Чтение 4–й страницы книги ~Избранник~

Сашка пригляделся. На дядькиной ладони лежал блестящий, почти новенький портсигар с надписью, но что там написано, Сашка разглядеть не мог.

- Двадцать лет Великой Октябрьской революции, - сказал дядька. - Как раз тридцать седьмой год выходит.

- Не прокатывает... - мотнул головой Сашка. - Я тоже могу такой портсигар с собой таскать.

- Ладно, не буду морочить тебе голову, - поняв, что племянника на такую дешевку не взять, усмехнулся дядька. - У меня есть доказательство получше.

- Какое? - заинтересованно поднял голову Сашка.

Дядька сидел на корточках, и его глаза буквально светились от возбуждения.

- Я.

Внутри у Сашки похолодело.

- Да. Лучшее доказательство того, что это он, - я, - повторил дядька.

Сашка сморгнул и невольно прикинул расстояние до выхода из пещеры.

- Я говорю о Силе, Сашок, - медленно проговорил дядька. - С тех пор как я его нашел, со мной, знаешь ли, стали происходить интересные вещи...

Сашка вдруг обнаружил, что не дышит, и заставил себя незаметно вздохнуть.

- Будущее начал видеть... - даже не замечая, что происходит с его племянником, продолжил дядька, - ауру тоже... людям помочь могу...

- В смысле погадать?

- В смысле помочь. Уже человек сорок алкашей закодировал, не одну семью восстановил...

Сашка напряженно слушал. Таких способностей в их семье не наблюдалось.

- Но главное не это, - покачал головой дядька, неожиданно резко привстал, но ударился головой о невысокий потолок и зашипел от боли: - Блин!..

Сашка ждал.

- Я себя чувствовать по-другому стал! Понимаешь? - Сашка растерянно пожал плечами.

- Я себя в двадцать лет так не чувствовал! - с воодушевлением выпалил дядька. - Гибкий, сильный, молодой! Как свежая кровь по жилам потекла! Но самое главное знаешь что?

- Что? - сглотнул Сашка.

- Все, кто имеет со мной дело, то же самое ощущают: словно двадцать лет сбросили! Ни проблем, ни депрессий! Просто от регулярного общения!

- Круто, - уклончиво мотнул головой Сашка и понял, что уже подмерзает. Стены пещеры буквально дышали холодом.

Дядька внезапно вздохнул, словно понял: не то! Всё - не то... ну, не удивил он племянника этим барахлом! А значит, и не убедил.

- Ладно, скажу тебе еще одно. А дальше сам думай.

Сашка насторожился. То, с какой легкостью дядька переходил от одного аргумента к другому, заставляло подозревать, что и это еще не всё и за каждым новым слоем "истины", как на археологическом раскопе, будет открываться следующий, за ним следующий, и так без конца.

- Откуда, как ты думаешь, я всё это знаю? Ну, про то, кто он, этот Николаев...

- Откуда мне знать? - отстраненно пожал плечами Сашка.

- А ты подумай!

"Лучше бы ты рассказал мне, что с ментами не поделил! - пыхнув неприятием, подумал Сашка. - И то больше пользы!"

- Да не знаю я! - подскочил он и пребольно звезданулся темечком о низкий потолок. - Достал ты меня уже со своими загадками!

Дядька подождал, когда он успокоится, и тихо произнес:

- Это мой дед, Сашок. И твой прадед.

- Че-во-о?

- Что слышал, наследник. Ты - его прямой потомок.

В глазах у Сашки потемнело. Или это начало сдвигаться с наилучшего положения солнце?

- Мне о нем бабушка рассказала, - еще тише произнес дядя Женя. - Твоя прабабка. Давно. Перед самой смертью. И Ваньке тоже, отцу твоему.

Сашка дернул кадыком. До него как-то сразу дошло, что это и впрямь может быть правдой. Что ни батя, ни мать ни о ком ему дальше своих родителей не рассказывали. А ведь наверняка знали! И эти дедовы скулы на довоенных фотографиях, и этот его черный, жесткий волос...

Сам-то он был русым, в мать, но вот лицо... Сашка испуганно ощупал свои скулы и только тогда понял, почему перепутал этот лежащий в мерзлоте больше полувека труп с дядькой: постриги дядю Женю под ежик, надень телогрейку и галифе образца 1937 года - и не отличить!

