Чтение 4–й страницы книги ~Паутина зла~

Кто-то быстро прошел за окном, хлопнула дверь.

- А вот и Глеб!

Действительно, давешний сосед по корчме ворвался в комнату, румяный и потный, только что с поля.

- Здравствуй, Олег! - заулыбался Глеб ведуну, будто старому хорошему знакомому. - Не испугался, значит, к нам заглянуть?

- Да дело у меня еще одно оказалось, сына Добрыни-корчмаря вот к деду привел.

- Дед его хотел сразу в Овражки отправить, - кивнул Глеб, присаживаясь на скамью. - Но мы отговорили, ни к чему в такую глушь забираться. Так что, вы с Борисом столковались уже?

- Столковались, - солидно кивнул староста. - Шустер ты, Глеб, а я шустрее.

- Да что же... У меня ведь, коли помнишь, младший брат из Елового леса не вернулся! Давно дело было. А пойдем-ка теперича ко мне, на ночлег устрою! - Едва успевший сесть Глеб вскочил, потянул ведуна за руку. - Тебе же отдохнуть с дороги надобно! А хочешь - баньку затоплю!

- У меня поживет! - хлопнул староста Глеба по руке. - Места хватит, да и банька просторнее. Иди пока, не мешай. Коли признал знакомца, значит, все в порядке.

- Мне нужно к деду Яромиру сходить, Ратмира проведать! - встал Олег. - А банька и вечером успеется.

- Как скажешь, - благосклонно кивнул Борис.

Вместе с Глебом Олег покинул дом старосты. Мимо, вдоль бегущей по вершине холма "улице" прошел чумазый мужик с удочкой на плече. На ведуна он не обратил ни малейшего внимания - наоборот, отвернулся и засвистел что-то удалое, будто гости в этой деревне были настолько частым явлением, что давно всем надоели.

- И как только дорога не зарастает, - кивнул Олег вниз.

С холма было хорошо видно, как наезженная телегами колея разбивается на две, куда более слабо различимых. Одна огибала холм, чтобы подобраться к Озерцам по пологому склону, другая скрывалась за березовой рощей, уходя к далеким Овражкам.

- Мы ездим, ездим! - рассмеялся Глеб. - Не зарастет! То есть весной-то, конечно, зарастает... Но как сухо станет - так мы ездим. Зерно, рыбка, мясо даже - все в город. А как же? И гвозди нужны, и топоры, и на свадьбу сласти...

- Староста сказал, в Еловый лес уже давно не ходите?

Лес от дороги отделялся лугом, на сочной траве которого явно никто не пасся. Зверье боялось близости людей, люди тоже скотину туда не гоняли, умруна-чародея опасались... Густой пушистый подлесок не имел даже намека на тропинку, а уж что там дальше - не рассмотреть, только вершины елей покачивались от ветра.

- Не ходим, - подтвердил Глеб. - Уж много лет... Пропадать стали люди, а искать пойдешь - сам пропадешь или кости найдешь.

- Что же за помощью не обратились? Князю надо было пожаловаться, ведь знали про умруна!

- Князь далеко, у него своих дел хватает. А охотники находились, целые ватаги уходили за лес, чародеево логово искать... Да токмо без толку, - мрачно произнес Глеб. - Никто не возвернулся, в силу вошел умрун.

- А деревню нечисть мелкая не трогает?

- Нет! - уверенно сказал Глеб. - В прошлом году леший попутал двоих мужиков, что с луком уток пострелять отправились. Два дня глумился... Но это уж у них забава такая, у леших-то! А так - не обижают. Ты бы в лес сходил.

- Верно, - признал Олег. Лешие крови не ищут, потешатся и выведут, если, конечно, не сердить. - И русалки никого, значит, не утащили?

- С озер-то? Да они маленькие у нас, где там русалкам жить! - рассмеялся Глеб. - Идем, вот уже дом-то Яромира!

Олег вспомнил, как Ратмир выбросил что-то из своего мешка, приближаясь к деревне, - попытался сверху высмотреть то место. И увидел полосу недавно смятой травы, протянувшуюся от дома старосты через склон наискосок... Кто-то еще проведал схрон, не перехитрил никого Ратмирка.

