все антистарители. Может быть, так оно и есть? Неужели? Когда стареешь,
когда чувствуешь приближение смерти, можно ли возвращаться мыслями к
ранним годам, годам начала, не думать о доме, которого ты никогда не
видел, но каким-то чудом помнишь?
старость?" - Холм достал из кармана сигарету и откусил кончик.
и мешковатых брюках, какие носили все люди - члены итрианских вооруженных
сил. Монголоидная ветвь его предков проявила себя в нем, наделив Холма
круглой головой, широким лицом, высокими скулами, припухлостью у губ и
тупым носом. Кавказская - в серых глазах, коже, остававшейся бледной,
несмотря на то что он много времени проводил на охоте и в саду, и волосах,
поседевших на голове, но остававшихся черными на груди.
когда интерком загудел и голос сказал:
протянул было руку к экрану, но отдернул ее, проговорив: - Почему бы не
лично? Я сейчас буду.
гражданские служащие из лаурианского адмиралтейства, - но кондиционеры
работали изо всех сил, так что запахи представителей обеих рас были едва
различимы, кисловатый - человеческий, чуть отдающий дымом - итрианский.
Авалона. Но здесь собрались представители со всего доминиона, особенно из
материнской его части, чтобы помочь этой границе подготовиться к кризису.
превратилась в твердую валюту, ценность которой была ему известна.
"Вначале это было подлинным!" - Подумал он.
выносил отнимающих время церемоний в своем отделе, но допускал их важность
в итрианском).
мебель, несколько строгих украшений, скамья, письменный стол и техника
снабжены орнитологическими приспособлениями. Стена не была прозрачной, но
огромное окно было вделано в нее таким образом, что из него открывался
прекрасный вид на Грей и сверкающие вдалеке воды залива. Ветерок был
насыщен ароматом садов.
сувениров, книжные полки, заставленные фолис - копиями образцов земной
классики, которую он читал для развлечения в оригинале на трех языках.
иконе.
По части механизации он не уступал человеческим общинам, результатом чего
являлись его величина и успешное развитие.
- всего, что было связано с консерватизмом.
них совсем, хотя никогда не говорил, что они ему нравятся.
по земному обычаю пожал ему руку.
итрианское горло приспосабливается к англику хуже, чем человеческое (хотя,
конечно, ни один человек никогда не сможет произносить звуки совершенно
правильно).
перьев было не только более сложным, чем у земных птиц, - они еще и
плотнее прилегали к мускулам и нервным окончаниям, движение их давало
начало целому созвездию выражений, недоступных человеку. Раздражение,
беспокойство, обескураженность - все это, во взаимосвязи друг с другом,
выразило его тело.
сел. Во рту ощущался привкус табака. - Рассказывай!
комнате.
хуже, чем я того боялся! Да, они пытаются установить единое командование и
вбить в голову каждого капитана мысль о необходимости полного подчинения.
Но они не имеют ни малейшего понятия о том, как за это взяться!
ними эти последние пять лет! Я думал. Дерьмо, в этом так называемом флоте
коммуникация находится на таком низком уровне, что мне приходится
опираться только на впечатления, и, думаю, мое было неверным. Ты же
знаешь, я считал, будто реорганизация находится на полпути к завершению.
из-за пустяков - вот в чем беда! Мы, итриане - по крайней мере, наша
доминирующая культура, - не слишком подготовлены для полной централизации.
- Ферун помолчал. - Действительно, - продолжал он, - самым сильным
аргументом против реорганизации нашей отдаленной, с плохо связанными между
собой частями планеты, является то, что Земля располагает гораздо большими
силами, но должна держать под контролем куда большие пространства, чем
доминион. И если они нападут на нас, те коммуникации превратились бы для
нас в ахиллесову пяту.
не так глупа? Если Земля нападет, то это будет не войной, начатой Землей,
а лишь горячим сектором, находящимся вблизи от наших границ.
ближайших системах.
бы так просто обнаружили свои приготовления? - Вы бы обнаружили? Они будут
собираться в космосе, в нескольких парсеках от любой звезды. Между местом
сбора флота и любой планетой, до которой могут добраться наши разведчики,
движение должно быть минимальным. В нескольких световых годах от нас они
могут тайно собрать достаточную силу, чтобы свободно нанести нам удар с
воздуха.
обдумал. Вычисляя возможные варианты. - Он перестал шагать. Некоторое
время в комнате царило молчание. Желтый свет Лауры бросил на пол тень в
форме листа.
период волнений.
никогда не выходящих за пределы стратосферы, если только у них нет
автоматических кораблей. Нельзя сравнивать все это жаждущее крови
ничтожество с Имперской Землей.
служили нам, потому что они согласуются с итрианской натурой. Во время
моей последней поездки я начал сомневаться, не станет ли наша попытка
превратиться в бледную тень соперника пустой потерей времени. Попытка
делается, пойми - получишь столько деталей, что успеют набить тебе
оскомину, - но не случится ли так, что все, что она нам даст, это
отсрочка. Я решил, что раз уж Авалон должен затратить все усилия на
достижение кооперации, он может, в то же время, рассчитывать на помощь
извне.
друга, и не в первый уже раз подумал, до чего же они разные.
встретился с итрианином первый раз в жизни.
от ступней до грудной клетки. Высокая особь имела рост приблизительно 140
сантиметров, доходя Холму до середины груди. Поскольку тело несколько
выдавалось вперед, истинное расстояние между клювом и хвостом было
несколько больше. Весил он килограммов двадцать. Максимальный вес подобной
особи не достигал и тридцати килограммов.
верхняя и затылочная части были несколько увеличены, чтобы вместить
объемистый мозг. Вниз от ноздрей отходил гористый выступ, почти скрытый
перьями. Под ним виднелся подвижный рот, полный острых белых клыков, с
алым языком.
глаза, большие, цвета меда, и густой хохолок перьев, растущих на лбу,
облегающий голову до шеи. Частично он предназначался для аэродинамических
целей, частично использовался как шлем на тонком черепе.
походили на руки небольшого человека. Они были лишены перьевого покрова,
кожа их была или темно-желтой, как у Феруна, или коричневой, или черной,
как у остальных итриан. Но непохожими на человеческие их делали не руки
целиком, а ладони. Каждая ладонь имела по два пальца по краям и еще по три
между ними, каждый палец имел на один сустав больше, чем эквивалентный ему
палец землянина, и ноготь, который точнее было бы назвать когтем, а на
внутренней поверхности кистей росли небольшие дополнительные когти. Ладони
казались слишком большими для этих рук, а мускулы на них играли и вились.
То были настоящие хватательные инструменты, помощники зубов. Тело
оканчивалось удивительной формы хвостом из перьев, достаточно твердым,
Лукьяненко Сергей
Белоусов Валерий
Орловский Гай Юлий
Андреев Николай
Каргалов Вадим
Херберт Фрэнк