- Елки-моталки! - убито выдохнул он.

- Ага! - жизнерадостно отозвался дядька. - Я тоже так отреагировал, когда узнал. Но знаешь, что меня примирило?

- Что? - механически спросил Сашка.

- Сила. Она до сих пор от него исходит. И ты - ее прямой наследник. Ты понял, Сашок?

"Это паранойя, - мысленно проговорил Сашка. - Страшный кошмар. Просто надо проснуться..."

- Ладно. Ты, я вижу, продрог уже. Пошли отсюда...

Сашка тупо кивнул и с трудом развернулся лицом к выходу. Солнце уже миновало наилучший угол освещения, и в пещере потемнело. Он упал на сырой грунтовый пол и, отчаянно загребая локтями, с невероятным облегчением выкарабкался наружу. Вдохнул свежий, остро пахнущий хвоей воздух и сел на камни.

Город внизу был целиком залит солнцем: и далекие белые "сталинки" в центре, и черные бараки окраин - всё выглядело празднично и весело. Не сравнить с этим ужасом позади...

Сбоку, тяжело дыша, выполз из пещеры дядя Женя. Выпрямился, потянулся и, положив ладони на грудь, азартно ими забарабанил.

- Только ты не подумай, что я ненормальный, - присел он рядом. - Для меня это было таким же удивительным, как для тебя сейчас. Но вот живу и понимаю: оно! То, чего я ждал всю свою жизнь.

- А с ментами ты что не поделил? - кисло отозвался Сашка. - Или они тут все - члены международной антишаманской коалиции? Меня-то за что замели?

- Не обращай внимания, - усмехнулся дядька. - Это все Федор Иванович, начальник нашего горотдела, бесится, никак не может смириться с тем, что Неля среди моих лучших учеников.

- Неля? Это черненькая такая? В кимоно?

- Ага. Супруга его...

- Супруга начальника горотдела?! Ты что, с ней спишь? - похолодел Сашка: во что может обернуться месть подполковника-рогоносца в маленьком провинциальном городке, он себе уже представлял.

- Упаси бог! - засмеялся дядя Женя. - Но он, наверное, думает, что сплю...

- Ну, ты псих, дядя Женя! - судорожно выдохнул Сашка. - Вы тут свои постельные дела развести не можете, а мне - статью двести двадцать восемь, часть вторая?! А не жирно ли будет?!

- Да ты не бойся, - примирительно засмеялся дядька. - Ничего с тобой не случится. Да и Сила без помощи не оставит...

- Да пошел ты! - взорвался Сашка. - Что же она самого Николаева не спасла? Вон он до сих пор лежит, лапки поджал!

Он остервенело махнул рукой, двинулся с места вниз по осыпающемуся склону, но, пройдя метров десять, еще раз повернулся.

- И кстати, моя фамилия Никитин, и уж никак не Николаев, как этот... туземец.

- Дурак, - спокойно парировал дядька. - Бабушка, как только всё случилось, и фамилию сменила на девичью, и город - детей от специнтерната спасала. Ну а себя... от зоны. Может, лишь потому ты и живешь... на свете.

Сашку как ударили. Там, глубоко внутри, он уже знал, что всё это правда, и, наверное, только потому и бесился. Некоторое время он так и стоял, перекипая булькающими через край эмоциями, и в конце концов одержал над ними верх.

- Ладно, дядь Жень, извини.

- Ничего, - кивнул дядька. - Я сам дня три к этому привыкал. И это... не дергайся ты из-за этих ментов! Я с Федей Бугровым столько планерок вместе отсидел! Уж как-нибудь договоримся.

Сашка вернулся по склону вверх, они не без труда установили камень в прежнее положение и почти бегом зашагали вниз по склону в начинающий просыпаться город.

* * *

К двенадцати дня, когда в огромной дядькиной квартире начали собираться гости, Сашка успел и отоспаться, и позавтракать, но всё еще был не в духе. Он имел разговор с дядей Женей поутру, уже дома, но дядька все "разводки" с ментами отложил до понедельника, и, хоть Сашка ему и поверил, на душе было тягостно. А если уж говорить совсем честно, ему этим утром хотелось одного: освободиться от подписки да и свалить на хрен из этого паршивого городка.