Тут же ведун увидел и самого отрока - тот кубарем скатился с крутого склона. Середин будто ненароком плечом подтолкнул Глеба, отвлекая его внимание. Вместе они миновали еще один дом, оказавшись у жилища Яромира. Ратмир вынырнул откуда-то снизу, с ужасом расширил глаза и опять исчез в траве.

"Пойти да посмотреть, что там у него? - подумалось Олегу, но ведун решил пока не лезть на рожон. - Будем разбираться не спеша".

Дверь отворилась, на покосившееся крыльцо выскочил хозяин, нескладный тощий дед с застрявшим в бороденке сеном, будто он только что закусывал не совсем привычным людям образом. Впрочем, клок травы тут же упал, потому что Яромир принялся ожесточенно чесать подбородок.

- Ну, что уставился! - прикрикнул на него Глеб. - Вот, знакомься: Олег, ведун знатный, славный подвигами своими. Благодари его за внука-то! Он его привел, охранил.

- Добрый день, - поздоровался смущенный таким представлением Олег.

- И тебе счастья, - невпопад ответил дед. - А охальник-то сбежал куда-то. Вот токмо тут был - и нет его! Выпорю.

Последнее слово он произнес как-то полувопросительно, поглядывая то на Глеба, то на Олега.

- Да не надобно, поди... Пока, - предположил Глеб и тоже посмотрел на ведуна, будто в поисках поддержки.

- Конечно, - кивнул Середин. - Все-таки сирота... Почти.

- А будет и совсем сирота! - с готовностью поддержал Яромир. - Отец у него совсем безголовый, столько лет служил в палатах каменных, а ничего не заслужил!

На старости лет корчмарем заделался - так сказывают, хуже заведения на сто верст не видали.

- Ну уж... - буркнул Олег.

Краем глаза он заметил, как Ратмирка метнулся через улицу за угол дома, прижимая к груди что-то увесистое.

- Зашел бы в дом, гость дорогой, - предложил Яромир. - Попотчую!

- Да нет, я... Я к старосте пойду, пора бы и в баньку, - торопливо отказался сытый Олег. - Проводишь, Глеб?

- Провожу!

Обратно они возвращались, делая крюк, огородами. Холм действительно спускался к самым озерам, Середин насчитал их не менее семи - остальные терялись в лесу. Справа виднелась наезженная колея, видимо, уходившая к полю.

- Красиво у вас тут, - искренне признался ведун. - С высоты все как на ладони.

- И комаров почти нет! - поддержал Глеб. - Колодцы токмо рыть измучаешься, мы пробовали раз - так и не докопались... Так что вниз за водой ходим.

- Так у Борисова дома колодец есть! - вспомнил Олег.

- Сухой, - отмахнулся Глеб, сразу отвернувшись. - С незапамятных времен. Может, и была в нем когда-то вода, а может, и не было никогда... Вон, смотри, сестра моя с покоса идет.

Олег хотел спросить его, отчего же колодец выглядит совсем новым, отчего над ним исправный журавль с веревкой, - но Глеб сперва закашлялся, а потом стал энергично размахивать руками, привлекая внимание сестры.

- Рада! Рада!

- Да не зови ее, зачем? - остановил его Олег.

- Да? Ну, еще увидитесь. Я пойду, дела у меня... Ежели что - мой дом как раз за Яромировым! - вдруг заторопился Глеб. - С сестрой мне поговорить надобно.

Он чуть ли не бегом отправился к себе, а Олег все-таки немного понаблюдал за поднимающейся на холм Радой. Глеб и сам был мужик симпатичный - если, конечно, хорошенько отмыть, - а уж сестра у него уродилась писаной красавицей. Завязанный на затылке платок не скрывал длинной тонкой шеи; без всякой помады красные губы ведун мог рассмотреть даже сверху. Двигалась девушка легко, несмотря на длинную тяжелую косу, которую несла на плече, при этом она изящно покачивала станом. По всем приметам выходило, что под длинным, до пят, сарафаном у нее спрятана недурная фигурка.

