, как этот... Все вы слышали о монастыре Шаолинь, куда из Индии пришел двадцать восьмой буддийский патриарх Бодхидхарма... Помните песенку Гребенщикова: "Иван Бодхидхарма движется к югу, ля-ля-ля"... Бодхидхарма зачал в Шаолине религию "чань" и завещал монахам изучать кулачный бой, подтверждая силой тела силу духа. Но, господа, сила духа, порождающая чрезмерное рвение к занятиям физкультурой, частенько заводит духоборца-силача в могилу, вы - спортсмены, это знаете. Человеческого материала в Китае всегда хватало, а потому шаолиньские Мастера, не мудрствуя лукаво, нагружали учеников сверх всякой меры, и те, кто выживал, волею самой матушки-природы становились непобедимыми бойцами. Элементарнейшая селекция, господа. Мастер стиля Леопарда, только что продемонстрировавший свое искусство убивать, - штучная работа знаменитейших китайских инструкторов. Мне рассказывали, что его тренер отобрал для обучения двадцать семь мальчиков. До зрелых лет дожил только один, вот этот. Остальные погибли, фигурально выражаясь, кто в младших классах школы Леопарда, кто в студенчестве, кто в аспирантуре. Этот выжил... И, поверьте мне, остальные Мастера-звери под стать, а то и превосходят коллегу Леопарда... Но все равно, я в вас верю, господа! Я мечтаю, чтоб хотя бы один из вас, господа, накостылял китайскому Мастеру, всыпал ему по первое число... Сергей Контимиров, первым сваливший меня на пол энное количество лет тому назад, к сожалению, не оправдал моих смелых надежд. Вторым тогда, давным-давно, в восьмидесятые, со мной спарринговал Стас Лунев... Что ж, повернем колесо истории еще на один оборот и попросим тряхнуть стариной Станислава Сергеевича... Журавли-журавушки, на выход и к бою!

- Хэцюань! - выкрикнул Антон китайское слово, одно из немногих, которое я мог перевести на русский. "Хэцюань" означает "кулак Журавля", или попросту "стиль Журавля".

Убийца Сережи Контимирова вернулся на свое прежнее место у стенки с водяным гротиком. Вместо него в центр залитого ярким солнцем помещения вышел самый рослый из китайцев. Мастер стиля Журавль. Соперник, предопределенный мне судьбой (судьбой в образе сумасшедшего со шрамом), имел широкие плечи и прекрасно развитые мышцы плечевого пояса. Тело его походило на гладкую нефритовую скульптуру. Кроме жгутов-бицепсов, никакого "мышечного корсета" особо не заметно, пока тело находится в состоянии покоя, но стоило китайцу сделать первый шаг, как заиграли под кожей узлы и узелки тугих тренированных мышц. Судьба выставила против меня девяносто килограммов тренированной плоти. Биоробота с организмом, различающим пищу и питье не по критериям "вкусно - невкусно", а руководствуясь лишь понятиями "полезно - неполезно". Мне предстоял бой с существом, имевшим от рождения талант к искусству убийства голыми руками и положившим жизнь на то, чтобы этот природный талант развить и преумножить. И по вселенской пустоте черных зрачков можно догадаться, что не только его жизнь принесена в жертву искусству Смерти. Которым по счету станет мое холодеющее сердце на алтаре его побед? Пятнадцатым? Двадцать пятым? Сотым? Есть ли у меня шансы его одолеть? Дерзну сказать, что есть. Ничтожно малый шанс, тысячные доли процента. Я слишком хорошо знаю, что такое стиль Журавля, и я объективно себя оцениваю, но все равно - шанс у меня есть! Вдруг сейчас начнется землетрясение, разобьется стекло под потолком, и град острых осколков обрушится на Мастера-Журавля, а один из осколков, самый острый, попадет ему точно в шею и перережет яремную вену! Вот он, один из немногих моих шансов! Только чудо способно меня спасти, только божественное вмешательство или... вмешательство человека со шрамом. Но даже если бы я решился просить о пощаде, я не мог этого сделать! Пластырь залепил рот и не позволял говорить, кричать, орать, умолять...

Я прикрыл глаза. Услышал торопливые приближающиеся шаги, тихий голос Антона, спрашивающего, где ключ от моих наручников, услышал, как ему ответили "лови", почувствовал руку на плече, Антон произнес: "Повернись, Лунев, браслеты отомкну". Однако повернуться я не успел.

- Господа! - воскликнул человек со шрамом с наигранно удивленной интонацией. - Как же так, господа?! Вы все, здесь собравшиеся, чуть было не поставили меня в неловкое положение! Совсем недавно я обещал Станиславу Сергеевичу, что ему зачтется его отменная память на лица, и чуть было не нарушил своего обещания!.. Стыдно, господа. И мне, и вам всем должно быть стыдно!.. Антошка, оставь в покое месье Лунева, отправь его вместе с Анатолием Ивановичем и Алексеем Владимировичем отдохнуть, а Захара Семеновича проведи в мой кабинет. Хочется мне с ним поиметь беседу тет-а-тет... Да, и еще - товарищей китайцев распусти пока, Антоша, спроси, чего им надобно, обеспечь... Проголодался я что-то. Любовь моя Игнатьевна, не пора ли нам отобедать, а?