Гости все шли и шли: тощие, с признаками хронического авитаминоза юнцы, зрелые дамы с отражением непростых биографий на лицах да странно одетые бородачи с отрешенными глазами...

Некоторые закрывались вместе с дядькой в одной из комнат, а через полчаса выходили то растерянные, то просветленные, а порой и то и другое вместе. Но большая часть оставалась в зале со "старичками", дожидаясь, когда дядя Женя освободится от очередного пациента и возобновит групповые занятия.

Сашка наблюдал за происходящим со скепсисом. Он видел: выполняемые группой упражнения самые простые и дядька дает лишь основы - немного из йоги, немного из рейки и совсем чуть-чуть из дзен. Впрочем, для крохотного городка и этого было - выше крыши, и народу нравилось.

Какое отношение всё это имело к так называемой "Силе", было совершенно неясно, хотя действо в целом никакой тайны для Сашки не представляло - обычный глубоко провинциальный "сейшн". И когда пришла Неля со своей рыжей, как пожар, дочерью Маргаритой, он уже изнемогал.

- А ты чего ничем не занимаешься? - по-хозяйски подсела к нему Марго.

- Я все это лет пять назад схавал, - в тон ей ответил Сашка, отметив про себя, как точно выбрала она единственного не завязшего в этой компании парня и что лет ей примерно семнадцать - самый серьезный возраст.

- А-а! - дошло до Маргариты. - Так это ты, что ли, дяди Женин племянник?

- Точно, - кивнул он, - племяш...

- Это который весь такой умный и красивый?! - взвизгнула от показного восторга Маргарита. - Всё понимает и только сказать не может?

- Тебя где воспитывали, солнышко? - покосился на нее Сашка. - Я всё-таки постарше тебя буду...

- Ой-ой-ой, напугал! Просто они задрали уже все! С самого утра: "Ах, этот Саша! Ах, он такая лапочка!" Я, может, специально посмотреть на тебя пришла...

Сашка глянул на оживленно гудящих на кухне встречавших его вчера теток и булькнул от смеха: изображенный Маргаритой ажиотаж вышел на удивление похожим.

- А ты погулять, племяш, не хочешь? - пошла на мировую Марго.

"Вот уж и на дух не надо!" - мгновенно подумал Сашка, но вслух почему-то произнес другое:

- Надо же! Как ты догадалась?

- А какой нормальный человек это выдержит? - язвительно улыбнулась она и тряхнула рыжей головой. - Только мне надо мать предупредить, а то папа велел ей с меня глаз не спускать, чтобы чего не вышло.

Огнеопасное дитя бросило на него быстрый взгляд, оценивая произведенный эффект, и направилось отпрашиваться на другой конец необъятного, как велотрек, зала. Сашка наблюдал.

"А может быть, через Марго к папочке подкатиться? - стремительно прикидывал он. - Поговорить с ним как мужик с мужиком! Чего он на мне за все свои проблемы с дядей Женей отыгрывается?!" И сам же себя одернул: сначала следовало хотя бы дожить до понедельника.

Он видел, как на долю секунды в Нелиных глазах мелькнул испуг, но, когда Марго ткнула пальцем в него, а он сам, признавая причастность к уходу за пределы квартиры, приветливо помахал Неле рукой, ментовской супруге резко полегчало.

- Только ради всего святого, Маргарита, - подошла она ближе, - чтобы никаких мне фокусов!

- Какие базары, мать? - низким голосом пробасила Марго. - Всё будет ништяк! Глаз даю.

Сашка чуть не подавился: с чувством юмора у этого ребенка всё было в порядке.

- Не жалеешь ты родителей, Маргарита, - еле сдерживаясь, произнес он.

- Это они меня не жалеют, - лукаво улыбнулась Марго. - Заперли в четырех стенах, как Несмеяну: ни в лес, ни по дрова!

- Вы уж присмотрите за ней, Александр, - жалобно попросила Неля. - А то совсем от рук отбилась, только отца и слушает.

- Его не послушаешь... - печально проронила Марго. - Мастер спорта по боксу. Шаг влево, шаг вправо - расстрел на месте. Никакой рефери не спасет.