Середин задумчиво поцокал языком, размышляя о нелегкой судьбине вечного скитальца. Сапоги да крепкие порты - это, конечно, хорошо, но не все, что нужно мужчине. Может, обложить деревню еще одной податью?

- И потребовал дракон каждый день приводить к нему в пещеру девственницу, электрическая сила, - фыркнул Олег, решительно отворачиваясь. - Ничего, сам выкручусь. А сначала - в баню.

Он так резво пошагал к дому старосты, что едва не сбил с ног круглолицую девушку, волокущую в руках поросенка. Пойманный беглец отчего-то не визжал, а лишь брыкался и при этом выглядел вполне довольным. Но не поросенок, а девушка привлекла внимание ведуна. Она оказалась крепенькой, кругленькой, с низко посаженным центром тяжести, выгоревшими на солнце бровями и ресницами - словом, она была именно такой, какой и должна быть деревенская девка, работница. А вот Рада... Олег обернулся, чтобы проверить свою догадку, но сестры Глеба уже не было видно.

- Вот еще загадка, - отметил ведун вполголоса. - Откуда в деревне взялась этакая княжна?

- В баньку? - увидел Олега Борис. - А почти все готово, ребята за водой побежали! Обожди чуток, подремли на солнышке, гость дорогой.

Усевшись на завалинку, ведун невзначай бросил взгляд на колодец. С журавля исчезла веревка, хотя Середин помнил, как она тянулась к стоявшему на срубе ведру. Вдруг кольнуло теплом в запястье, Олег скосил глаза - никак не мог отучиться от этой привычки обладателя наручных часов! - и ощущение тут же исчезло. Будто какая-то нечисть осторожно шагнула к нему и тут же опять скрылась во тьме. Ведун поправил саблю и расслабил тело. Дремать нельзя, а вот отдохнуть перед мытьем следовало бы - чужая баня не то место, где можно забыть об опасности. В бане человек беззащитен.

Волки

Помывка прошла как нельзя лучше - хотя Середин не пожелал расставаться с саблей, да и от помощи хозяина, тем паче его странных сыновей, решительно отказался. Пар был душист, камни горячи, а чистое, свежее белье, оказавшееся в предбаннике, окончательно расположило Олега к Борису.

Попивая прохладный, чуть хмельной квас, ведун начал впадать в забытье и едва успел отдать себе мысленный приказ проснуться от малейшего звука: на крест в такой деревне надежды нет - чародеем ведь не пахнет, одни следы вокруг. Забрав саблю под одеяло, Олег опустил голову на пуховую подушку и мгновенно уснул.

Однако ночь не дала покоя. Ведун оказался в лесу, в вечном полумраке, под тяжелыми еловыми ветвями. Под ногами пружинил ковер из хвои, меж стволов лес просматривался на десятки шагов, но крест буквально жег руку. Олег знал, что сейчас ему придется сразиться, но не мог сосредоточиться. Не выпуская сабли, он зубами принялся рвать тряпочку, чтобы вытащить этот серебряный уголек, прожигающий руку до кости. А потом случилось страшное... Но этого Середин утром не вспомнил.

Весь в липком, холодном поту, он сел на кровати, обеими руками прижимая саблю к груди. Сон развеялся, почти забылся, в щели между занавесками пробивались щедрые лучи уже высоко забравшегося солнца. В комнате, одной из трех имеющихся в доме, никого не было.

На маленьком подоконнике виднелась стопка постиранной одежды, старой, - расплачиваться староста не торопился, как и обещал. Калиту, куртку, ремень и поршни никто не тронул... Олег быстро оделся, прицепил на место саблю. Хотел было выйти, но его внимание привлек большой сундук, непонятно как внесенный в эту крохотную комнатушку.

Бесшумно сняв с него глиняные горшки, Олег откинул незапертую тяжелую крышку. В первый миг он даже не понял, что именно увидел, и, только подцепив кончиком ножа первое голенище, сообразил, что сундук набит сапогами. Чистыми и грязными, новыми и потертыми, попадались даже со шпорами. Внизу сапоги успели слежаться, превратившись в какую-то сплошную массу. Уложив все как было, Середин опустил крышку, вернул на место горшки и присел на несобранную постель. Многовато загадок. Может быть, умрун каким-то образом подчинил себе деревню, хозяйничает здесь? Тогда Олег находится среди врагов, в любой момент способных накинуться на одинокого ведуна скопом. Конечно, еще неизвестно, чья возьмет...

