Чтение 4–й страницы книги ~Магистр~

когда вернусь, и моя лучшая половина восприняла это известие довольно стойко.

- Я знала, за кого выхожу замуж... - только и сказала она. Ни слез, ни
упреков.

Но в общем-то все это по большому счету для моей истории не важно. А
важно то, что на следующее утро - Людмила еще даже на работу не ушла - к нам
заявился Данилка.

Из маленького шустрого мальчишки он превратился в высокого симпатичного
парня. Свои голубые простодушные глаза он прятал за стеклами темных очков, но
мягкий уступчивый характер спрятать ему было гораздо сложнее. И этим вовсю
пользовались его многочисленные друзья и знакомые. Единственно в чем он был
тверд, это в использовании своего Дара. Еще никому не удалось уговорить его без
веской причины заняться предсказанием будущего.

Однако в этот раз стоило ему войти в дверь нашей квартиры, как я сразу
понял, что Егорыч на меня накапал.

Данила старался казаться веселым и раскованным, но притворяться он не
умел, и его тревога буквально была написана у него на лице. К тому же я сразу
почувствовал, как он попробовал незаметно поворожить. Я взял его под руку и
негромко попросил:

- Давай-ка мы твои исследования отложим немного. Вот сейчас
позавтракаем, тетя Люда нас покинет, и тогда ты вволю попрактикуешься...

Он смутился, как нашкодивший мальчишка, и с облегчением кивнул.

Мы спокойно позавтракали. Затем я проводил своих родных на работу, в
школу и на рынок, и мы с Данилой остались вдвоем на кухне. Больше нам ничто не
мешало, поэтому Данила спросил в лоб:

- Дядя Илья, это правда, что ты в Разделенный Мир уходишь?

- Да, - ответил я так же прямо.

- Возьми меня с собой... - В его глазах зажглась мольба, хотя он
прекрасно меня знал и ни на что не рассчитывал.

- Нет, Данилушка, это исключено. Тебе вообще-то даже знать об этом не
положено.

Он тяжело, но понимающе вздохнул.

- Тогда я хоть посмотрю, что тебя ждет?..

- Ну, посмотри, - нехотя согласился я. Я вообще не люблю предсказания и
предсказателей, за исключением, конечно, Данилы. Все эти экскурсы в будущее
мало что давали в практической деятельности, а рассказы о том, чего следует
ожидать, бывали весьма расплывчаты и многосмысленны.

Давно прошло то время, когда Даниле снились вещие сны. Впрочем, может
быть, они ему снились по-прежнему, только теперь он вполне освоился со своим
Даром и мог использовать его уже по своему усмотрению. Так что мне не пришлось
ждать, когда ему приснится сон. Данилка просто налил из остывшего чайника чашку
воды, накапал в нее из принесенного с собой пузыречка несколько капель
прозрачной жидкости и мелкими глотками выпил эту воду.

Несколько секунд ничего не происходило, а затем его лицо застыло,
словно восковая маска, глаза широко раскрылись, зрачки расширились, и он,
деревянно повернувшись на своем стуле, уставился своим застывшим взглядом мне в
лицо. Несколько секунд он не отрываясь вглядывался в мои глаза, а потом начал
говорить. Фразы нехотя сползали с его языка, как будто он не желал произносить
того, что видел. Но Дар должен был выплеснуться, поэтому его голос звучал
ровно, без каких-либо эмоций, только постепенно затихая, будто бы его гортань
уставала выталкивать слова.

- Будет безумие и будет забвение... Будет кровь и будут слезы... Будут
встречи и будут прощания... Ты встаешь на Путь, который станет для тебя
последним... который станет для тебя главным... который станет для тебя
Крестным... Будет потеря... Потеря большая... Потеря невосполнимая... Потеря
самого себя... Но пройти этот Путь до конца можешь только ты...

На этих словах голос его совсем затих, глаза закрылись, весь он как-то
обмяк и начал валиться со стула на пол. Я успел подскочить к нему и поддержать
падающее тело. Приняв потерявшего сознание Данилу на руки, я поднял его и с
трудом - он все-таки был здоровым парнем - потащил в гостиную на диван. Когда
же я уложил его, он, не открывая глаз и не приходя в себя, неожиданно еле
слышно прошептал:

- Берегись темного клинка.

После этого, судя по его ровному дыханию, он уснул.

Я почесал в затылке и пошел собираться в дорогу. Уходить я намеревался
на следующий, день к вечеру, но подготовить все надо было сейчас. Сегодняшний
вечер я хотел полностью посвятить семье, завтра с утра надо было добираться до
перехода.

Я снял с ковра, висевшего на стене гостиной, свое оружие - шпагу,
подарок старого Навона, дагу, выращенную Опиным, и две пары отличных
метательных ножей. Положив оружие на стол, я сходил к встроенному шкафу и
принес небольшой кожаный мешочек с двумя десятками ограненных камней. Из
имеющегося опыта я знал, что камешки - самая ходовая валюта там, куда я
собирался. К этому я прибавил еще запасной комплект своей любимой серой одежки,
старую палатку и еще кое-какие припасы. Затем, убедившись, что Данила спокойно
спит, я принялся составлять заклинание тайного мешка.