Неля растерялась, а Сашка почесал затылок. Он уже немного жалел, что подписался погулять с этим чудом природы. Дитя оказалось не только рыжим и потенциально взрывоопасным, но еще и причудливо дерзким. За таким и впрямь глаз да глаз нужен.

- Краеведческий музей, мороженое, выставка художников-соцреалистов и "Спокойной ночи, малыши", - предложил он программу действий, уже подозревая, что в ответ услышит: "Тачка, природа и вермут..."

- А ты ничего, тоже с юмором, - изогнула бровь Марго. - Можно и людям показать.

* * *

Они действительно взяли мороженое и даже посетили краеведческий музей с расшитыми бисером и мехом национальными костюмами и трухлявым старательским оборудованием позапрошлого века, но после трех часов дня Марго решительно потащила его на "пятак".

- Там полно козлов, но отметиться надо, - совершенно откровенно объявила она. - Ты, если не хочешь, не иди.

Сашка прокашлялся: легко сказать - не иди. Хотя, если честно, он после вчерашних "приключений" отчаянно боялся этого беспредельного города.

- Что ж, отметимся.

Они спустились вниз по узенькой, тихой улочке и вскоре оказались неподалеку от моста через Шаманку, на просторной, усыпанной пустой стеклопосудой и окаймленной невысокими корявыми лиственницами поляне. На той стороне речушки высилась сопка с одноименным названием, а здесь, на полянке, дымил небольшой костерок, обсиженный полутора десятками юнцов. Еще две группки стояли чуть поодаль и с интересом наблюдали за мостом. Сашка бросил взгляд в ту же сторону и понимающе усмехнулся: по перилам моста шел человек.

- На спор?

- Наверное, - равнодушно пожала плечами Марго.

Они подошли к одной группе, ко второй, Сашку представили, но руки ему никто не подал, что могло означать абсолютную свободу новых знакомцев от самого факта знакомства. Его это устраивало.

Компания была разношерстной: от тринадцати до двадцати пяти, а то и двадцати восьми. Что делают здесь эти переростки, было неясно, тем более что на роль лидеров никто из них, кажется, не претендовал: сидели, тянули себе травку и пиво да поглядывали в сторону моста, посреди которого надежно застрял неведомый "перилоходец". Но Сашка уже чувствовал, что затишье это временное и молодняк определенно чего-то ждет. И точно: едва одинокая фигура дошла до конца и спрыгнула на асфальт, народ зашевелился.

- Теперь ты, Сека...

- Ага, разбежался! Щас...

- Что, слабо?

Сашка улыбнулся: всё было просто и понятно, ничего неожиданного, но, когда раззадоренный Сека принял из чьих-то рук сверкнувшую на солнце спицу, он встревожился. Сека протер спицу о рукав, поднес, будто любуясь, к глазам, отвел в сторону, приоткрыл рот и одним махом пропорол себе обе щеки.

Внутри у Сашки всё оборвалось.

Сека преспокойно вытащил спицу обратно, так же о рукав вытер кровь, вернул спицу хозяину и лишь тогда занялся щеками. Помассировал, затем спустился к реке, умылся и вернулся абсолютно невредимым. "Пятак" возбужденно гудел.

"Елки зеленые!" - тяжело выдохнул Сашка. Он такое видел только по телевизору. А уж ученикам дяди Жени это даже и не снилось!

У костра начали спорить, подзадоривать друг друга, и Сашка смотрел во все глаза. Там, в кругу, явно что-то происходило, и, насколько он понимал ситуацию, кто-то или прямо сейчас проделает что-нибудь не менее крутое, или он попал.

- Давай, Боб, вперед, - раздался наконец требовательный голос.

- Ладно-ладно, щас принесу.

От компании отделился паренек лет восемнадцати. Но он явно даже не думал ходить по перилам или протыкать щеки и сразу же двинулся наперерез внимательно оглядывавшей кусты бомжихе.

Бабка мгновенно почуяла опасность, прижала мешок со стеклотарой к груди и, с трудом передвигая кривыми ногами, рванула прочь.

- А ну стой! - прибавил ходу пацан. Сашка непроизвольно напрягся.