"И как только я рискнул уснуть в этом доме, - осуждающе покачал головой Олег. - Все баня виновата, расслабился... А сон-то нехороший. Лес, ночь, враг - тройное ква".

Он осторожно выглянул в окно: поблизости никого. Чем хороша деревня - нет праздно шатающихся, все с утра до вечера при деле. Олег вышел в сени, куда перекочевала кадушка с водой, умылся, расчесал перед неровным, щербатым зеркалом отросшие русые волосы. Не мешало бы побриться... Но к безбородым людям здесь относились недоверчиво, в лучшем случае - как к соплякам. А то ведь могли и чего похуже решить, "женоподобным" обозвать. Ровнять же бороду и усы ножом Олег не рискнул - как бы криво не вышло.

- Встал? - В сени сунулся Борис, заулыбался. -

Здоров же ты храпеть, гость дорогой! Завтракать в светлину иди, а потом и за дело принимайся, чай не просто так хлеб-соль ешь.

Староста так же быстро вышел, а ведун запоздало взялся за рукоять сабли. Если бы в сени вбежал не Борис, а хотя бы тот оборотень-медведь, плохо пришлось бы стоявшему спиной к двери ведуну.

- Бдительность, и еще раз бдительность, электрическая сила! - погрозил своему отражению Олег, но улыбка вышла кислой.

Что-то было не так в этом месте, будто невидимый туман висел над деревней Озерцы. Он расслаблял, не давал сосредоточиться...

- Колодец, сыновья, Рада, сундук, - чуть слышно перечислял Олег, набивая рот немудреным завтраком. - И Ратмир, уж до кучи...

Нужно было с чего-то начать - но Борис ждал от ведуна действий в совершенно другом направлении. Поразмыслив, Середин решил спуститься к лесу, отдышаться, побродить и, если получится, последить со стороны за деревней. Хлеба хозяйка всегда выкладывала на стол в избытке - и он пихнул за пазуху порядочный ломоть, не забыв и о соли.

Уходя из Озерцов, Олег все-таки не удержался и прошел мимо колодца. Сруб оказался совсем свежим, вокруг висел густой, сладковатый аромат живого дерева. Заглянув в темную глубину, ведун не смог определить, есть ли внизу вода. В любом случае колодец был очень, очень глубоким.

Олег и не заметил, как рядом появился один из сыновей Бориса, тот, что брюнет. Чуточку разведя в стороны руки, парень замер, тупо уставившись на ведуна.

- Уже ухожу, - успокоил его Середин.

Не производили эти ребята впечатления живых людей... Но и нежитью не являлись, иначе крест дал бы о себе знать! Покачивая головой, ведун спустился с холма по той самой тропинке, что накануне вывела его к дому старосты, пересек дорогу и пошел по лугу. Ничейная, пограничная земля - если верить Глебу. Но если верить своим глазам и ушам - обычный луг. А впереди - обычный лес.

Продравшись через плотный строй молодых елочек, Олег вторгся на территорию лешего и тут же мысленно попросил у него прощения. Вроде бы не должны они не вслух сказанного слышать - но, судя по некоторому опыту, лешие существа очень чуткие... Если, конечно, тут вообще есть леший.

- И зачем же я сюда приперся? - сам у себя поинтересовался Олег.

В ответ где-то каркнула ворона. На всякий случай достав саблю, Середин сделал небольшой круг по лесу, то и дело кончиком клинка разрезая паутину. Сердце отчаянно стучало, но крест, верный помощник, опасности не ждал... Совсем не как во сне.

И странное забытье наяву, одолевшее его в деревне, постепенно рассеялось. Ведун осознал происходящее, увидел себя, все замечающего, но ни на что не реагирующего, и присел на первую попавшуюся корягу. С таким он еще не сталкивался - вроде бы Олег и оставался в Озерцах самим собой, да только уж чересчур спокойным. Наверное, и сон был послан внутренним "я" - просто в предостережение.