Заклинание это довольно простое, но уж очень муторное. В нем заложено
такое неприятное чередование звуков, что произносить его порой просто противно.
Да и шесть согласных подряд выговариваются достаточно сложно. В общем, возни с
этим наговором много. Но зато и польза большая. Если с этим не для русского
языка бормотанием получается все правильно, возле тебя образуется такой
пространственный мешок или карман, в который можно спрятать все что угодно.
Получается, что и руки свободны, и все необходимое под рукой, хотя его и не
видно, и голова не занята вопросом, куда девать и как сохранить свое имущество.
И, что самое важное, чувствует этот карман только его владелец, так что
карманников можно не опасаться.

Повозившись минут двадцать, мне удалось как надо произнести это
заклинание и получить в свое распоряжение требуемое. Я аккуратно уложил свое
имущество в карман. Со стороны этот процесс должен был выглядеть очень
занимательно. Представляете, человек берет довольно длинную шпагу в ножнах и
острым концом вперед опускает ее перед с собой. И эта шпага примерно на уровне
его груди начинает растворяться в воздухе. Забавно?!

В общем, через час я закончил свои сборы. Данила еще спал, совсем
по-детски посапывая носом. Я присел рядом с ним и принялся размышлять над его
предсказанием.

Ну, то, что впереди меня ожидали кровь, слезы, встречи и расставания, -
это для меня ни новостью, ни неожиданностью не было. То, что он назвал
предстоящий мне путь последним и Крестным, настораживало, но казалось все-таки
некоей, мало значащей, литературной метафорой. Так же, впрочем, как и "потеря
самого себя". Безумие и забвение... Хм... Ну это еще надо посмотреть, у кого
они будут... Единственно, к чему стоило прислушаться и попробовать как следует
осмыслить, было заявление, что этот путь могу пройти только я, ну и, конечно,
последнее предупреждение. Вот это конкретно и предметно - "Берегись темного
клинка!", вот за это спасибо - оберегусь.

Данила зашевелился на своем диване и открыл глаза.

- Много я чего наговорил? - пробормотал он, еще не до конца придя в
себя.

- Да нет, не так уж... - с улыбкой успокоил я его.

- Что-нибудь серьезное я увидел? - Он был явно очень озабочен
содержанием своего предсказания.

- Трудно сказать... - слегка замялся я, а потом просто. повторил его
пророческую речь.

Данила задумался и через тройку минут медленно проговорил:

- Да, не густо. Но самое главное - ты вернешься назад.

- Да? И откуда это следует?.. - Я не мог скрыть своег сарказма.

- Если бы это было не так, я бы сообщил, что ты погиб нешь, -
совершенно спокойно ответил юный прорицатель.

- Ну что ж, и на том спасибо... - попытался я закрыть неприятную тему.

- Вот только - "потеря самого себя". - Мой юный друг не желал оставлять
профессиональный разбор своих предсказаний. - Это может быть потерей памяти или
вообще - безумием...

- Ого! Утешил!.. - Я уже почти кричал, и мой соратник по магии наконец
обратил внимание на мое нервное состояние.

- Ну да это ничего... Это дело поправимое... - неуклюже попытался он
утешить меня, но под моим разъяренным взглядом замолчал. Я уже совсем собрался
высказать юному дарованию, что думаю по поводу всевозможных предсказаний, а
также недоученных предсказателей и озабоченных домовых, но в этот момент
раздался звонок в дверь. Это пришел из школы Володька.

Данила, помявшись, собрался бежать домой, но я понял, что домой ему
совсем не хочется, да и злость с меня уже сошла, потому мы уговорили его никуда
не уходить, а после обеда отправиться всем вместе в кино. Именно так мы и
поступили.

Вечером, проводив Данилу и вернувшись домой, мы с сыном сделали уроки и
я сам, лично, уложил его спать. Потом мы долго разговаривали с Людмилой и ее
мамой, Любовью Алексеевной.

И уже совсем за полночь состоялся недлинный разговор c Егорычем.

Он, по своему обыкновению, ожидал меня сидя на кровати в спальне. Пока
моя драгоценная принимала ванну, Егорыч долго смотрел на меня странно грустным
взглядом, а я почему-то молчал, совершенно не зная, как начать разговор. Потом
домовой с тихим вздохом поднялся на ноги и произнес:

- Ты давай возвращайся... Мы тебя очень ждать будем... - Он помолчал и
добавил: - Какой хочешь, только возвращайся...

Он шмыгнул толстым носом и полез в свою вентиляционную шахту. А я так и
не смог выдавить из себя ни единого слова.

Не простился я только с Ванькой. Постаревший кот переехал на природу -
на дачу к Ворониным, где его лучшим другом стал огромный нестареющий пес,
помесь ньюфаундленда и кавказской овчарки. Юркина дача уже больше десяти лет
стояла практически пустой, но все знали, что заходить к жившему там псу и
недавно появившемуся коту не стоит. С незваным гостем может приключиться
какое-нибудь несчастье.

Рано утром, когда мои дорогие еще спали, Любовь Алексеевна накормила