древнем сосновом бору. Здесь, на высоте, под душистыми кронами, уже
начинала чувствоваться осенняя прохлада. В полдень Эрисса отдохнула и
подкрепилась возле быстрого ручья. Ручей впадал в пруд, и Эрисса могла бы
там поймать пару рыбешек и съесть их сырыми, если бы правила алтаря Богини
не запрещали ей вредить живому.
самой высокой горы Малата. Неподалеку отсюда в хижине жила
сивилла-прорицательница. В качестве подношения Эрисса отдала ей подвеску
из северного янтаря, в котором застыл навеки жук. Это был весьма дорогой
подарок, поэтому сивилла не только помолилась за Эриссу перед всеми тремя
богинями, чьи изображения стояли возле входа в пещеру -
Бритомартис-девственницей, Реей-матерью и Диктинной Помнящей и Провидящей,
- но и провела ее за завесу, к источнику и его Тайне.
ужина сивилла собиралась посплетничать с гостьей, но Эрисса была не в
настроении. Спать легли рано.
склоне.
поплакать.
сосен, за которыми пестрели поля и сады. Над головой в чистом небе парил
одинокий орел, и крылья его отливали золотом в лучах Астериона - Солнца.
Прохладный воздух пропитан запахами шалфея и чабреца, легкий ветерок
шевелит волосы. Вокруг острова расстилается море - то синее, то зеленое, а
вдали и вовсе пурпурное, покрытое клочьями тумана. На северо-западе,
словно белогрудые корабли, возвышаются другие острова и побережье Северной
Азии, где видят еще ночные сны, на юге виднеется гора Ида, где был рожден
Астерион - на Кефте, любимом и навеки потерянном.
вновь призовешь меня к себе.
ущельями, поросшей редким кустарником. Южный горизонт расплывался в
дрожащем нагретом воздухе. На севере пустыня граничила с водами, сиявшими
подобно расплавленному металлу в безжалостном свете. В небе кружили
стервятники.
ужаса: "Нет! Я хочу жить!". Он боролся с пустотой, забившей глаза, уши,
легкие. Но пустота была повсюду и нанесла удар. Все вокруг вспыхнуло. Я
сплю. У меня бред. Я умер и попал в ад.
трое! Желтоволосый мужик в островерхом шлеме и кольчуге, низкорослый
всадник в кожаных латах и меховой шапке на испуганном коне, высокая
стройная женщина в белой одежде до колен. И Дункан Рейд. Все они стояли и
дрожали, отделенные друг от друга 20-30 футами. Такое же расстояние было
до неподвижного предмета.
диаметром в четыре в самой широкой части. Он сиял как медь и был лишен
каких-либо выступающих частей. Впрочем, о форме в точности судить было
трудно, так как предмет был окутан радужным сиянием.
стрелу из колчана и приготовился к бою. Светловолосый воин отпрянул и
взмахнул топором. Женщина вооружилась ножом из красноватого металла. Рейд
пытался пробудиться от этого кошмара. Краешком сознания он заметил, что
мышцы его ног напряжены, готовые к бегству.
крик - о нет, не ужаса, а скорее... Бросила нож и кинулась к нему.
понимаю... Кто вы? Где мы?
упал. Она, всхлипывая, бормотала что-то непонятное, он мог различить
только собственное имя, что было уже полным безумием. Поняв, что он не
хочет отвечать на объятие и поцелуй, она опустилась к его ногам. Узел на
затылке развязался, и волосы скрыли ее лицо.
сцена между ним и женщиной несколько успокоила их - это не походило на
смертельную ловушку. Бородатый опустил топор, всадник ослабил тетиву.
стучать, но мало-помалу успокаивалось. Он перестал дрожать и начал
соображать. А это уже свобода.
Остывающий мозг начал систематизировать данные. Сухо и жарко; солнце стоит
высоко на раскаленном безоблачном небосводе; на растрескавшейся земле
растут лишь редкие кусты да кочки желтой травы; ветер гонит песок;
неподалеку море или большое озеро. И все это совершенно ему незнакомо.
выкрашена растительной краской по краю, сандалии кожаные. Она обхватила
руками его туфли. Руки и ноги у нее были крупные, но совершенной формы,
ногти коротко острижены и без следа маникюра. На левом запястье широкий
браслет из серебра с бирюзой, но не такой, какие делают индейцы навахо.
продолжался. Ни один предмет в этом сне не превращался на глазах в другой,
события не ускорялись, а протекали секунда за секундой, одно за другим,
логично.
поступать так же разумно и логично. Он поднял руки вверх, раскрыл ладони и
заставил себя улыбнуться двоим мужчинам.
подошел поближе. Топор он держал наискось перед собой, широко расставив
руки в перчатках. Остановившись в нескольких шагах от Рейда, он слегка
согнул ноги в коленях. Архитектор подумал: это не актер. Он знает, как
пользоваться этой штукой. Иначе принял бы позу дровосека. И оружие его
бывало в деле - щербина на кромке, царапина на лезвии.
английские воины в битве при Гастингсе.
походил на речь женщины, было в нем что-то знакомое - то ли слышанное в
зарубежных фильмах, то ли во время службы в Европе. Человек резко дернул
головой в сторону медного предмета.
ву франсе? Абла юстед эспаньоль? Шпрехен зи дойч?
Хлопнул себя по широкой груди и произнес:
нескольких местах Олег говорит по-древнерусски; смысл, во всяком случае,
вполне понятен].
за ним) и начертил пальцем "СССР", потом бросил на Олега вопросительный
взгляд. Уж на столько-то он должен знать кириллицу, тем более, что Советы
утверждают, что у них стопроцентная грамотность. Но Олег пожал плечами и
чисто по-русски широко развел руки.
Рейд заметил, как необычно одет Олег. Его конический остроконечный шлем
был надет на стеганый подшлемник, шея и плечи были защищены свисавшими
мелкими кольцами. Кольчуга без рукавов была сплетена из более крупных
колец и спускалась почти до колен. Под кольчугой виднелась стеганая
прокладка, под ней - белая льняная рубаха. При такой-то жаре! Немудрено,
что железо лоснилось от пота, стекавшего с воина ручьями. На поясе с
медной пряжкой висли кинжал и кожаный кошель. Штаны из грубой льняной
материи были заправлены в пестрые красно-зеленые сапоги. Перчатки тоже из
кожи, украшенной полосками меди.
семи-восьми дюймам, плечи необыкновенно широкие. Небольшое брюшко и
полнота лица не уменьшали впечатления огромной медвежьей силы. Голова была
круглой, лицо тоже, курносый нос, усы, золотистая борода аккуратно
подрезана. Лицо сильно загорелое, брови желтые и густые, небесно-голубые
глаза.
Черепнин Владимир
Маккарти Кормак
Роллинс Джеймс
Орлов Алекс
Круз Андрей
Березин Федор