Чуть слышный шорох заставил вздрогнуть: между елками пробежал волк. Самый обыкновенный, не слишком крупный, к человеку он никакого интереса не проявил. Середин не слишком-то разбирался в волчьих повадках, но подозревал, что в одиночку эти хищники появляются не часто, да и не заметить ведуна волк никак не мог.

- А пойду-ка я отсюда, - шепотом сам себе сообщил Олег.

Будто в ответ на эти слова появился еще один зверь, покрупнее; он выступил из тени и тут же скрылся между стволами. Пятясь с обнаженной саблей, ведун двинулся к лугу. Еще дважды он видел промелькнувшие понурые фигуры серых, и пришло внутреннее убеждение: они прогоняли его.

- Туда, значит, нельзя? Тоже ква?

На луг Олег все-таки не вышел, остановился в подлеске. Постоянно оглядываясь, он немного последил за происходящим на холме. Изредка по единственной улице проходили люди; вроде бы ведун узнал Глеба. Мальчишка пробежал, что-то выкрикивая, - но не Ратмир, помладше. Вообще же, детей в Озерцах было не в пример меньше, чем в любой похожей деревне. И вдруг - качнулся журавль колодца. Значит, не сухой - или зачем-то другим нужен Борису? Сам сруб Олег рассмотреть не мог, его заслоняли кусты.

Вспомнилось, как Ратмир упомянул злую собаку во дворе у старосты. Вот чего еще не хватало Озерцам - собак! Если они у кого-то и имелись, то вели себя на удивление тихо - и все же про немых, не брешущих от нечего делать, деревенских псов ведун прежде не слыхивал.

Опять шорох. Середин обернулся и вздрогнул: волк стоял всего в десятке шагов, в упор разглядывая человека голубыми глазами. Дрогнула верхняя губа, приоткрывая клыки.

- Ухожу, - пообещал ведун, спиной продавливая пушистый подлесок. - Уже ухожу, электрическая сила, намек понял.

Выбравшись на луг, он утер выступивший пот. Что-то не ладилось... Умруна Олег не боялся, да и прочей нечисти тоже, даже представить себе не мог, что отступит перед ними. Но волки - совсем другое дело!

- Ничего, - утешил он сам себя. - По крайней мере, ясно, что главное - за этим лесом. Туда не пускают. Стараясь выглядеть со стороны как можно спокойнее и увереннее, Олег пошел вдоль леса. Вскоре Озерцы остались по левую руку сзади, а еще спустя пару сотен шагов под ногами оказалась плохо наезженная колея, убегающая к Овражкам. В другую сторону, за мостик через ручей, до селений далеко, а здесь - несколько часов пути. Не проведать ли Овражки - посоветоваться, посплетничать с жителями об Озерцах?

Не успел ведун на что-либо решиться, как услышал мерное поскрипывание - звук приближающейся телеги. Он двинулся навстречу.

- Ну! Встала! - недовольно отреагировал хозяин на поведение своей лошаденки, когда она испуганно зафыркала, увидев Олега. - Но!

- Будь здрав, добрый человек! - Ведун отступил на обочину, пропуская скрипящий экипаж. - Не в Озерцы ли едешь?

- Тебе что за дело? - не слишком любезно осведомился конопатый мужик, с опаской поглядывая на саблю.

- Подумал - подвезешь, может? - Олег запрыгнул на телегу. - Сам-то - из Овражков или местный?

- Из Овражков. - Мужик отвернулся.

- Значит, в Озерцы едешь? Или дальше, на тракт?

- Дальше, ближе - тебе-то что за дело? По своей надобности еду! А вот что ты тут один делаешь?

- Позвали меня люди, на умруновы проделки жаловались, - решил не темнить Олег. - Думаю и в Овражки заглянуть. Да ты не отворачивайся, разве так принято между добрыми людьми разговаривать?

- А кто тебя позвал? - Мужик по-прежнему смотрел в сторону.

- Староста Борис, - соврал ведун. Впрочем, не таким уж это было и враньем. - Меня Олегом звать, а тебя? Да обернись же!