Бабка тоже прибавила ходу, и возбужденный погоней парень взялся за дело всерьез: настиг ее и зло саданул по шее. Бабка, громыхнув посудой, покатилась по земле.

- Тару не побей, Бобик! - ободряюще заулюлюкали от костра. - А то тебе ее еще сдавать!

Бобик оглянулся, понял, что цирк удается, и встал в показушную бойцовскую стойку, дожидаясь, когда бабка поднимется с земли. Но бомжиха кинула на него затравленный взгляд и, прямо на четвереньках, не выпуская из рук бесценный мешок, стремительно шмыгнула в кусты.

- Бобик! Уходит! - надрывалась от хохота публика.

- От меня не уйдет! - молодецки размял шею пацан и двинулся вслед за исчезнувшей бомжихой.

Сашка досадливо крякнул. Больше всего ему хотелось надавать этому сопляку по ушам.

Кусты затряслись, и выскочившая обратно на поляну бабка дико оглянулась по сторонам и рванула прямо к нему. Сашка посторонился, давая ей скрыться, но Бобик тоже уже выскочил, прибавил ходу и настиг ее буквально в метре от Сашки. Сбил с ног и шутовски изготовился, чтобы нанести какой-то особенно красивый удар. Публика у костра буквально каталась со смеху.

Сашка поймал обезумевший от ужаса бабкин взгляд и безотчетно шагнул вперед.

- Хватит, - перехватил он Бобика за маленький твердый кулак. - Порезвился - и будет.

Он рывком поставил бабку на ноги, сунул ей в руки ее мешок, отвел метра на два, развернулся и только тогда испугался. Румяный, как девушка на морозе, Бобик стоял напротив него с узким ножом в руках, и зрачки у него были во всю радужку.

"Обкурился?" - удивился Сашка, еще сам не до конца осознавая причину своего изумления.

Бобик стремительно сократил расстояние до нуля, и Сашка еле увернулся. Резко сунул противнику в ухо, тут же - в печень, отскочил и не поверил своим глазам. Пацан был как новенький: не штормит, не глючит. Он даже не охнул! Сбоку, у костра, повскакивали: это развлечение было покруче бабки со стеклотарой.

Бобик снова бросился вперед, и Сашка еле ушел от удара пикой в живот: пацан двигался стремительно, в пространстве ориентировался как бог, и только безумные, во всю радужку зрачки упрямо говорили Сашке о том, что малец не в себе. Но это не была анаша: слишком собран.

"Ну, держись!"

Сашка провел еще два стремительных удара, промахнулся, сам едва увернулся от узкого хищного лезвия и вдруг понял, что уступает... и крепко уступает. Противник был, наверное, раза в два быстрее и во столько же раз отчаяннее.

"Допинг?"

Народ от костра подвалил поближе, как вдруг что-то изменилось, Бобика рванули за ворот, оттащили прочь, и Сашка вмиг остался в одиночестве. Подбежала и Марго, схватила его за руку и бегом потащила в противоположную сторону, под лиственницу. Что-то снова происходило, но что именно, Сашка понять не успевал. И только со стороны моста брела к поляне одинокая фигура успешного "перилоходца".

- Оно тебе надо... было? - сердито прошипела Марго.

- А не хрен шакалить... - тихо произнес Сашка и понял, что бровь рассечена.

Он хотел добавить еще что-нибудь, но раздалось урчание моторов, и на поляну вылетели два потрепанных милицейских уазика. Захлопали дверцы, и изнутри вылетели четверо добрых молодцев во главе... с капитаном Шитовым.

"Этого мне еще не хватало!" - охнул Сашка и бочком-бочком двинулся к лиственнице.

Шитов стремительно прошел к костру, принюхался, заставил кого-то поднять руки, еще одного, обхлопал карманы, тормознул подошедшего "перилоходца", обхлопал по карманам и его и разочарованно вернулся к машине, когда внезапно увидел Марго.

- А тебя, Маргарита, между прочим, отец ищет, - громко, на всю поляну, объявил он.

- Ну и че? - равнодушно отозвалась Марго.

- А это кто с тобой? - Милиционер подошел ближе. - О-о! Кого я вижу! Все неймется, Никитин? Или одной статьи тебе мало?

- Нормально, - дернул кадыком Сашка.

- А что с лицом? - присмотрелся Шитов.