* * *

Следующие минуты жизни я помню плохо, как черно-белые предутренние сны, они остались в памяти на грани восприятия. Вроде бы и помню все, что было в общих чертах, но детально восстановить не смогу. Меня, Толика и Леху погнали вниз, через ту же дверь, откуда я пришел. Наручники не сняли, и пластырь по-прежнему закрывал рот. Я спотыкался на деревянных ступеньках и лихорадочно соображал, что делать. Драться с элитарным китайским бойцом все равно что с Каспаровым играть в шахматы. Вопрос лишь в том, на сколько ходов хватит моих силушек, прежде чем будет объявлен неизбежный мат. Так, быть может, воспользоваться моментом и попытаться бежать? Вопрос - куда? Если бы я увидел рядом окно, я бы пренепременно начал лягаться и попытался сигануть, пусть даже и с третьего этажа. Но окон рядом не было. А где-то в глубине дома отчетливо слышался собачий лай. Лаяла Альфа или, быть может, другая собака крупных размеров, и ствол плюющегося кислотой автомата упирался в затылок. Я представил, как, не оборачиваясь, бью автоматчика у себя за спиной каблуком в пах, он успевает выстрелить, и серная кислота разъедает кожу на затылке. Автоматчик, идущий далеко впереди, разворачивается в мою сторону, давит на спуск, и кислота разъедает глаза... Я представил эту картину настолько живо, что меня передернуло. Однако совершенно неожиданно в мозгу родилась мысль, поразившая до глубины души, будто это и не моя мысль вовсе, а кого-то другого, до поры дремавшего в нашем с ним общем теле: "Ну и что? Пальнут в лицо кислотой, прикроешь один глаз обеими руками так, чтобы гарантированно сохранить хотя бы одно око, и убьешь стрелка, а там видно будет... Правда, одним глазом, но видно". Что-то во мне перегорало, что-то отдаленно знакомое, но до конца неизведанное, рождалось внутри меня. Я чуть было не бросился на охрану, однако вовремя понял, что руки скованы за спиной и глаза прикрыть нечем... Я испугался, что начал сходить с ума, но довольно быстро сообразил - нет, я не схожу с ума, просто я начинаю мыслить по-другому, новыми категориями, с иными, не как у нормальных людей, оценками основополагающих понятий Жизни и Смерти...

Лестница кончилась. Нас троих провели через гараж в освещенный тусклой лампочкой подвальный коридор с одинокой железной дверью в конце, в тупичке. Открыли дверь, резанув по ушам надрывным скрежетом, втолкнули в тесную квадратную комнатушку сплошь из бетона. Каменный мешок.

- Митрохин! - позвал один из мужиков-конвоиров. - Лови пиджак толстого и ключи от их браслеток.

Лешка не поймал. Пиджак Толика и пара ключиков упали на бетонный пол. Скрипучая дверь закрылась, и я утонул в кромешной, непроглядной тьме, но не надолго. Под потолком вспыхнула ослепительно яркая лампочка. Я зажмурился.

- Стас! - Леха потрепал меня по плечу. - Погоди чуточку. Я сейчас Толику помогу и тобой займусь.

Леха встал на колени, отыскал на полу ключики от наручников, кинул в угол дорогой пиджак Анатолия и занялся замком на его браслетах.

Толик, похоже, впал в ступор. Как вошел и встал, так и стоял глыбой. Лешка повозился с замком, чертыхаясь, наручники упали с глухим стуком, и Толик ожил. Сорвал с себя галстук, рванул рубаху на животе, застонал. Пока Лешка помогал Толику отдирать пластырь от губ, я тупо разглядывал огромный живот Анатолия Ивановича. Кислотные шарики оставили на коже ужасающе уродливые кляксы-отметины. Раны кровоточили и напоминали открытые язвы. Меня едва не вырвало. Пластырь помешал.

- Толя, приляг вон туда на пиджак, а я Стаса освобожу.

Лешка помог Толику улечься на спину и исчез у меня за спиной. Я попытался закрепостить руки, чтобы ему было проще попасть ключом в дырочку замка. Леха, чертыхаясь, искал ключиком скважину, а я слушал, как стонет Толик, как он бормочет что-то про то, какой он дурак, купился, приехал в санаторий один, шофера отпустил на субботу, дурак.

Замок наручников открылся. Я с наслаждением вытянул руки вперед, повел плечами, согнул локти. Ощущать возможность свободно двигать затекшими руками оказалось настолько приятно, что, клянусь, я забыл про пластырь на лице.

- Стас, прижми рукой волосы, а не то я начну разматывать пластырь и клочья повыдираю... - Лешка дернул за конец липкой ленты на затылке, и я схватился ладошкой за свалявшиеся волосы, сморщившись, как от зубной боли. Особенно неприятно пластырь отдирался от кожи на щеках. Слава богу, процедура разматывания закончилась быстро, я обрел возможность дышать ртом и говорить.

- Леха, ты здесь со вчерашнего вечера?

- С ночи. Повязали в двадцать три часа с копейками...

- Не знаешь, куда Захара повели?

- Знаю. На допрос.

- На допрос?

- Угу. Давай сядем, Стас, я устал.

Митрохин присел на корточки, облокотившись на бетонную стенку, вытащил из заднего кармашка паршивеньких джинсиков носовой платок и занялся протиранием стекол своих очков.

Я не мог сидеть. Мне требовалось движение. Камера... Да, именно "камера" - так про себя я обозвал комнату, где нас заперли. Камера имела площадь не более шести квадратных метров. Три мелких шага от двери до стенки и три - обратно. Я ходил по камере взад-вперед и вдруг вспомнил, что зэки про товарищей по камере, которые так же, как я, ходят-мечутся в застенках, говорят - "он тусуется". Ха! И здесь я тусуюсь, тусовщик хренов. Всю жизнь тусуюсь. Сначала с единоборцами в спортзалах, потом с киношниками, с педрилами и шлюхами в ночных клубах, с заказчиками рекламы и безголосыми попсовиками-музыкантами, а теперь вот тусуюсь в частной тюряге, ха!