- А меня... Меня никак не зови! Мужик бросил вожжи и обернулся, блеснув красными глазами. Инстинктивно отшатнувшись, ведун полетел с телеги, и только это спасло его от удара когтистой лапы, в которую успели превратиться руки мужика. "А крест-то?!" - успел подумать Олег, и тут же запястье обожгла запоздалая боль.

Оборотень, чья морда вмиг покрылась шерстью, прыгнул на него, не долетев полшага. Этого хватило, чтобы Середин успел выдернуть из ножен саблю, отмахнуться от первого натиска и вскочить.

- Так вот ты какой?!

- Такой! - неожиданно признался оборотень. - И ты таким будешь!

Он опять прыгнул вперед, рассчитывая исключительно на скорость. Это было слишком просто, тело отреагировало само: сабля со свистом рассекла воздух, коснулась толстой шеи. Одновременно с дополнительным движением кисти Олег ушел с линии атаки оборотня, тут же отступил, изменив направление. Но его уже никто не преследовал - захлебываясь черной кровью, оборотень повалился на траву.

Понесла лошадка, для которой все произошедшее с ее хозяином явно было сюрпризом. Поглядывая то на умирающую тварь, постепенно принимающую облик человека, то на удаляющуюся телегу, Олег замер в неподвижности. И вдруг дрогнули несколько молодых елочек, пропуская под собой серые тени. Первый, самый крупный волк с ходу повис на горле несчастной лошади, ржание перешло в какой-то жалобный хрип. Жертва упала почти сразу, и тогда вся стая начала рвать ее. Вожак поднял окровавленную морду, посмотрел на Середина.

- Ухожу, - одними губами прошептал ведун. - Занимайтесь своими делами, ребята. Вот только...

Он окончательно отсек оборотню голову. Неприятно было поднимать ее за волосы, теперь совсем человеческую, конопатую, с торчащей козлиной бородкой. Но дело есть дело - если нет времени заняться трупом как следует, надо хотя бы унести голову. Однако волки на этот счет имели свое мнение.

Первым к Олегу направился вожак, другие по одному оторвались от трапезы и затрусили следом. Волки не смотрели на человека, выписывали зигзаги, будто между елками, - и только вожак глядел, не отрываясь. Середин попятился, взмахнул саблей.

- Я же вам не враг! Или лошади мало, а, серые?!

Вожак зарычал, и это будто явилось какой-то командой: волки разбежались, стали заходить с разных сторон, постепенно отрезая человека от деревни. Ведун заозирался в поисках хоть какого-нибудь деревца, чтобы прислониться нему спиной. Он помнил, что нападать должен именно вожак, - но то у обычных хищников, а эти вели себя чересчур странно.

Вожак дошел до тела оборотня, наступил на него лапой и снова зарычал, обращаясь явно к Олегу. Зарычал требовательно. Глядя на скребущие по трупу когти, ведун осторожно разжал пальцы, выпуская голову, отошел еще на несколько шагов.

И волки разошлись, отпуская его. В лес твари возвращаться не спешили, бродили поблизости, но человек их больше не интересовал. Только вожак продолжал буравить ведуна тяжелым взглядом голубых глаз, хотя и не рычал. Все так же пятясь, Олег двинулся по лугу и вскоре нащупал ногами дорогу. Он обернулся - отсюда уже видно было холм с домиками.

- Так вы друзья или враги, электрическая сила?

Волки не ответили. Двое вернулись к лошади, остальные бродили поблизости от вожака, который все так же охранял труп оборотня. Олег сорвал пучок травы, вытер им лезвие. Непонятно... Единственное, что пока удалось разузнать: ни в лес, ни в Овражки соваться не стоит. Если вспомнить, что и в Озерцах находиться по меньшей мере опасно, то вывод один: надо пока уходить назад, за мостик. А уж оттуда действовать основательно.

Однако прежде, чем позорно отступить, Олег решил еще разок наведаться к Озерцам - точнее, получше рассмотреть их с другой стороны.

Лес, начинавшийся под холмом, неспроста назвали Еловым - больше Олег нигде не видел хвойных деревьев. Тем удивительнее было место, облюбованное нечистью, - ведь именно хвои криксы, как правило, избегают. Впрочем, здесь Олег столкнулся с необычно высоким уровнем магии. Крест не чувствовал ее до тех пор, пока оборотень не начал превращение... Зябко передернув плечами, ведун вспомнил старика из корчмы: "Не ходи!"

- Кто, ежели не я? - вслух поинтересовался у березовой рощицы Середин. - Аз есмь, электрическая сила! Справлюсь, не впервой.

Не убежишь!

Роща зашумела листьями. Между деревьями мелькнуло что-то белое, и сабля сама прыгнула в руку, но тут же Олег услышал блеяние. Счастливый козленок, болтая обрывком веревки на тощей шее, скакал по роще, а его преследовала девочка - та самая "Аленка", что недавно сидела с котенком на коленях неподалеку от дома Бориса. Ведун застыл, не двигаясь, подпустил беглеца поближе, а потом прыгнул и прижал волочившуюся по мху веревку ногой.

- Спасибо тебе, дядя Олег! - подбежала запыхавшаяся девочка, сразу огрев козленка палочкой по спине. - У, злыдень!

- Откуда меня знаешь?

- Деда Борис рассказывал.

- Понятно... - Середин намотал веревку на руку, разглядывая девчонку. Лет шести-семи, глазастая, в смешном ярком платочке - ну, просто с детства знакомая шоколадка. - Ты ему кем приходишься?

- Внучкой, Всеслава меня зовут. Это было уже интересно. Олег намеренно не спеша двинулся к деревне.

- Я тут волков видел. Не боишься за козленком так далеко убегать?

- Волки - чародеевы слуги! - испуганно оглянулась девочка в сторону Елового леса. - Увидишь волков - сразу уходи!

- Это тебе тоже дедушка рассказал?

- Про волков-то? Это все знают!

- А еще что все знают? - Будто невзначай ведун оттеснял Всеславу от кратчайшего пути, забирая мимо холма к озерам. Девочка то ли не замечала этого, то ли ей было все равно. - Вот, скажем... Колодец-то у дома твоего деда - сухой?

- Сухой, - просто ответила Всеслава.

- А я вот знаю, что им пользуются.

- Пользуются. Только про это не надобно говорить!

- Давай-ка мы вот здесь присядем... - Олег опустился на пенек. Удачное местечко: кустарник скрывал их от деревни. - Ты ведь никуда не торопишься, Всеслава?

- Не тороплюсь. Токмо дедушка всем запретил с тобой разговаривать. Всем, окромя Глеба и Яромира. Попадет мне.

- А я защищу! - пообещал ведун. - Так что там, в колодце, коли не вода?

- Мать говорила, вроде ход подземный, в холм... Но она уж давно умерла, а я не помню точно. А больше со мной про этот колодец никто не разговаривает.

- Живешь-то у деда? - Олег сорвал веточку, повертел в руках. Надо бы хоть игрушку какую-нибудь ребенку сделать, дудочку... Но он не умел.

- Нет, я у бабки Луши живу. И ей веселее, и деду Борису спокойнее, под ногами никто не путается. А еще я дядьев боюсь, чудные они.

- Это верно, - вспомнил ведун о разноволосых братьях. - Всегда такие были?

- Вроде нет... Но я мала была. Вроде раньше и разговаривали, и смеялись... Не помню, дядя Олег, не спрашивай! Страшно мне. - Всеслава уселась на корточки, пригорюнилась. - Детей в нашей деревне мало, играть со мной не хотят, сироткой дразнят. Поиграй со мной?

- Во что? - опешил Олег.

- Да хоть в горелки!

- Нет, не сейчас. В другой раз поиграю, обязательно, а пока давай еще поговорим. Ты в деревне всех знаешь... Вот, Ратмира знаешь?

- Не люблю его! - сморщила личико Всеслава. - Противный. И дерется, когда никто не видит.

- Я тоже его не люблю, - усмехнулся Олег. - А Яромир, дед его, тоже внука не любит?

- Да его никто не любит! Противный...

- Ясно. И еще скажи: бывала ты в Овражках?